Корона мечей - Джордан Роберт - Страница 95

Найнив и прочие избегали его, точно у него завелись блохи. Пять раз Мэт бывал во дворце, и в тот единственный раз, когда ему удалось встретиться с ними, оказалось, что они слишком заняты, чтобы поговорить с ним; отослали его прочь, точно мальчика на побегушках. Они боялись, что он станет вмешиваться в их дела, а между тем единственной причиной, которая и вправду заставила бы его сделать это, могла быть только угрожающая им опасность. Они вовсе не дурочки; часто поступают по-идиотски, но дурочками их никак не назовешь. Они понимали, где есть опасность, а где ее нет. В этом городе полно мест, где чужестранец или простак, у которого не хватало ума хорошенько припрятать деньги, мог запросто получить нож под ребра, и никакое умение направлять Силу не спасет их, если они вовремя не заметят опасность. А он торчит здесь, с Налесином и дюжиной крепких парней из отряда, не считая Тома и Джуилина, у которых имелись комнаты во дворце, там, где размещались слуги; и все они только и делают, что бьют баклуши. Эти тупоголовые женщины словно напрашивались, чтобы им перерезали горло.

– Ну уж нет, пока я в силах помочь им, – проворчал он.

– Что? – отозвался Налесин. – Смотри! Они выходят на старт, Мэт. Спали Свет мою душу, надеюсь, ты сделал правильный выбор. На мой взгляд, этот пегий вовсе не кажется очумевшим; он просто рвется в бой.

Кони гарцевали, заняв свои места между высокими врытыми в землю столбами, украшенными развевающимися от дуновения теплого ветра вымпелами – зелеными, голубыми и даже разноцветными или полосатыми. В пятистах шагах от них, в конце беговой дорожки из крепко утоптанной красной глины, возвышался точно такой же ряд столбов с вымпелами. Каждый наездник должен был на той стороне обогнуть столб с вымпелом цвета, закрепленного за ним на старте. По краям ряда коней лицом к ним расположились два букмекера, полная женщина и еще более полный мужчина, каждый держал над головой белый шарф. Букмекеры стояли тут поочередно, и им не разрешалось принимать ставки в забеге, в котором они давали старт.

– Чтоб мне сгореть... – пробормотал Налесин.

– Ради Света, дружище, успокойся. Ты непременно сегодня же будешь щекотать свою швею под подбородком.

Рев заметно усилился, когда шарфы резко опустились вниз и лошади устремились вперед, даже цоканье копыт потонуло в шуме толпы. Через десять шагов Ветерок вырвался вперед, Олвер почти лежал у него на шее, а мышастый с серебристой гривой отставал на голову. Пегий держался позади, там, где то и дело взлетали вверх и опускались хлысты наездников.

– Говорил же я тебе, что мышастый – серьезный конкурент, – простонал Налесин. – Не стоило нам ставить все на одного.

Мэт даже не потрудился ответить. У него в кармане еще звенели деньжата. Он называл их своими семенами; пусть это всего несколько монет, всегда можно получить с их помощью прекрасный урожай, играя в кости, и возместить себе все убытки, что бы ни случилось сегодня утром. На половине обратного пути Ветерок все еще лидировал, а мышастый держался вплотную за ним, опережая остальных лошадей на корпус. Пегий шел пятым. После поворота наездники отставших коней получали возможность хлестнуть тех, кто оказался впереди и скакал им навстречу.

Взгляд Мэта скользнул по коням, метнулся к лицу женщины с острым личиком, потом снова на поле и... вернулся обратно. Крики и рев толпы исчезли. Женщина махала своим «опахалом», возбужденно подпрыгивая, но Мэт неожиданно увидел ее в бледно-зеленом платье и роскошном сером плаще, с волосами, схваченными сеткой пенистых кружев. Приподняв юбки, она осторожно ступала по конюшне. Все это случилось в деревеньке неподалеку от Кэймлина.

Ранд по-прежнему лежал на соломе и стонал, хотя жар, казалось, спал; по крайней мере он больше не кричал, обращаясь к людям, которых тут не было. Мэт подозрительно посмотрел на женщину, когда та опустилась на колени рядом с Рандом. Может, она и в самом деле в состоянии помочь, как утверждала, но Мэт не доверял теперь уже почти никому. Что эта изящная леди делает в деревенской конюшне? Поглаживая украшенную рубином рукоять спрятанного под курткой кинжала, он подумал: а есть ли вообще кто-то, кому можно доверять? До сих пор это никогда ни к чему хорошему не приводило. Никогда.

– ...слаб, как новорожденный котенок, – произнесла она, скользнув рукой под плащ. – Думаю...

