Призыв ведьмы. Часть четвертая (СИ) - Торен Эйлин - Страница 11

Милена тряхнула головой, тоже пытаясь не расплакаться.

А ребята на записи уже поют другую песню:

“Правосудию я верил,

Но теперь в нём нет мне места

Умерла моя подруга детства

Палача невеста” [2]

И этот проигрыш — Хэла со скрипкой с таким невообразимо воодушевлённым и полным скорби лицом.

Дальше всё прервалось, словно плёнку зажевало, а потом тишина, но вот Лиза за пианино наигрывает какую-то очень знакомую мелодию. Милена могла бы поклясться, что знает что это — что-то очень популярное, такое мелодичное… Хэла вступает поёт невероятным чистым голосом, высоким.

Белая ведьма была в восторге, голос даже на такой фиговой записи пробирал.

Джокер ухмыляется, они все разом вступают — гитары, ударные, Лиза за пианино уже не робко наигрывает вступительную мелодию… и Хэла… она резко меняет голос с высокого чистого на хрипящий и низкий, такой поразительно объёмный. У Милены захватывает дух. Неужели чёрная ведьма умеет так по-разному петь? И песня. Что это, Милена так и не смогла понять, но была уверена, что слышала много раз. Только не вот в таком потрясающем жёстком исполнении.

Но конца она не видела, потому что что-то скрипит, снова падает камера и запись кончается.

Мила ещё какое-то время сидела и смотрела на стрелочку медиапроигрывателя. В глазах стояли слёзы. Девочки спали.

Белая ведьма посмотрела на спящую Хэлу, бледную, уставшую. Магические сферы светили едва-едва. Девушка нажала на следующий файл и на неё сорвалась с экрана атмосфера выступления в каком-то клубе.

Запись велась откуда-то сбоку, направлена была на группу на сцене. Было много людей, они переговаривались с музыкантами. В сущности и сценой-то это сложно было назвать. Милена присмотрелась и поняла, что это то же самое место, что и в прошлом видео. И камера снимает, находясь на пианино. А вот с музыкантами всё было иначе.

Ударник был тот же, тут же у пианино и камеры стояла та блондинка, теперь растрёпанная, в растянутой футболке с изображением какой-то рок-группы, такая хулиганка с ярким макияжем — ничего общего с той манерной девушкой на предыдущей записи. Высокий гитарист — тот самый Ллойд. А вот второй гитарист был другим. Это был тот невысокий парень, который впал в истерику на похоронах, которые увидела Милена. Это он открыл гроб.

И это воспоминание снова срубило её, потому что тот второй, тот, Ллойд — это его они тогда хоронили. Там же было фото. Почему-то сейчас чёрно-белая фотография открыто улыбающегося молодого человека, стоящая среди венков, всплыла у неё в голове, словно она была в воспоминаниях Хэлы не какое-то мгновение, а целую вечность и сейчас даже могла с точностью назвать количество присутствующих в помещении людей.

Белая ведьма мотнула головой.

Тот парень, крепкий, коротко стриженный, которого блондинка называла Джокером, сейчас между гитаристами, ближе к ударной установке. На нём гитара, но почему-то Милене показалось, что он не играет. За ним, под ногами футляры один со скрипкой, второй, кажется с трубой или чем-то похожим на флейту. И ещё один футляр пустой, наверное из-под скрипки, на которой играет блондинка.

Хэла у микрофона, в платье, с распущенными волосами, которые и вправду были ниже лопаток. Платье было воздушное, тёмногоцвета, на ногах гольфы в тон платью и тяжёлые высокие ботинки. Глаза накрашены так же как на прошлом видео, только кажется ещё темнее, и на этот раз точно есть помада, такого же цвета, что и платье.

На этой записи поёт вот тот невысокий гитарист. Пара песен Короля и шута, потом ещё что-то совсем незнакомое Милене. И вот из зала кто-то просит какую-то песню. Ребята явно не в восторге, кроме солиста.

Он начинает петь, снова что-то очень схожее с КиШ, и Милена заметила, как к блондинке подходит какой-то парень, он садиться на корточки и откровенно начинает пытаться смотреть ей и Хэле под юбки. Солист что-то фыркает в проигрыше в зал, Джокер снимает гитеру, подлетает к этому, который пялится на девушек и кажется собирался схватить Хэлу за ногу…

И в этот момент на записи всё превращается в какую-то дикую потасовку.

