Ложь моего монстра (ЛП) - Кент Рина - Страница 12

Кирилл не хочет меня видеть.

Когда Виктор сказал мне, что мне больше не рады в компании Босса, я не знаю, почему, но я подумала, что он шутит.

Конечно, это была какая-то ошибка. Я ожидала, что реакция Кирилла на то, что произошло в России, будет неприятной, но я не думала, что он зайдёт так далеко, чтобы... полностью вычеркнуть меня из своего окружения.

Прошла уже неделя с тех пор, как он очнулся и даже начал заключать деловые сделки из дома, как будто ничего не случилось.

Карина и Анна всегда пытаются запретить ему это, но никто не может переубедить его, если он что-то решил.

Я знаю, потому что я бесчисленное количество раз пыталась навестить его, поговорить с ним или просто увидеть его издалека, но безрезультатно.

Виктор всегда рядом с ним, как несгибаемая сталь. Всякий раз, когда я прошу его дать мне увидеться с Кириллом, хотя бы на минуту, он так быстро и резко прогоняет меня, что это задевает мою гордость.

Я знаю, что не нравлюсь Виктор, ему никто не нравится, если уж на, то пошло, но это игнорирование было не его идеей. Это Кирилл приказал ему не подпускать меня к нему.

Я смотрю из своей новой тюрьмы, оружейного хранилища, на маленький уединённый сад, где никто не ходит. Максим и Юрий появляются только потому, что я здесь. В противном случае они бы и ногой не ступили в эту часть.

До того, как меня заставили отправиться в это место, я смутно подозревала о его существовании.

Единственные сотрудники здесь, это я и двое пожилых мужчин, которые больше не являются телохранителями в полевых условиях. Нам поручено снабжать оружием и боеприпасами остальных охранников. Однако Виктор чётко приказал мне не показываться наверху и позволить двум мужчинам заняться доставкой.

Даже мои вещи были перенесены из апартаментов Кирилла в маленькую комнату в подвале оружейного хранилища. Так что я не могу видеться с ребятами. Это как будто я сижу в клетке без настоящих решёток.

Это, в сочетании с тем фактом, что этот дом чертовски огромен, привело к тому, что мне удалось увидеть Кирилла только дважды и только издалека, когда я прокрадывалась по ночам. В первый раз я увидела его стоящим у окна клиники, его безжалостные глаза безучастно смотрели вдаль.

Я так сильно хотела войти внутрь, но вид других охранников заставил меня передумать. У них строгие инструкции, не допускать мне контактировать с Боссом, и если они не будут делать то, что им говорят, Виктор вероятнее всего уволит их. По крайней мере, так мне сказал Юрий.

Мои друзья спросили, почему меня перевели на службу в хранилище оружия, и я сказала, что это потому, что я нарушила прямой приказ и, как следствие, поставила под угрозу жизнь Кирилла, из-за чего его подстрелили.

Юрию показалось странным, что Босс меня не уволил, а Максим сказал:

— Если он только наказывает тебя, значит, он все ещё хочет, чтобы ты был рядом, так что держись.

Это та надежда, за которую я цеплялась, крадясь, как шпион.

Когда я увидела его в окне, я оставалась там как можно дольше, жадно запоминая каждый дюйм его лица – глаза, прикрытые очками в чёрной оправе, нос, квадратный подбородок и сжатый в тонкую линию рот. Мне захотелось прикоснуться к его нахмуренным бровям и снять скрывающееся там напряжение. Я хотела положить руку ему на грудь и убедиться, что его сердце работает нормально и что навязчивый слабый звук, который я слышала, когда везла его в больницу, действительно исчез.

Я хотела сделать много вещей, но больше всего я хотела посмотреть ему в глаза и заставить его снова посмотреть в мои. Даже если это было в гневе, или в размышлении, или в любых других его эмоциях по отношению ко мне. Мне было все равно, пока он действительно смотрел на меня.

Это молчаливое игнорирование и полная апатия бьют по мне сильнее, чем любой гнев, который он мог бы продемонстрировать. Я была готова к его физическому наказанию, но понятия не имела, что психическое воздействие будет в десять раз хуже.

