Ева (СИ) - Борунов Сергей - Страница 13

— Так тебе нравится здесь!? Но ты боишься, что человечество и тут всё испортит?

— Да.

— А ты не думаешь, что эта планета слегка бесцеремонна, по сравнению с Землей? Она терпеть не станет, передавит всех корнями или морозом вытравит! Или ещё что-нибудь придумает.

— Одно дело — испугать небольшую экспедицию, и совсем другое — остановить потоки колонизаторов.

— То есть, скрепя сердце, с камнем на душе, ты всё же предпочтёшь улететь? — подытожил старик.

— Не знаю, Петрович, пока есть время, я всё обдумаю, всё взвешу. Кстати, ты меня за этим позвал? Где обещанные чудеса?

— Терпение, друг, терпение. Почти пришли.

Через некоторое время, капитан стал замечать в воздухе очень маленькие, быстро летящие огоньки. Чем дальше они шли, тем чаще они ему попадались. Старик ехидно улыбался, видя, что капитан заметил их, и с интересом за ними наблюдает.

— Сейчас стемнеет, и будет очень красиво! — гордо заявил Тарас Петрович.

— Что это?

— А кто ж его знает? Я как-то раз их пытался поймать. Так они изворотливо облетают мои руки. Будто живые.

«Светлячков» с каждым шагом становилось все больше и больше. Они, испуская нежное свечение, пурпурного цвета, двигались в одном направлении. Туда же вёл Михея Тарас Петрович. Капитан быстро об этом догадался:

— Куда мы идём?

— Потерпи, мы почти на месте.

Лесорубы шли в сиреневом тумане. Огоньки облетали их слева и справа, их поток становился всё более плотным. Михей осторожно взмахнул рукой, чтобы коснуться диковинных светлячков. Но они мгновенно обогнули его руку. Он попробовал ещё раз, быстрее, потом ещё. Но всякий раз огоньки изворотливо избегали контакта с его ладонями.

— Как это возможно? — удивленно спросил капитан.

— Сам не знаю, будто они заранее знают, каким будет мое следующее движение.

Через несколько метров лесорубы увидели пункт назначения «светлячков». Михей застыл от изумления, а старик довольно улыбался:

— Я же говорил! Чудеса!

Это было громадное дерево, в несколько раз больше своих соседей. Его ствол был необъятных размеров, а крона устремлялась вверх, пряча свою вершину в густых ветвях. Сиреневые огоньки влетали в расщелину в стволе и разбегались по кроне. Гигантское древо сияло миллионами огней.

Тарас Петрович присел и потянул за собой Михея. Они сидели и смотрели на происходящее, как заворожённые. Дерево светилось всё ярче с каждой минутой. Вскоре прилетающих огоньков стало меньше. Когда последние «светлячки» торопливо ныряли в углубление ствола, Тарас Петрович прошептал:

— Сейчас самое интересное!

Все огни этой грандиозной гирлянды заняли своё место, дерево стало издавать непривычные для растения звуки: низкие, пугающие стоны. Свечение огней усиливалось, становилось всё ярче и ярче, и путники сначала прищурили глаза, затем прикрыли их ладонями, но продолжали смотреть без отрыва, настолько это было захватывающе. Когда яркость достигла предела, и свет уже резал глаза, послышался низкий, глухой звук, похожий на отключение ламповых приборов, угасающий, от высокого тона к низкому. Достигнув предела, когда его ещё можно слышать, он породил взрыв необычайной мощи. Пурпурная волна светящихся частиц разнеслась по лесу. Тарас Петрович ухватился за капитана. Едва они успели оправиться и встать, как на дереве появились прекрасные цветы. Большие, белые, похожие на лотосы. Они заполнили пространство дивным ароматом, который раньше никогда не приходилось вдыхать ни одному человеку.

— Ты в порядке?

— Кажется, да, — Михей словно находился под гипнозом, увиденное произвело на него мощное впечатление.

— Кажется? — дед улыбнулся.

— Да, я в порядке.

— Нам нужно попасть внутрь! — заявил Петрович, поднявшись на ноги.

— Ты с ума сошёл?

— Удивительно, здесь меня назвали сумасшедшим раз в десять больше, чем за всю жизнь на Земле! Так ты идёшь?

— Нет. И тебе Петрович, тоже не советую! После того, что мы видели, ясно, что это дерево непростое!