Джокер резким движением прикладывает “приставалу” головой о сцену и конечно разбивает ему лицо. Потом что-то орёт в зал, дальше перемещается в толпу. Всё это быстро, безумно. Там в толпе начинается драка. Ллойд тоже снимает гитару и ныряет в зал, а солист продолжает горланить песню, ровно так же как играть продолжает ударник.

Мила во все глаза смотрела на это метание перед камерой. Потом Хэла нагибается, берёт с пола бутылку, кажется из под пива, что-то кричит в сторону, где были парни из группы, а теперь там просто куча-мала, после чего замахивается и кидает бутылку в толпу. Мила чётко видела, что Хэла попадает в голову какому-то парню, тот оседает и теперь видно, что за ним была спина Джокера.

Кто-то из дерущихся обращает внимание в сторону девушек из группы и на этот раз Хэла уверенным движением бьёт две бутылки и выставляет оставшиеся в руках осколки вперёд. В камере слышно, как она ругается. И всё это под пение и игру солиста, который даже не собирается никому помогать. Он орёт разудалую песню как раз в тему происходящего, пока его группа втянута в потасовку и ему явно это по кайфу.

Уже и ударник не играет — собирает инструменты. Потом хватает в охапку блондинку.

— Сатана, я забыла камеру, твою ж, стой, — кричит ему девушка.

Последнее, что есть на записи — это Джокер выхватающий со сцены Хэлу и Ллойд, который что-то оттуда берёт и рука, а потом темнота…

Милена была в шоке от увиденного. Она глянула на спящую Хэлу. Это было какое-то безумие. Серьёзно? С другой стороны не было удивления — Хэла могла сделать что-то такое, чтобы помочь другу. Кажется она всегда была бунтаркой.

Третья запись была лучшего качества. На ней тоже клуб, но что-то очень приличное. Столики покрытые скатертями, за ними хорошо одетые люди. Группа на сцене. Классические инструменты. Они начинают играть и Милена поняла, что это джаз, значит джаз-клуб.

Ведёт парень за роялем — инструмент занимает полсцены. И тут к нему присоединяется саксофон и девушка узнаёт Джокера. Он взрослее, чем на предыдущих записях, в чёрных брюках и чёрной классической рубашке.

Они играют так классно, что Милена поняла, что она начала кивать головой в ритм, и ноги наверное не стояли бы на месте, если бы она не лежала. Музыканты импровизируют, играют с таким драйвом. Парень за роялем заканчивает. Люди хлопают. Джокер отдает саксофон и спускается в зал.

Ему наверное лет тридцать, а он такой же как был вот на тех записях, такой же озорной и улыбка такая надменная, самоуверенная. Он идёт к камере, точнее к тому, кто снимает. Его останавливает девушка и просит, ого, дать автограф. Он делает такое офигенное лицо. За кадром смеются, камера трясётся и Милена понимает, что это Хэла снимала. Её смех не изменился, он такой же, как сейчас.

— Ну, прям звезда, — говорит она, когда он подходит.

Снимала она видимо на телефон, потому что камера перемещается и теперь направлена вверх. Мила видела Хэлу — в чёрном платье, волосы такого цвета как сейчас, но без седины, не понятно какой длины, потому что собраны в аккуратную причёску, закреплены на затылке. Она ещё худее, чем на прошлых записях, кожа бледная на фоне цвета платья. Джокер подошёл к ней и приобнял за талию.

— А то, — ухмыляется он. — Записала? Потом продашь за бешенные бабки.

Хэла заливается смехом.

— А мне автограф можно? — спрашивает она игриво.

— Чуть позднее, принцесса, столько хочешь и где хочешь, — отвечает он и нежно проводит пальцем по щеке, шее и ниже, потом нагибается и целует её, а запись обрывается.

Это было так неправильно. Так плохо. Нельзя было смотреть. А может этот самый Джокер был мужем Хэлы? Но видно, что на записи два человека, которые сильно увлечены друг другом. Можно ли такое забыть? Можно ли оторваться от этого легко и просто? Оставить всё позади. А дети?

Вопросы вились у Милены в голове как рой пчёл. Увиденное добавило столько переживаний, что стало совсем не по себе. А ещё это волнение за состояние чёрной ведьмы. Вот бы девушка могла ей помочь, полечить… и этими тягостными мыслями Мила провалилась в сон.