Второе счастье (СИ) - Черемис Игорь - Страница 12

Но денег на видак у меня всё равно пока не было, хотя зарубку в памяти я себе поставил. Та же тётя из Германии могла бы поспособствовать любимой племяннице и притащить немного техники, а не вредного для сердца кофе.

Но заиметь видеомагнитофон было меньшей из проблем. Западные телевизоры в СССР массово не возили – они и там были тяжелыми и неподъемными, в отличие от видаков, и тащить их в багаже было сложновато. Продукция же отечественных телевизионных заводов была настроена на другой стандарт цветопередачи – SECAM вместо импортного PAL. Зрители же хотели видеть шедевры мирового кино в цвете. И во второй половине 80-х кустарное производство тех самых декодеров PAL-SECAM было поставлено на промышленный поток.

Видеомания тогда уже стала массовым явлением, и в журналах типа «Радио» появились принципиальные схемы устройств, которые позволяли смотреть чужое кино на наших телевизорах. На толкучке радиолюбителей у платформы Покровское-Стрешнево[7]  довольно дешево продавался набор «сделай сам» – готовая печатная плата с разводкой, микросхема К174ХА28 – страшная аббревиатура словно сама всплыла у меня в голове – и кучка разноцветных и разномастных резисторов-конденсаторов . Всё это нужно было аккуратно собрать в одну работоспособную кучу – и продать на той же толкучке с заметной наценкой. Или даже договориться с покупателем на предмет установки – за дополнительный гонорар, конечно.

***

Мы с Жасымом тогда тоже включились в производство декодеров, но хватило нас ненадолго. Месяца два мы только учились нормально паять, потом выяснили, что в таких наборах могли попадаться и не самые качественные детали, из-за чего готовое изделие тупо не работало. Но в целом наш бизнес оказался безубыточным, мы даже немного вышли в плюс – и то хлеб.

Сейчас массового рынка для декодеров нет, но покупателей, думаю, найти будет легко – учитывая слова Аллы про черно-белого «Рокки». Стоило каждое устройство больше сотни; если искать детали самостоятельно и делать входной контроль качества, можно было получать нехилую прибыль. Правда, там были ещё проблемы с настройкой – советские телевизоры отличались разнообразием моделей, и то, что подходило к «Рубину», могло не сработать на «Горизонте». Но в этом времени было много точек ремонта телевизионной техники; работали они, правда, непредсказуемо, но неофициальную подработку тамошние мастера всегда брали охотно. И если создать производственную цепочку, то...

...то можно получить несколько лет колонии или даже расстрел, хотя вряд ли я наработаю на высшую меру социальной защиты.

Но можно и неплохо заработать.

Ещё одним способом «электронного» заработка моей первой молодости – правда, уже после декодеров, в середине девяностых – было изготовление автоматических определителей номеров, АОН. Поначалу это были небольшие коробочки, которые устанавливались перед телефонным аппаратом и питались от сети, потом их начали встраивать прямо в корпус. Стоили они тоже прилично, но спрос на них был безумный – вплоть до того момента, как эта услуга начала внедряться на заводском уровне. Правда, сейчас были серьезные проблемы с микропроцессорами, и эти проблемы останутся актуальными чуть ли не до середины девяностых. Но, наверное, достать их всё-таки можно – всё в том же Покровском-Стрешнево. И, кажется, именно сейчас заваривалась какая-то каша с отечественными персоналками, которые тоже предлагалось собирать самому – и тоже из набора деталей и печатной платы.

Я почувствовал, что оказался у распахнутой двери в мир невиданных возможностей и гор денег, перед которыми меркли любые заработки в стройотрядах. И я даже растерялся, не зная, с чего начинать – всё было очень вкусное и привлекательное. Главное было не обосраться в процессе превращения в нового русского.

***

– Ты о чем задумался? – спросила Алла.

