Сумка, посох и удача! (СИ) - Моури Эрли - Страница 28

Так и не разобравшись с причинами, поднявшими скелета под своды подземелья, мы пошли дальше маленькими шажками. Когда факел потрескивал и бросал снопы искр, моя спутница вздрагивала, хватала меня за руку или за край камзола. Ее беспокойное настроение передалось и мне. Наступив на кость, захрустевшую под ногой, я тоже пережил порцию страха и чуть не заорал благим матом.

Пройдя между двух центральных колонн, мы обнаружили каменный гроб. Скорее всего, он и служил посмертным пристанищем Маргу. Других гробов в этом зале я не видел. Вокруг него валялось десятка два черепов, некоторые были нечеловеческими. Еще валялись кости. Много костей, большей частью раздробленных или разгрызенных.

— Какие-то карандаши, — прошептала Элсирика, потянув меня за рукав. — Большие заточенные карандаши.

— Это осиновые колья, — пояснил я. — Наверное, их периодически вбивают упырю в грудь. А он не восприимчив к осине — выдергивает их и бросает на пол.

— Не надо туда подходить, — Рябинина остановилась и задержала мою руку. — Пойдем назад. Видишь же, здесь ничего хорошего нет.

— Мы только посмотрим на Марга. Краешком глаза, — я решительно потянул ее за собой.

Обойдя обломки каменной плиты, я остановился в шаге от гроба. Элсирика выглядывала из-за моего плеча, часто и тихо дыша, рассматривая жуткие останки виконта. Наверное, наша писательница набиралась впечатлений для будущих эротических триллеров. Надо сказать, и для меня зрелище казалось не особо приятным: на каменном ложе лежал покойничек с необычно длинными руками, которые завершали черные когти, наподобие тех, что бывают у медведей-гризли. Для своих трехсот с хвостиком лет Марг сохранился очень неплохо. Конечно, плоть его подпортилось, но не слезла целиком с костей — держалась на них темными сухими наростами. Самым отвратительным в упыре были его волосы — спутанные рыжие лохмы, цветом немного похожие на волосы Элсирики.

— Вы не родственники случайно? — поинтересовался я у Рябининой. — Прически одинаковые, будто вас один парикмахер обслуживает.

— С-сволочь, — чуть не поперхнувшись, выдавила госпожа писательница, и я почувствовал, как ее ногти впились мне в плечо.

Гадостным было и лицо виконта: тонкая коричневая кожа, неровно обтянувшая череп, огромные желтые клыки и косая улыбочка-трещина от уха до уха — точно рыжий клоун, которому кто-то плеснул в физиономию серной кислотой.

— Игорь, — прошептала Элсирика, снова прижимаясь ко мне. — Может, он не проснется сегодня? Ведь, правда, упыри не каждую ночь встают?

— Думаешь, у него сегодня выходной? Не строй иллюзий, детка. Нам нужно выбираться и поскорее, — отозвался я, оторвав взгляд от виконта и оглядывая дальнюю стену зала.

Я искал еще какой-нибудь проход, хоть маленький лаз, через который мы могли бы выбраться из склепа. Но мои глаза видели лишь мрачную стену с обвалившейся штукатуркой, сохранившимися кое-где изображениями демонов, нарисованных красными, синими и черными красками. Возмутительно, только этот ленивый упырь за триста лет так и не позаботился вырыть запасной выход.

— Идем отсюда, — поторопила меня Элсирика.

В этот момент факел затрещал, и несколько искр упало на одежду покойника. Его трухлявые шоссы пустили струйку дыма и начали тлеть.

— Твою же мать! — воскликнул я, и принялся хлопать по коленке виконта, стараясь сбить первые язычки пламени.

На мою беду искры с факела слетели и на дырявый камзол упыря. С него тоже поплыл зловонный дым. Огнетушителя рядом не было, и чтобы не допустить возгорания, мне пришлось похлопать по животу господина Марга. Рябинина при виде этого пришла в ужас, и попыталась оттащить меня от гроба. Виконт тяжело вздохнул и веки его, похожие на засохшие раны, вздрогнули.

— Ты чокнутый дурацкий псих! — заорала Элсирика, выхватывая у меня факел.

