Новая весна - Джордан Роберт - Страница 64

Ларелле не уступала в Силе Мериан, что требовало почтительного отношения к обеим, но сейчас они находились вне Башни. И хотя придется с ними считаться, ни Ларелле, ни Мериан не вправе чинить Морейн препоны – по какой бы причине она тут ни оказалась и что бы ни делала. Однако стоит прозвучать здесь неверному слову, как среди сидящих в зале сестер разойдется весть, что Морейн Дамодред почему-то путешествует под чужим именем, а слух – как пить дать – быстро дойдет до ненужных ушей, и нет сомнений, яду в этих пересудах будет предостаточно. Уж таков мир. А потом – и очень скоро – Морейн получит распоряжение возвратиться в Тар Валон. Не подчиниться Престолу Амерлин один раз – уже серьезный проступок. Если же выказать неповиновение дважды, то почти наверняка за ней отправят сестер с поручением доставить обратно в Башню. Морейн открыла рот, решив опередить события, но кто-то заговорил раньше нее.

– Ни к чему ее проверять, – повернувшись на скамье к двум Айз Седай, произнесла скрипучим голосом Фелана. Коричневая сестра сидела за столиком одна. До того она что-то аккуратно записывала в маленькую книжечку в кожаном переплете, и сейчас на кончике носа у нее красовалось чернильное пятно. – Говорит, ей не хочется отправляться в Башню. Упрямая, хоть кол на голове теши. Да и скрытная вдобавок. Можно подумать, нам всем известно о каком-то дичке, вдруг выросшем в захолустном кайриэнском Доме! Но это дитя ни с кем не желает делиться своей тайной.

Ларелле с Мериан посмотрели на Морейн: Ларелле – задумчиво выгнув тонкую бровь, а Мериан – явно пряча улыбку.

– Истинно так, Айз Седай, – осторожно промолвила Морейн, чувствуя облегчение от того, что кто-то другой начал разговор. – У меня нет никакого желания становиться послушницей.

Фелана, не мигая, уставилась на Морейн, но вновь обратилась к двум сестрам:

– Утверждает, будто ей двадцать два, но бывало, это правило обходили. Женщина говорит, что ей восемнадцать, и тогда ее берут на обучение. Конечно, если возраст не слишком явно бросается в глаза, а эта девочка легко сойдет за...

– Наши правила лучше не нарушать, – отрезала Ларелле, а Мериан добавила напряженным тоном:

– По-моему, эта молодая женщина не станет врать о своем возрасте. Она не хочет становиться послушницей, Фелана. Пусть идет своей дорогой.

Морейн едва не испустила вздох облегчения. Хотя Фелана и была слабее двух других Айз Седай, она явно не желала смириться с тем, что ее перебили. Очевидно, Фелана намеревалась продолжить спор и привстала было, но, когда она взглянула на лестницу позади Морейн, глаза ее расширились и Коричневая сестра вдруг уселась обратно, уставясь в свои записи с таким видом, будто кроме записной книжки ее больше ничего в жизни не интересует. Мериан и Ларелле подтянули шали, по серой и голубой бахроме пробежала рябь. Вид у обеих был такой, словно им очень захотелось оказаться где-нибудь в другом месте, а самих в то же время будто гвоздями к полу прибили.

– Значит, эта девочка не желает быть послушницей, – раздался на лестнице женский голос. Его Морейн слышала лишь однажды, два года назад, но не забудет никогда. Считанные женщины превосходили по способностям в Силе саму Морейн, но с обладательницей этого голоса сравниться могла в лучшем случае одна. Невольно Морейн кинула взгляд через плечо.

Почти черные глаза пристально, изучающе смотрели на Морейн из-под собранных на макушке в узел волос серо-стального цвета. Прическу украшали золотые звездочки и птички, маленькие полумесяцы и рыбки. Кадсуане тоже была при шали, отороченной зеленой бахромой.

– По-моему, девочка, – сухо заметила она, – десять лет в белом тебе только на пользу пойдут.

