Семь разгневанных богинь - Андреева Наталья - Страница 6

– Мне стало плохо, и я хотела… я думала… В общем, вы понимаете, зачем старый больной человек зовет к себе сына.

– А чем вы больны? Простите.

– У меня невроз. Сердце шалит. Спросите у лечащего врача, я не сильна в медицинских терминах.

– То есть у вас случился сердечный приступ?

Веки с длинными и густыми, несмотря на возраст, ресницами опять опустились на фиалковые глаза.

– Близко к этому, – сказала Эвелина Вячеславовна.

– Ну а зачем вы попросили вечером всех собраться в каминном зале? Как я понял, делалось это лишь в особо торжественных случаях: сбор семьи в самой большой и главной комнате вашего огромного загородного дома. Вы хотели подчеркнуть масштаб события.

– Мое завещание, – прошелестела Петровская.

– А у вас много чего завещать? – вырвалось у него.

– Нет. Не очень. Хотя… Муж переписал свою недвижимость на меня. Мы официально не в разводе, несмотря на то что вот уже десять лет не живем вместе. У мужа остался лишь дом на Кипре, где Андрей живет. А вот все остальное… Вилла на Лазурном Берегу, яхта… Яхту, впрочем, отобрали. Насчет виллы не знаю. Может, и ее уже отобрали. Вы ведь знаете, все заграничные активы крупных российских бизнесменов заморожены. Я, увы, не в курсе, сколько у меня чего.

– Но завещание написали?

– Д-да.

«Врет, – уверенно подумал он. – Дела ей нет до заграничной недвижимости». И сказал:

– В первый раз такое слышу. Обычно все жалуются на бывших мужей. Судятся с ними. Они ведь все отбирают. А вас, наоборот, нагрузили имуществом. Получается, бывший муж отдал вам все, кроме дома, где сам живет. А деньги?

– Деньги тоже. Отдал, – она невольно сглотнула. – Леня платит… платил Андрею пенсию. Весьма скромную, если учитывать активы, которыми Андрей владел до… того.

– До чего?

– Так. Семейная ссора.

– Кому вы сказали, что Леонид Андреевич едет в Бережки?

– Всем, кто был в доме.

– Прислуге тоже?

– Зачем? – удивилась Эвелина Вячеславовна.

– А как же торжественный ужин? Надо ведь было сказать повару, чтобы постарался.

Петровская смешалась. Потом сказала:

– Леня был непривередлив в еде. Это был бы обычный ужин.

– Но объявление, которое он хотел сделать, необычное. Так?

– Это дела семейные. К убийству моего сына не имеют никакого отношения.

– А за что его, по-вашему, убили?

– Как у вас говорят: это связано с бизнесом. Леня активно подключился к строительству коттеджного поселка в Крыму.

– О! Это интересно! Деловыми связями и контрактами Леонида Андреевича не я занимаюсь.

– А чем вы занимаетесь?

– Мне ваша внучка очень уж понравилась, – Евгений вспомнил о почти уже проваленном задании.

– Полина? Боюсь, что у вас нет шансов, – неожиданно улыбнулась Эвелина Вячеславовна.

– Нет, что вы! Я об Алле.

– Не смешите меня. Алла очень умная девушка. Я бы даже сказала – чрезвычайно умная. Здесь шансов еще меньше. И вряд ли она могла вам понравиться.

– Это еще почему?

– Она к этому не стремится. Нравиться. Наверняка язвила, высмеивала, пыталась уколоть побольнее.

Снегин почувствовал, что розовеет.

– И все же я попробую. А вдруг? Дело передали в главк…

– Кому, простите?

– В Главное областное управление Следственного комитета.

– И потому вы меня с таким пристрастием допрашивали?

– Извините. У меня права такого не было, чисто из любопытства.

– Карьеру делаете?

– Нет. Больно уж дело громкое. Оружие редкое. Уж очень все необычно. И то, что вы рассказываете, тоже. Как-то все… странно.

– Извините, я устала. – Петровская закрыла глаза. Снегин понял, что больше ничего не добьется. Ну не хочет говорить Эвелина Вячеславовна, зачем так срочно вызвала сына в Бережки.

