Покоренная судьбой (ЛП) - Рейли Кора - Страница 71

Я кивнул. Мой разум был слишком расстроен, чтобы думать о том, чем может закончиться разговор между этими двумя и мной. Мне было все равно.

— Ты знаешь, кто это сделал? — Ярость окрасила мой голос и я перебирал в уме возможные варианты.

У Фальконе было много врагов, но мало кто из них опустился бы до такой низости, чтобы напасть на Грету.

Определенно не Наряд. Может быть, русские, но, учитывая, что у Римо была предварительная связь с русским паханом в Чикаго, я тоже не мог себе этого представить. В голове промелькнул еще один вариант, но я не хотел на нем зацикливаться.

— Невио и Римо сейчас допрашивают нападавшего. Все, что он знает, скоро узнаем и мы.

— Хорошо.

Мы остановились перед неприметным складом на окраине Лас-Вегаса, выцветшие надписи и заколоченные окна.

Алессио припарковал машину и вышел, а я последовал за ним без колебаний. Черт. Это была вражеская территория. Больше года

Каморра и Фамилья находились в состоянии войны.

И все же я без колебаний последовал за Алессио. Я бы последовал за ним прямо в ад, если бы там была Грета. Возможно, это была ловушка. Учитывая, что Фальконе знали все о моих отношениях с Гретой, им, вероятно, не терпелось избавиться от меня.

Алессио нажал на кнопку рядом с дверью, и через несколько мгновений Нино открыл дверь. Он выглядел измученным, кивнув, он с разрешил мне войти. Это было похоже на ночной кошмар, от которого я никак не мог проснуться.

— Не думал, что мы встретимся так скоро. И уж точно не так.

Я кивнул.

Нино пригласил меня следовать за ним. Вскоре я заметил Римо, ожидающего перед дверью. — Война пока отложена. Грета просила за тебя, так что, конечно, ты здесь в безопасности, — сказал Нино.

Я почти не слушал. Все, о чем я мог думать, это о Грете, лежащей за этой дверью.

Римо заступил мне дорогу, и наши взгляды встретились. — Ты жив только по одной причине, и это Грета, — сказал он. — Ты будешь в безопасности на моей территории благодаря ей и до тех пор, пока она этого хочет. И в отличие от твоего слова на свадьбе, мы выполним данное обещание.

— Спасибо, но ничто в этом мире не помешало бы мне приехать в Вегас, чтобы увидеть Грету. Даже перспектива быть разорванным на части вами, сумасшедшими ублюдками. Я пройду через адский огонь ради Греты, если потребуется.

Римо схватил меня за плечо, его пальцы впились в мою кожу. Его глаза горели яростью.

— Хорошо. Потому что так и будет. Мы с Невио допросили нападавшего, и знаешь, что он сказал?

В моем желудке поселилось тоскливое чувство, о котором я не хотел думать.

— Крессида. — Голос был хриплым.

Губы Римо растянулись в улыбке, но не в улыбке, а в гримасе. — Действительно. Твоя жена.

Ярость и чувство вины бушевали во мне. Я действительно недооценил ее. Второй раз в жизни. — Кто еще был замешан? Что насчет нападавшего?

— Он сказал, что принадлежит к Антоначи, изрыгнул какую-то религиозную чушь и не переставал говорить о традициях Фамилии, пока Невио не заставил его.

Я кивнул. Потому что Крессида не смогла бы сделать это без своего отца. Он бы умер, и Крессида тоже. Как и все остальные ублюдки, замешанные в этом.

— Сейчас я увижу Грету. Поговорить о мести можно и позже.

Римо придвинулся еще ближе, его лицо оказалось прямо перед моим. — Грета думает, что ты ее любишь.

— Люблю. Я люблю ее. Она станет моей женой, когда Крессида уедет.

— Развод не понадобится, правда. — Что-то в его выражении лица изменилось, в его глазах появилась боль, которая всколыхнула мою тревогу. Он кивнул в сторону Нино и я начинал уставать от этого разговора. Я просто хотел увидеть Грету.

— Возможно, тебе стоит знать, что Грета не сможет родить. Ее травмы слишком серьезны.

Я замер, тяжело сглатывая. — Что?

Римо кивнул. — Они не стали убивать, а проткнули ей живот и раздробили колено. Твоя дорогая жена решила, что лишение способности рожать детей и танцевать сломает Грету и, возможно, заставит тебя считать ее менее достойной.