— А ты?.. Хочешь, чтобы из Марга шашлык вышел? Мать грешная! О, небесный понос! — я изо всех сил пытался потушить разгоравшееся пламя — оно уже съело часть шоссов покойника, и из дырок выглядывали черные тощие ноги. Схватив обломок могильной плиты, я перешел к решительному огнеборству — ударил ей несколько раз по горевшим лохмотьям. Пламя удалось сбить. Воодушевленный успехом, я еще несколько раз огрел покойника по груди, животику и ногам. Упырь дернулся и сел, но тут же снова упал на ложе. Огонь при этом погас совсем.

— Умоляю, уходим отсюда! — простонала Анна Васильевна, вцепившись мне в рукав.

— Сейчас, дорогуша, — пообещал я. — Только подберу вон ту палку. Присвети мне.

Я метнулся к полкам с осколками керамических горшков. Схватил упиравшийся в нее шест. У меня было предчувствие, что эта палка пригодится. Схватил и направился к выходу, перепрыгивая через горки костей. Перебравшись через завал из кирпичей и каменных блоков, я оглянулся — виконт как будто не покинул гроб, но мне послышалась его возня и недовольное ворчание.

— Господин Дереванш! — призвал я. — Немедленно спускайтесь сюда!

— Что ты задумал? — Элсирика строго посмотрела на меня.

— Нужно завалить проход Маргу, — объяснил я. — Это сдержит его на некоторое время.

— Единственная умная мысль за весь наш расчудесный вечер, — признала Рябинина.

Архивариус настороженно высунулся из-за угла и сказал:

— А?

— Мой самоотверженный друг, видите эти кирпичи и камни? — спросил я, и когда он кивнул, продолжил: — Вам надлежит заложить ими этот проход — проход к виконту. Советую это делать побыстрее, а то есть подозрения, что он вот-вот прервет свой печальный сон.

Последние слова послужили достаточным стимулом, чтобы привлечь кенесийца к труду. Он тут же сбежал с лестницы и, пыхтя от усердия, начал перекатывать самые тяжелые каменные блоки.

— Есть еще мысль, — я взял Анну Васильевну за руку. — Попробуем повалить эти статуи. Если удастся, то в сочетании с камнями и кирпичами выйдет неплохой заслон против нашего поджаренного неприятеля.

Мы втиснулись между стеной и одной из статуй, попытались наклонить каменного идола. Не получилось, но статуя покачнулась — это уже стало серьезным успехом. С вдохновением и новой силой мы навалились на изваяние, кое-как враскачку сдвинули его с места и опрокинули на груду камней. С другой статуей пришлось повозиться чуть дольше, зато упала она удачнее, упираясь вытянутой рукой в верхушку арки и заслоняя большую часть прохода.

Глава 4

— Извините меня, господин Блатомир, — сказал Дереванш, стирая рукавом пот, — но это не задержит упыря надолго. Честное слово, не задержит. Только его раздразнит. После чего он разделается с нами с особой жестокостью. Если бы вы знали, какие истории о нем рассказывают, то…

— Что «то»? — я повернул факел в держателе и присел на ступеньку.

— Легче сразу умереть, чем сидеть в страхе и глазеть, как он разбирает наше хлипкое укрепление, — подняв половинку блока, кенесиец донес ее до баррикады и со стоном водрузил на самый верх. — Вы же говорили, что всегда есть много выходов. Ну, придумайте хотя бы один. Придумайте! Вы же маг!

— Действительно, неужели у тебя в мозгах нет ни одного приличного заклинания, чтобы разделаться с упырем или хотя бы открыть дверь? — в серо-голубых глазах Элсирики мелькнула горькая насмешка. — Ты же похвалялся, что в отличие от меня окончил университет, и теперь очень много стоишь. Так чего ты стоишь, маг Блатомир?

— Все мои заклинания в Книге. В голове не держу. И глупое дело, таскать в черепушке абракадабры в несколько сот слов — свихнуться можно в раз, — объяснил я. — Хотя у меня в башке задержались какие-то бытовые, коротенькие… От зубной боли. Для Разжигания огня, Зарядки смартфона без розетки, Сотворения кубика льда в рюмке с водкой и что-то еще, еще… Но я не должен всем этим накачивать мозги, деточка, — для заклинаний существует Книга. Если бы ты окончила университет или хотя бы нормально отучилась первые курсы, то ты бы знала, что всякий серьезный маг пользуется не только головой, но обязательно посохом и магической книгой. В посохе сосредоточена энергия наговоренных заклятий, в книге сами заклятия, а в голове только формулы быстрого вызова того, что ты вложил в посох. Ну, как быстрый набор номера на мобильнике, — объяснил я специально для Рябининой.