О том, что он едет, знали обе ее внучки, сноха и некая Катя. Похоже, приживалка. Петровский наверняка еще кому-нибудь сказал. Он сделал пару звонков уже из машины, по дороге в Бережки. Суд наверняка уже рассмотрел запрос следователя о том, чтобы рассекретить персональные данные бизнесмена. На это уходит не больше суток. Скоро распечатка всех звонков Петровского в последний день его жизни у следствия будет. Кому звонил Леонид Андреевич и кто звонил ему. Но вот о чем говорили…

– Отдыхайте. И… выздоравливайте, – Снегин нехотя поднялся. Тайну он так и не узнал.

– Спасибо. Я уже попросила, чтобы меня завтра выписали.

– Вы не станете возражать, если я буду встречаться с Аллой?

– Ну, если вы сумеете этого добиться…

– Я буду у вас бывать, – сказал он, сам удивившись прозвучавшему в голосе пафосу. Как в старинных романах! Вот что значит говорить с королевой! – Хорошо, что мы с вами познакомились.

Он подошел в двери в соседнюю комнату и дважды стукнул. Вскоре появилась Алла:

– Закончился допрос?

– Мы беседовали, – поправил Снегин. – Ты как? Может, перекусим где-нибудь?

– Иди, Алла, – кивнула Эвелина Вячеславовна. – Вечером твоя мама обещала приехать. Ей уже лучше.

В холле Снегин хотел было вызвать такси, но Алла его остановила:

– Я на машине.

Он вспомнил гараж на три машины в доме Петровских. Площадью полторы тысячи квадратных метров. Маленький такой домик. Разумеется, одну машину взяла Алла, чтобы съездить к бабушке в больницу. Сейчас середина лета, сессию Алла наверняка уже сдала. Небось у нее никогда не было хвостов.

Снегин, заливаясь краской, полез на пассажирское сиденье типично дамского внедорожника. Как альфонс какой-нибудь, что больно ранило гордость. Алла уверенно села за руль.

– Что сказала тебе бабушка? – спросила она, выруливая со стоянки у больницы.

– Так. Ничего существенного. А ты знаешь, зачем она звонила отцу? Что сказала?

– Понятия не имею. Вроде ничего серьезного за последнее время не случилось. Разве что Полина замуж собралась, – насмешливо сказала Алла. – Так она об этом объявляет еще со школы. Она уже в первом классе собиралась замуж за соседа по парте, о чем всем нам объявила. Мне пяти еще не было, но даже я помню. Все было так торжественно, – Алла фыркнула. – Для Полины это вопрос жизни. Только вот выбор сделать сложно. Вокруг нее вьются толпы поклонников. Смотри не влюбись.

– Надо было! Мне актрисы не нравятся, манерные они какие-то. Еще больше не нравятся инстасамки. Твоя сестра небось фотки в блоге каждый день постит? Инсту закрыли, но есть ведь ВПН. Думаю, для дочки олигарха не проблема, а деньги ей и не нужны.

– Правильно думаешь.

– Куда мы едем-то?

– В «Макдоналдс». Тьфу! Теперь это как-то по-другому называется. «Точка», кажется.

– Разве дети олигархов едят чизбургеры? – вырвалось у него.

– Нет, они мажут фуа-гра на филейную часть амурского тигра. Расслабься ты уже. А то я не знаю, что ты мысленно подсчитываешь, хватит ли у тебя денег накормить принцессу. Сразу предупреждаю: за свою еду я буду платить сама.

Снегин разозлился. Неужели у него такие примитивные мысли, что девчонка легко их читает? Да она его совсем не знает!

– Родителей не выбирают, – тихо сказала вдруг Алла. – Не у тебя же отца убили.

– У меня тоже проблемы.

– А именно?

– Я не хотел быть опером. Но моя мама подполковник полиции. Правда, работает в пресс-службе, но это ничего не меняет. А папа…

– А папа?

– Следователь.

– Надавили, да?

– Понимаешь, у меня никаких талантов нет. С тобой небось все с детства было понятно. Олимпиады выигрывала. Было?

– Было, – согласилась Алла.

– Ну а я стихов не пишу, на ухо медведь наступил, танцы ненавижу. С физикой беда, математика неплохо шла, но до тебя далеко. Химия – мимо. Память у меня хорошая, это да. И куда мне? По стопам. Мать настояла, я не спорил. Но похоже, не мое это.

Они зарулили к окошку, где автолюбители, не выходя из машины, получали заказ.

– Что будешь? – спросила Алла.

– Как себе. Мне все равно.

Ели они на стоянке у бывшего «Макдоналдса». Снегин молча достал деньги за свой обед и положил на колени Алле. Она так же молча взяла.