Новая весна - Джордан Роберт - Страница 30

– Это возможно, – пробормотала Джарна, прикрывая глаза. – Дом Дамодред приобрел дурную репутацию, а Ламан только усугубил положение.

Морейн нахмурилась прежде, чем успела остановить себя, и поспешно согнала неодобрительное выражение с лица, надеясь, что Джарна ничего не заметила. Сказанное Восседающей было чистой правдой. Отец Морейн был единственным в своем поколении, чей характер не был порочным. Предыдущее поколение было не лучше, если не хуже. Это касалось как мужчин, так и женщин. Деяния династии Дамодред очернили имя Дома. Но Морейн не желала слышать подобные высказывания от посторонних.

– Твой единокровный брат Тарингейл исключается из-за брака с королевой Андора, – продолжала Джарна. – Глупый закон, но он не в силах отменить его, пока он не является королем, а он не может стать королем, пока не будет отменен закон. Как насчет твоих старших сестер? У них ведь неплохая репутация? Этот... порок... кажется, почти не сказался на твоем поколении.

– Репутация неплохая, но они не годятся для трона, – ответила Морейн. – У Анвайре мысли лишь о лошадях и соколиной охоте. – И никто настолько не доверился бы ее нраву, – который гораздо хуже, чем у Морейн, – чтобы возвести ее на Солнечный Трон. Но такое она могла сказать только Суан. – И все знают, что если на трон взойдет Инлойна, то государственные дела в лучшем случае будут для нее на втором месте, уступив первенство заботе о детях. – А, скорее всего, играя со своими детьми, она вообще позабудет о делах государства. Инлойна была нежной и любящей матерью, но, по правде говоря, не обладала таким уж острым умом, хотя и отличалась крайним упрямством. Для правительницы сочетание очень опасное. – Никто не поддержит ни одну из них, если речь зайдет о троне, Айз Седай, даже в самом Доме Дамодред.

Джарна долго и пристально глядела Морейн в глаза, чем неприятно напомнила Мейлин, когда та говорила, что не умеет читать мысли. Ничего не оставалось, кроме как отвечать на этот взгляд, терпеливо и открыто. А так же горячо надеяться, что Мейлин не отыскала какого-то способа обойти Три Клятвы.

– Понимаю, – произнесла, наконец, Джарна. – Можешь вернуться к своей работе, дитя мое.

– Чего она хотела? – спросила Суан, когда Морейн вернулась в комнату.

– Я не совсем поняла, – медленно ответила та, беря в руки перо. В первый раз за все это время она не сказала Суан правды. Она очень боялась, что в точности поняла, чего хотела от нее Джарна.

До того как девушки отнесли законченные списки в просторную приемную перед кабинетом Амерлин и положили их на резной письменный столик розового дерева, когда-то принадлежавший Гайтаре, еще шесть Восседающих явились, чтобы приватно поговорить с Морейн. По одной от каждой Айя, и все – с очень схожими вопросами. Тсутама Рат, красавица с таким жестким взглядом, что Морейн даже вздрогнула, высказалась вполне откровенно.

– Ты никогда не думала, – небрежно промолвила Тсутама, поигрывая красной бахромой своей шали, – о том, чтобы самой стать королевой Кайриэна?

Мало Морейн было кошмаров о младенце в снегу и мужчине без лица, теперь добавился еще один. Она восседала на Солнечном Троне, на ее плечах лежала шаль Айз Седай, а на улицах за стенами дворца разъяренные толпы громили город. Ни одна Айз Седай не становилась королевой вот уже больше тысячи лет, и даже прежде те немногие, кто открыто признавал свою принадлежность к Белой Башне, не могли похвастаться счастливой судьбой. Но если такова цель Совета Башни, как ей противостоять этому? Разве что убежать из Башни сразу же, как получит шаль, и держаться подальше до тех пор, пока дела в Кайриэне не уладятся сами собой. Большую часть этой бессонной ночи Морейн провела, молясь о том, чтобы поскорее пройти испытание. Даже завтра казалось ей недостаточно скоро. Свет, она еще не готова, но ей необходимо бежать! Так или иначе, но бежать.