Чуть ли не все считали, что Кадсуане Меледрин, удалясь на покой, давным-давно умерла, но она появилась с началом Айильской Войны, и наверное, немало сестер пожалели, что та и в самом деле не упокоилась в тихой могиле. Кадсуане была особой легендарной, а очень неуютно чувствуешь себя, когда рядом стоит живая легенда и смотрит на тебя. Одни ее деяния, по слухам, представлялись совершенно невероятными, а остальные были и того хлеще, хотя многому имелись подтверждения. Однажды король Тарабона, когда открылось, что он способен направлять Силу, попросту исчез из дворца и был вывезен в Тар Валон для укрощения, а по пятам гналась армия, которая не поверила слухам о своем правителе и жаждала вызволить его. Король Арад Домана и королева Салдэйи – оба – были похищены и тайно увезены, и когда Кадсуане в конце концов освободила их, неминуемая, казалось бы, война сама собой затухла. Поговаривали, что закон Башни ей не указ, на обычаи она плевала, шла своим путем и подчас волоком тащила за собой других.

– Благодарю Айз Седай за заботу обо мне, – начала было Морейн, но умолкла под взглядом Кадсуане. Ее взгляд был не просто суровым. Безжалостным. По слухам, многие годы даже женщины, восседавшие на Престоле Амерлин, с опаской относились к Кадсуане. Шептались, будто однажды она накинулась на Амерлин чуть ли не с кулаками. Что, разумеется, невозможно – ее бы наверняка казнили! Морейн сглотнула комок в горле и попыталась заговорить снова, но опять не смогла вымолвить ни слова.

Спускаясь по лестнице, Кадсуане велела Ларелле и Мериан:

– Приведите девушку.

Не оглядываясь, она двинулась через общую залу. Купцы и мастеровые, кто в открытую, кто искоса, посматривали на нее, как и Стражи, но все сестры сидели, не поднимая глаз от столешниц.

Лицо у Мериан вытянулось, Ларелле шумно вздохнула, но обе Айз Седай подтолкнули Морейн вслед за покачивающимися золотыми украшениями в прическе Кадсуане. Делать нечего, нужно подчиниться. Хорошо хоть, Кадсуане не из тех, кому давала поручение Тамра: после того памятного появления в начале войны она в Тар Валон не возвращалась.

Зеленая сестра провела всех в одну из отдельных гостиных, где в камине, выложенном черным камнем, пылал огонь, а на отделанных красными панелями стенах висели серебряные лампы. Возле камина грелся высокий кувшин, и на лакированном подносе, стоявшем на маленьком резном столике, блестели серебряные кубки. Мериан с Ларелле устроились в обитых цветастой тканью креслах, но, когда Морейн, положив плащ на стул, собралась было сесть, Кадсуане остановила ее.

– Встань сюда, перед сестрами, дитя мое, – распорядилась она.

Подавив вскипевшую в душе волну обжигающего гнева, Морейн еле удержалась, чтобы не вцепиться пальцами в юбку. Здесь ей не вправе приказывать никто, даже женщина, обладающая таким могуществом в Силе, как Кадсуане. Однако под тем пронизывающим, не ведающим жалости взглядом девушка встала, куда ей было сказано. Вся дрожа от охватившего ее возмущения, Морейн изо всех сил сдерживалась, чтобы не произнести слов, о которых потом пожалеет, но – подчинилась. В Кадсуане было нечто от Суан, только во много крат больше. Суан на роду написано руководить другими, Кадсуане же была рождена повелевать.

Зеленая сестра принялась медленно ходить, обошла трех женщин по кругу, потом сделала второй круг. Мериан и Ларелле удивленно переглянулись, и Ларелле открыла было рот, но, бросив взгляд на Кадсуане, так ни слова и не сказала. Обе Айз Седай напустили на себя бесстрастно-спокойный вид – глядя со стороны, можно было подумать, что им совершенно ясно, что тут происходит. Иногда Кадсуане посматривала на них, но главным образом свое внимание она уделяла Морейн.

– Большинство новоиспеченных сестер, – вдруг заговорила легендарная Зеленая сестра, – шали почти не снимают, разве что когда спать ложатся или в ванну залезают. А ты здесь без шали и без кольца, да еще и в таком опасном месте – опаснее лишь в самом Запустении. Почему?

Морейн заморгала. Вопрос задан без обиняков, в лоб. Кадсуане и в самом деле наплевать на условности и обычаи, когда они ее не устраивают. Морейн постаралась придать голосу живости.

– Новоиспеченные сестры еще и Стража себе ищут. – Почему Кадсуане так с ней обращается? – А у меня Стража еще нет. Мне говорили, что из мужчин Пограничья получаются превосходные Стражи.