— Именно поэтому я должен попасть внутрь! Ты поможешь? Расщелина высоко.

— Нет! — Михей развернулся и пошёл в сторону лагеря.

— Да ты чего? Боевой капитан боится залезть на дерево!?

— Да, — капитан не поддался на провокацию.

— Ладно, иди! Я всё равно найду способ туда попасть, только не спрашивай после, что там и как! Я не расскажу.

— Договорились! — капитан невозмутимо удалялся.

— Ну и чёрт с ним! — с досадой подумал Тарас Петрович. — Забраться туда не проблема. Правда, одному безумно страшно…

***

Михей быстро удалялся от дерева, внимательно изучая окрестности. Он присматривал новое место для лагеря в тепле. Здесь, среди огромных крон деревьев, было небезопасно. Территория совсем не просматривалась. Вся дорога, по которой они шли с Петровичем, была в зарослях. Поэтому бывший капитан решил пойти по дуге чуть левее.

Несмотря на всю невозмутимость, он очень переживал, что бросил старика одного. Да и любопытство мучило его не меньше. Но здравый смысл (как ему казалось) велел ему не вмешиваться. Тем более, что изучение территорий — не менее интересное и более полезное дело.

Удаляясь от протоптанной дедом тропы, капитан замечал всё новые деревья, причудливые, красивые, раскидистые, цветущие, пугающие… «Чем глубже в лес, тем больше дров», — подумал про себя Михей. Старая русская пословица обрела здесь ещё один смысл.

Он бежал трусцой, стараясь до темноты сделать крюк как можно больше. Несколько раз капитан поймал себя на мысли, что усталости нет. Его это удивляло, но удивление было приятным. Он решил, что его мозг настолько забит размышлениями о происходящем, что сигнал от усталых мышц просто не в силах принять.

Смеркалось. Капитан, словно дитя, был так увлечён изучением окружающего мира, что не заметил одну важную деталь… Он преодолел уже вдвое больше расстояния, чем они прошли со стариком, пусть и по дуге, но холоднее не становилось, а, значит, обратно к станции он не приближался. Поняв, наконец, это, Михей запаниковал. Он не мог понять, как это возможно.

«Нет, я не мог заблудиться! Разведчик, заблудившийся в лесу, — это перебор, даже для чужой планеты. Скорее всего, здесь резко меняется погода», — продолжал верить в себя Михей и бежал в выбранном направлении.

Вскоре стало так темно, что передвигаться было невозможно. Михей перешёл на медленный шаг, периодически подсвечивая себе путь фонарём. Он убеждал себя, что бережёт батарею, но в глубине души понимал, что истинная причина в нежелании, а скорее даже, в страхе привлечь чьё-либо внимание.

Холоднее не становилось, а знакомые места не встречались. Михей сдался. Он признал свою ошибку, какой бы она не казалась нелепой. Осторожно ступая между зарослями, которые становились только гуще, он уже не искал место для лагеря. Целью теперь стало место для безопасного ночлега. Спустя четверть часа он заметил, что впереди, среди ветвей пробивается едва заметное аквамариновое мерцание. Будто флуоресцентные краски. Он аккуратно двинулся вперед, ожидая увидеть нечто похожее на то, что ему днём показал Петрович.

Через мгновение капитан любовался волшебной картиной: высокое, статное дерево, сплошь усыпанное яркими огоньками. Эти огоньки были осязаемы, не как те, что ускользали от взмаха руки, ведь эти висели на дереве, как плоды. Они, собственно, и были плодами. Михей был ужасно голоден, но всё же он не рискнул.

С ветвей этого дерева спускались воздушные корни, раскинувшиеся на несколько метров вокруг. В корнях были вкрапления причудливых форм, визуально напоминавших застывшую смолу, которые не светились, как дерево, а пульсировали тем же приятным для глаза светом.

Приятное свечение лазурных, сине-зелёных и аквамариновых плодов на дереве отдалённо напоминало Михею земную рождественскую ёлку. В воздухе витала атмосфера спокойствия и умиротворения. Тревога оставила капитана. Он даже не стал искать расщелину. Было тепло, и он прилег, прямо под «рождественской ёлкой», меж воздушных корней. Ноги гудели, поясницу «тянуло» от усталости. Сон накрыл его мгновенно, но продолжался недолго.