— Я люблю Грету и все равно буду любить ее, даже если она не сможет танцевать, даже если она не сможет родить мне детей. Я люблю ее и хочу быть с ней. Ничто не изменит этого, и ты тоже не помешаешь мне быть с ней. На этот раз меня ничто не остановит.

Римо отошел в сторону и толкнул дверь. Я вошел внутрь, и все вокруг словно замерло.

На больничной койке Грета выглядела маленькой и изломанной. Ее губы и лицо были почти белыми, настолько она была бледна. В два больших шага я оказался рядом с ней и склонился над ней, обнимая ее затылок и целуя лоб. Мое сердце пульсировало в груди, каждый толчок был так же болезнен, как пуля, попавшая в сердце. — О, Грета, — прохрипел я. — Мне так жаль. Я должен был защитить тебя и я никогда больше не оставлю тебя. Пока я жив, я буду следить за тем, чтобы ты была в безопасности.

Я держал свои более жестокие мысли при себе. Что я позабочусь о том, чтобы все, кто в этом замешан, умерли мучительной смертью. После еще одного нежного поцелуя в лоб, я поднял голову, чтобы посмотреть на ее лицо. Даже сейчас она была потрясающе красива. Провел пальцами по ее лохматым волосам длиной до подбородка. Кончики были опалены. Я не замечал раньше, но от нее пахло костром.

Я не хотел думать о боли, которую ей пришлось пережить, об абсолютном ужасе.

В нашем мире женщины должны быть защищены, ограждены от вреда. Возможно, это старомодное мнение, но я просто хотел, чтобы они были защищены. С Марселлой моя семья потерпела неудачу, а теперь с Гретой пострадала еще одна женщина, которую я любил.

Я все время чувствовала на себе взгляд Римо, но мне было все равно. Отец научил меня, что любить кого-то не значит быть слабым.

Мои глаза горели, как будто я мог заплакать и я не могла вспомнить, плакал ли я когда-нибудь в своей жизни. Мама говорила, что иногда, когда я был маленьким мальчиком, но с тех пор ничто не доводило меня до слез. Даже когда мою сестру похитил наш злейший враг, и я был уверен, что мы ее больше не увидим. И уж точно не боль.

Но глядя на бледное лицо Греты и ее перевязанную руку, лежащую на животе, где никогда не вырастет наш ребенок, я был на грани слез. Я боролся с этим, и мои глаза остались сухими. Я соединил наши пальцы, и мой взгляд скользнул вниз, к ее ноге, которая была в шинах, чтобы держать ее неподвижной. Гипс выглядел массивным на стройной ноге Греты. Я прижался лбом к ее лбу. Как я никогда не плакал, так и не молился но сейчас я вознес молитву вверх, прося, чтобы Грета снова танцевала, не хотел думать о том, что она потеряла и это.

Моя рука, не державшая руку Греты, сжалась в крепкий кулак. Я бы убил Крессиду. Я никогда в жизни не убивал женщин. Но глядя на женщину, которую я любил больше жизни, и думая о том, что скоро мне придется сказать ей, что она никогда не сможет выносить ребенка, хотя она была одним из самых заботливых и добрых людей, которых я когда-либо встречал, я знал, что и для Крессиды это не будет быстрым концом.

Знала, почему она велела нападавшему проткнуть живот Греты. Она хотела сделать так, чтобы Грета никогда не смогла родить ребенка, моего ребенка. Может быть, она думала, что я не захочу ее тогда.

Она никогда не могла понять, что значит любить кого-то так, как я любил Грету. Ничто и никогда больше не сможет оторвать меня от нее.

— Где он? — рычал

Невио где-то за пределами комнаты.

Римо повернулся и преградил сыну дорогу. — Сейчас не время для тебя терять контроль. Грете нужна тишина, чтобы исцелиться.

— Я хочу его видеть!

Я поцеловал пальцы Греты, затем выпрямился и пошел к двери, где Римо все еще пытался удержать сына.

Как только глаза Невио встретились с моими, в них вспыхнула ненависть.

— Мы можем говорить, но не тогда, когда нас слышит Грета.

Невио наклонился вперед в руках отца, его губы скривились, как у собаки, обнажившей зубы.

— Теперь ты устанавливаешь правила в Лас-Вегасе?

Римо оттолкнул его, а я вышел из комнаты и закрыл дверь за своей спиной.