В кино мы не пошли, так и не сделав выбор между боевиком без Сталлоне и недокомедией с Мироновым. Вместо этого мы двинулись вниз по Горького, в сторону Кремля – мимо того самого гастронома, за большими окнами которого толпы народу пытались приобрести коричневую смерть, и мимо большого книжного магазина, заходить в который при наличии у Аллы огромной библиотеки было попросту глупо. В моём будущем на место этой улицы вернули царскую Тверскую. Мне же больше нравилось название Пешков-стрит, как величали эту улицу советские хиппи, недобитые кровавой гебнёй.

– Слушай, а почему у вас нет видеомагнитофона? Обычно все из-за границы привозят именно это... ну, в дополнение к прочим излишествам...

В принципе, с техникой в квартире Аллы всё было также хорошо, как и с деликатесами. На кухне имелась красненькая «Юность Ц-401» – она стояла на холодильнике и позволяла поглощать пищу под советские телепередачи. Эта «Юность» считалась переносной и имела сверху ручку, но при этом весила почти двадцать килограмм, и мне хотелось бы посмотреть в глаза тем, кто посчитал, что эту махину можно сдвинуть с места одной рукой.

У бабушки в комнате стоял старенький черно-белый «Рубин», и вечерами, идя на кухню или в туалет, я слышал, что он работал с чуть прибавленным звуком. Но телепередачи в СССР шли только до полуночи, до полноценного ночного вещания оставалось несколько лет, так что это своеобразное дополнение к нашей импровизированной шумоизоляции, которую я всё-таки установил уже в воскресенье, прекращало работать достаточно рано. Но я отметил, что Елизавета Петровна оказалась очень тактичной и понятливой женщиной, хорошо знающий трудности совместного быта, и дал себе слово порасспросить её о былом, причем записывая её воспоминания для неблагодарных потомков. Алле я о хитрости её бабушки рассказал сразу, и мы совместно согласились, что наши интимные игрища тоже должны заканчиваться вместе с передачами Центрального телевидения[8].

Для контроля этого процесса в папиной – теперь нашей – комнате имелся совсем новенький цветной «Рубин Ц-266Д», как было написано на панельке справа внизу, за которой скрывался блок разъемов, вполне продвинутых для этого года, но для меня выглядевших как нечто из каменного века. Этот аппарат был относительно передовым изобретением советской промышленности, его очень любили все установщики декодеров, поскольку у него имелся отдельный модуль цветности, который можно было заменить на другой – со встроенными декодерами PAL, SECAM и NTSC. Правда, найти продвинутые блоки было сложновато, поэтому умельцы приклепывали нужные платки отдельно[9].

Ещё у Аллы в комнате стоял громоздкий бобинный магнитофон «Юпитер» и вроде с десяток катушек с записями имелись. Но пользоваться этим комбайном я никогда не умел и не хотел учиться, а потому даже не стал смотреть, что за фонотеку собрала моя девушка.

А вот видака у них не было.

– Тётя Люба предлагала прошлой зимой, но папа отказался – сказал, что слишком дорого, – объяснила Алла.

В чем-то я папу понимал, конечно – импортный видеомагнитофон мог и до трех тысяч стоить, да ещё кассеты, – но в целом его позиция меня немного удивила. У тебя ребенок, который не так давно потерял мать, живет под присмотром весьма лояльной бабушки и бродит по всем злачным местам Москвы и окрестностей. Не проще ли потратить эти деньги, зато точно знать, что Алла по вечерам сидит дома и смотрит своего Сталлоне? Ох уж эти советские граждане с их непростым менталитетом...

– А ты хочешь?

– Было бы неплохо, наверное, – мечтательно протянула Алла, из чего я сделал вывод, что она просто-напросто мечтает об этой вещи. – Фильмы всякие можно смотреть прямо на диване и в кино не ходить...

В принципе, я совсем не горел желанием пересматривать всякое старьё, пусть оно и было старьём лишь по моим меркам, на регулярной основе, но вот расширение кругозора Аллы было хорошей целью. Правда, я не был уверен, что тот же «Терминатор» или «Рокки» полезны в этом отношении, но классику знать надо.