Во второй раз я увидела его, когда Карина пригласила меня к себе в комнату на обед, два дня назад. Это было примерно в то время, когда Кирилл покинул клинику и вернулся в свою комнату в особняке. Я была как на иголках, надеясь увидеть его. Хотя мы с Кариной целых десять минут расхаживали по коридору, он не только не вышел из своей комнаты, но и появился Виктор и выгнал меня, но перед этим сказал:

— Вход в дом и в комнаты запрещён. У тебя есть доступ только к ближайшим окрестностям оружейного хранилища. Все ясно?

Не имело значения, как сильно Карина протестовала. Титан был на задании и остался доволен только тогда, когда я ушла. Оставалось либо так, либо вызвать у Карины ненужный стресс.

Однако, выходя из особняка, я мельком увидела Кирилла наверху лестницы. Клянусь, я почувствовала на себе его взгляд, но, когда я подняла глаза, он повернулся и ушёл.

Моё сердце и душа были разбиты с тех пор, как он придумал этот психологический метод пыток. Это хуже, чем если бы он ударил меня или позволил другим физически пытать меня. Я могла бы с этим справиться. Однако его безразличие оказывает на меня уничтожающее действие.

Максим продолжает говорить мне, что это всего лишь этап, и он это преодолеет.

Но как он может преодолеть это, если отказывается видеть моё лицо, не говоря уже о том, чтобы разговаривать со мной?

Как я должна прояснить ситуацию между нами и загладить свою вину, если он не хочет слушать то, что я хочу сказать? За последние две недели я подумала о многих вещах, которые хотела бы ему рассказать. Может быть, это было бы бесполезно, но мне нужно, чтобы он меня выслушал.

Только один раз.

Поэтому я жду, пока не закончится моё рабочее время. Обычно я направляюсь в свою новую комнату в уединённом подвале, которую можно принять за одиночную камеру. Затем кто-нибудь с кухни приносит мне еду, так как мне запрещено находиться в помещениях других охранников. Покончив с ужином, я ворочаюсь с боку на бок всю ночь или тренируюсь до тех пор, пока не устану физически и в конце концов не потеряю сознание.

Обычно мои ночи полны кошмаров. Некоторые из них о Майке, но большинство из них – это повтор того, как Кирилла подстрелили, и ужасные кадры его окровавленной груди и лица без сознания у подножия того холма. Я просыпаюсь со слезами на глазах и с такой тяжестью на сердце, что кажется, оно вот-вот разорвётся.

Но сегодня все по-другому.

В течение последних нескольких дней я потратила время на планирование того, как обойти камеры слежения и датчики, установленные по всему пути, от моего нового места обитания к особняку.

Так что теперь мне требуется минимум усилий, чтобы избежать их. Я не сомневаюсь, что у Виктора есть кто-то, кто специально следит за моими передвижениями, чтобы он мог остановить меня, когда я подойду слишком близко.

Тем не менее, я трачу около пятнадцати минут на то, чтобы добраться до особняка, потому что меня, поместили в самую дальнюю точку от него, на территории.

Я направляюсь к задней части главного здания и использую кусты в качестве маскировки. Как только я добираюсь до места назначения, я слежу за тем, чтобы моё окружение было чистым, и бесшумно ползу к огромному дереву, ближайшему к дому. Затем, в последний раз оглядевшись вокруг, я хватаюсь за ствол и лезу наверх.

Я всегда говорила Кириллу, что это дерево представляет угрозу для безопасности, потому что любой снайпер может использовать его в качестве базы для нападения на собственность, но он сказал, что на самом деле это усиливает безопасность, потому что обеспечивает конфиденциальность.

Во всяком случае, я рада, что он меня не послушал.

Как только я достигаю уровня его балкона, я понимаю, что расстояние до земли на самом деле больше, чем я думала. Я смотрю вниз и вздрагиваю от высоты – около трёх этажей. Если я упаду, не будет никакого счастливого конца.

Я начинаю пробираться по ветке, которая оказывается менее прочной, чем я ожидала, когда она ломается я подавляю вскрик, но две другие ветки ловят моё падение. Как только я обретаю равновесие, я прыгаю к балкону. Моя левая нога ударяется о перила, и я опять чуть не падаю, но вцепляюсь пальцами в стену и прижимаюсь к ней, прежде чем запрыгнуть на балкон бесшумно, как ниндзя. Я не останавливаюсь, чтобы осмотреть свою повреждённую ногу, но, когда иду стараюсь не давить на неё всем весом.