Глава 7

ЗУД

Следующий день принес новые имена, отвечавшие необходимым условиям. Причем в большом количестве. Однако все обстоятельства рождения мальчиков указывали на Драконову гору лишь косвенно. Морейн поняла, что они с Суан никогда не увидят записи, где будет сказано: «рожден на склонах Драконовой Горы». Пророчества Дракона были известны многим, хотя обычно, по крайней мере до простого люда, они доходили в сильно искаженном виде, но гора упоминалась даже в самых невероятных версиях. Ни одна женщина не захочет признаться, что родила мальчика, который однажды станет направлять Силу, – а значит, примет на свои плечи все, что этому сопутствует, – признаться, что дитя ее плоти и крови обречено на безумие и ужас. Каков же шанс, что она признается, что выносила ребенка, который станет Драконом Возрожденным? Она не сможет полностью отрицать близость Драконовой Горы, иначе ее уличат во лжи, однако совсем не сложно сказать «невдалеке от Горы» или «в виду Горы» и чувствовать себя вполне в безопасности. Ребенок, которого они ищут, наверняка будет скрыт за подобной полуправдой.

Кто-то должен будет встретиться с каждой из этих женщин и подробнее их расспросить, осторожно и тщательно выбирая слова. Морейн прикидывала в уме, как бы подобрать вопросы так, чтобы выпытать необходимые сведения и при этом не выдать истинной цели. Стоит заронить в душу матери подозрения, и она солжет снова. И скорее всего, поспешит сбежать, как только тот, кто спрашивает, повернется к ней спиной. Это будет Игрой Домов, а ставкой в ней станет целый мир. Не то чтобы ей нравилась эта задача, но разве можно удержаться и не дать волю воображению?

Помимо всего прочего утро ознаменовалось появлением Тамры, которая вошла быстрой походкой как раз в тот момент, когда Морейн прятала свою книжечку с новым именем обратно в поясной кошель. Девушка попыталась замаскировать это движение, выдав его за часть излишне неуклюжего реверанса, якобы вызванного удивлением. Морейн решила, что у нее получилось неплохо, однако все же затаила дыхание под изучающим взглядом Амерлин. Заметила ли та книжечку? Внезапно все рассуждения Суан о том, что получить прощение проще, чем разрешение, показались ей чересчур хрупкими. Если их раскроют, им не будет ни того ни другого. Скорее всего, если их тайну раскроют, им грозит ссылка – работа от рассвета до заката на какой-нибудь отдаленной ферме, отлучение от подруг и учебы, запрет на пользование Силой. Для послушниц и Принятых это было предпоследней мерой наказания и последним шансом научиться достойному поведению; после этого отсылали из Башни уже насовсем. И что гораздо хуже волдырей на ладонях, в этом случае Морейн и Суан, несомненно, будут отстранены от поисков ребенка навсегда.

– Мне казалось, вчерашний день должен был удовлетворить вашу потребность в скучной работе, – произнесла, наконец, Тамра, и Морейн вздохнула свободней. – Особенно это относится к тебе, Суан.

Суан редко краснела, однако при этих словах Амерлин ее лицо вспыхнуло. Все знали, как она не любит канцелярскую работу. Переписывание чего-либо было наказанием, которого она больше всего боялась.

– Работа со списками помогает мне собраться с мыслями, Мать, – вставила Морейн. Стоило только начать говорить двусмысленности, как каждый ответ выходил все легче и легче, даже в разговоре с Престолом Амерлин.

На самом деле, невзирая на списки, прежние мысли возникали у нее в голове, причем в самый неподходящий момент. Мысли о ребенке на снегу и о мужчине без лица. И ничуть не менее зловещие – о Солнечном Троне. Ей очень хотелось попросить Тамру повременить с этим планом, однако она понимала, что просьбы бесполезны. Башня столь же неумолима в своих плетениях, сколь само Колесо Времени. В обоих случаях нитями служили человеческие жизни, и в обоих случаях сплетенный узор имел большее значение, нежели каждая нить в отдельности.

– Хорошо, хорошо, дитя мое. Смотри только, чтобы твоя учеба не пострадала. – Тамра вручила ей сложенную бумагу, запечатанную зеленым воском, которую Морейн вначале не заметила. – Отнеси это Керене Нагаши. Она должна быть в своих апартаментах. Не отдавай никому, кроме нее. – Словно Морейн способна на такое!