Последний праведник. Часть 1. Мирай - Рати Джулия - Страница 53

– Привет, Шорох, – на вытоптанную площадку тренировочного плаца бесшумно ступил высокий крепкий воин, – не спишь, я посмотрю, – Игнар сощурился в ярких лучах утреннего солнца, – где хозяин, как обычно?

В подтверждение пес задрал голову, глаза невольно проследили за ящерицей. Появление воина спугнуло ее и рептилия, намереваясь запрыгнуть на крышу, умчалась вверх по стене. Как раз туда, где пристроилась погруженная в медитацию фигура. Игнар нагнулся и потрепал собаку по загривку. От удовольствия язык пса вывалился наружу, в подобии улыбки обнажились острые с темными прожилками клыки.

– Пойдем, – воин махнул рукой, – хватит ему с Богом общаться, надо и друзьям время уделить.

Приближение друга и собаки Мирай почувствовал издалека – как только щенок подрос, ему тоже вкололи пару инъекций. Те обеспечивали связь и защиту. Праведника коснулось охватившее обоих возбуждение. Пес радовался встрече с хозяином. А вот побратим был в предвкушении хорошей драки. Огонь адреналина пробежался по венам Мирая. Кровь ускорилась, мышцы пришли в боевую готовность. Начиная с той памятной ночи, побратимы возобновили поединки.

…

Когда друг прочитал записку Аниши, Мирай мог бы обвинить его в побеге девчонки. Признаться, соблазн был. Но праведник ничего не сказал. Молчал и пока добирались до монастыря. Но стоило побратиму с утра подняться на крышу, праведник встал в боевую стойку. Кивок головы дал понять – тот вызывает друга на поединок.

– Наконец-то, – кривая усмешка прошлась по лицу побратима. Размяв плечи, он, качнулся назад, руки поднялись, защищая корпус. Это был первый раз, когда праведник провоцировал драку. Нет, он не злился на побратима. Не хотел его избить. Но вот мозг надо было отключить. Мысли мучали его и даже сердце, погруженное в медитацию, не давало ответа. Господь предоставлял ему право выбора. А он не знал, как поступить. Аниша присоединилась к амазонкам. Маяк, установленный на контейнере с эмбрионами, прожигал праведнику мозг. Он отчетливо видел куда двинулись женщины, и желание догнать девчонку, пока она не отошла слишком далеко, никак не отпускало. Но Фло посоветовала отпустить беглянку. Образ хозяйки борделя встал перед глазами.

– Ты же понимаешь, почему она ушла, – серьезные глаза девушки смотрели на Мирая слишком прямо. Праведник был вынужден кивнуть, – и понимаешь, что твой брат не сможет ответить Анише взаимностью, – Фло замолчала в ожидании следующего кивка, – а смотреть здесь на него… Это будет невыносимая боль для девушки. Отпусти ее. Она сделала свой выбор.

Жесткий удар в корпус выбил Мирая из разговора с Фло и отбросил тело назад. Отлетев, праведник ударился о парапет крыши. Боль прострелила сознание. Мирай осознанно отключил возможности нано сети внутри организма, нервная система чувствовала живые, ничем не скрашенные удары побратима. Мирай поднялся на ноги и вновь встал перед противником. Ребята не жалея изматывали друг друга. Руки ныли от ударов. Лица покрылись ссадинами, на теле наливались будущие синяки. Дыхание сбилось, но глаза Мирая следили за каждым движением побратима. Он был сильнее, но иногда, как не старался не мог сдержать свою нетерпеливую натуру. И вот праведник дождался. Неосторожным движением побратим открыл себя. Мирай подскочил к воину и сделав подсечку завалили друга на пол. Не отпуская руку побратима, он в болевом захвате взял ее на излом. Игнар мог бы попытаться вырваться, но не стал. Оставшись лежать, он уставился в небо. Вторая рука, возвещая о поражении, похлопала по поверхности крыши.

– Все-таки подловил, – побратим слизнул кровь с разбитой губы.

– Я очень хотел, – грудь праведника тяжело вздымалась, слова с легким хрипом вышли из горла. Он выпустил друга из захвата.

– А что хочу я тебя интересует? – побратим повернулся на бок и посмотрел на брата. В холоде голубых глаз отразились багровые блики солнца, – пойми, не готов я связывать себя отношениями, пусть даже с такой хорошей девчонкой как Аниша. Я был бы рад стать ей другом и защитником, но не больше.