Нож, нацеленный прямо Мэту в горло, возник в ее руке так внезапно, что ему наверняка пришел бы конец, не будь он настороже. Опрокинувшись спиной на пол, он схватил ее за запястье, оттолкнув ее руку от себя, он приставил кривой клинок из Шадар Логота к тонкой белой шее. Женщина застыла, глядя вниз, на острый кончик кинжала, который в любой момент мог разрезать кожу. У Мэта возникло острое желание и в самом деле зарезать ее. Особенно когда он посмотрел на стену конюшни, куда воткнулся ее кинжал. Вокруг тонкого клинка расширялся черный обуглившийся круг, и узкий серый усик дыма поднимался от готового вот-вот вспыхнуть дерева.

Вздрогнув, Мэт потер рукой глаза. Он знал, что нож из Шадар Логота прогрыз дыры в его памяти и чуть не прикончил его, но как можно забыть женщину, которая пыталась тебя убить? Женщина была Другом Темного – сама призналась, и, обезоружив, Мэт посадил ее под замок, в кладовку. А когда Мэт бросил в ведро кинжал, которым она пыталась его убить, вода мгновенно вскипела. Эта Приспешница Темного охотилась за Рандом и за Мэтом. Неужели это случайность – что она оказалась в Эбу Дар одновременно с ним, на одном и том же забеге, в один и тот же день? Ответ, возможно, заключается в том, что он та’верен, – эта мысль доставляла Мэту ровно столько же удовольствия, сколько и воспоминание о проклятом Роге Валир. Но факт оставался фактом: Отрекшимся известно его имя. Попытка погубить Мэта Коутона, предпринятая в той конюшне, была не последней.

Он пошатнулся, когда Налесин неожиданно ударил его по спине:

– Посмотри на него, Мэт! Свет небесный, ты только взгляни на него!

Кони обогнули дальние столбы и были уже на обратном пути. Шея вытянута вперед, грива и хвост стелются позади – Ветерок мчался молнией, Олвер словно прилип к его спине. Мальчишка скакал так, точно родился в седле. Отстававший от него на четыре корпуса пегий яростно бил копытами, его наездник беспрерывно взмахивал хлыстом, тщетно пытаясь заставить коня скакать быстрее. Они один за другим пересекли финишную черту, за ними, на три корпуса позади, – ближайший соперник. Мышастый с серебристой гривой пришел последним. Стоны и проклятия проигравших перекрывали радостные крики победителей. Ненужные листки тех, кому не повезло, белым ливнем упали на трек, и служители букмекеров тут же принялись сметать их, чтобы очистить дорожки к следующему забегу.

– Давай найдем эту женщину, Мэт. Не хватало только, чтобы она сбежала, не заплатив нам то, что должна.

Насколько Мэту было известно, гильдия букмекеров обошлась очень сурово с одним из своих членов, когда он попытался выкинуть что-то подобное, а второго, задумавшего повторить тот же маневр, просто убили. Но букмекеры ведь из простолюдинов, не благородные, и этого оказалось достаточно, чтобы у Налесина возникли сомнения.

– Она где-то здесь, наверху, посмотри как следует. – Мэт взмахнул рукой, не отрывая взгляда от Приспешницы Темного. Взглянув на свой листок, она швырнула его на землю и даже растоптала ногой, приподняв юбки. Уж конечно, не на Ветерка поставила. Скорчив недовольную гримасу, женщина начала пробираться сквозь толпу. Мэт замер. Она уходила. – Получи выигрыш, Налесин, и отведи Олвера обратно в гостиницу. Если он не прочтет сколько положено, тебе придется поцеловать сестру Темного, чтобы госпожа Анан отпустила его в другой раз на бега.

– Куда ты собрался?

– Я увидел женщину, которая пыталась меня убить, – бросил Мэт через плечо.

– В следующий раз подари ей побрякушек! – крикнул Налесин ему вслед.

Потерять женщину из виду было невозможно – с этой ее украшенной белыми перьями шляпой, которая покачивалась, точно знамя, на другой стороне круга. За земляной насыпью открылась свободная площадка, где под бдительным надзором кучеров и носильщиков дожидались своих хозяев яркие лакированные кареты и паланкины. Типун, конь Мэта, находился среди тех, кого охраняли члены Древней и Почтенной Гильдии Конюхов. В Эбу Дар существовали гильдии почти для всех родов занятий, и горе тому, кто покушался на их привилегии. Мэт остановился, но женщина прошла мимо наемных экипажей, на которых ездили те, кто занимал высокое положение или имел деньги. Сначала выяснилось, что у нее нет служанки, а теперь она и у паланкинов не остановилась. Никто, у кого имелись деньги, не ходил пешком по такой жаре. Или для леди настали трудные времена?