И тут в голове праведника что-то щелкнуло. Он понял, почему сердце не слышало ответ. Это не его решение. В нем говорит привязанность к девчонке. Не больше. Праведник широко раскинул руки и закрыл глаза.

– Ты прав, брат, прости, – широкая улыбка расплылась на лице Мирая. Он принял волю друга, внутреннее напряжение ушло. А вот утренние поединки постепенно переросли в привычку. Дала о себе знать необходимость парных тренировок. В конце обучения учеников ждала вторая инициация – полноценное посвящение в воины, и, соответственно, свобода. Они могли выбрать. Остаться в монастыре и служить там. Многие так и поступали. Или податься в вольные наемники. Ребят ожидал второй путь. К сожалению, разграбленное хранилище высших сохранило лишь крохи былых сокровищ. Мирай с удовольствием перечитал все рукописи, что смог достать ему Хранитель. Его вера крепла, когда он погружался в истории на древних страницах. Росла и решимость спасти мир. В куче мусора можно отыскать золото. Так и в грязи, что творилась на Земле, были еще люди, достойные спасения. Но среди книг хранилища не оказалось той сокровенной жемчужины, на которую указывали записи в дневнике наставника. А это значит – их ждало прощание с родными стенами монастыря и долгий путь через пустыню. И вот этот день настал.

…

Громкий удар колокола возвестил о скором сборе учеников. Остановив бой, ребята замерли.

– Ну что, достаточно на сегодня? – Игнар смахнул пот и бросил второе полотенце побратиму. Усмешка коснулась лица праведника. Друг всегда пренебрегал правилами. В отличии от него, Мирай словил грубое полотно и, повесив его на плечо, легким поклоном поблагодарил брата за бой. Обнаженные по пояс, ребята подставили разгоряченные тела под утреннее солнце и замерли.

– Пески пустыни, я, наверное, буду скучать, – Игнар невольно залюбовался – огромный солнечный диск пробился сквозь плотные тучи и опять ушел в их надежное укрытие.

– Солнце в равной степени проливает тепло на всех, и только от нас самих зависит, откроемся ли мы свету или спрячемся в тень, – ирония скользнула в голосе праведника, ответ друга не заставил себя ждать.

– Да я не про солнце…

– Я знаю, брат, – Мирай глубоко вдохнул, зарождающийся жар теплом прошелся по легким, – знаю…, – праведник достал ритуальные ленты и прошелся по ним пальцами. Гладкий материал слегка цеплялся за чуть шершавую кожу. Мирай подошел к другу и завязал яркие полоски на предплечьях побратима. Игнар поиграл плечами и, не удержавшись, сделал несколько выпадов. Ленты взвились, повторяя движения воина. В лучах солнца блеснули, отливая золотом, символы. Санскрит. Они сами нанесли защитные знаки на ткань. Сначала праведник удивился, узнав в них знакомый язык. Книжник неплохо натаскал его за эти два года. Для этого правда, пришлось знатно попотеть и даже воспользоваться технологиями бункера. Язык был предназначен для более длительного изучения. Но в итоге, Мирай неплохо овладел языком Богов и мог спокойно прочитать, какую защиту давали символы. Удивление прошло, осталось восхищение. Монастырь, пусть и не в полной мере, но сохранил вековые традиции. Знаки, как и когда-то прочитанное послание на мече, оберегали человека прежде всего от внутренних врагов – зависти, гнева, жадности, похоти. Учителя древности знали – вслед за контролем чувств придет и мастерство в бою.

Наконец пришла очередь праведника. Побратим взял его ленты и закрепил чуть выше локтей. Мирай достал следующий атрибут посвящения – небольшой, толщиной с палец, самодельный шнур. Сто восемь собственноручно переплетенных жгутов, закрепленных так, чтобы повязка легла на голову, а концы свободно свисали вниз. В ней была вложена мантра, защищающая тело. Игнар взял оберег и без труда пристроил обруч на лысой голове праведника. Мирай же тяжело вздохнул.

– Я делаю это в первый и последний раз, – руки праведника неумело ухватили тяжелые пряди волос побратима и заплели простую косу. Она опустилась значительно ниже лопаток. Поверх уже лег ритуальный обруч. Отойдя на шаг, ребята осмотрели друг друга. Пора? Вопрос засветился в голубых глазах побратима.