Евреи в войнах тысячелетий. Очерки военной истории еврейского народа - Штейнберг Марк - Страница 86

Но и в таких условиях евреи воевали с нацистами отважно и умело. Уже в 1941 году многие из них были награждены боевыми орденами и медалями. Только по наградным листам, которые удалось получить, известно, что такие награды в этом году получили десять партизан-евреев. Орденом Красной Звезды был награжден Моисей Давидович Шапиро, медалью «За отвагу»: Давид Гершенович Зун, Зинаида Израилевна Маранц и Яков Ефимович Шевелев, медалью «За боевые заслуги»: Гер-цель Евсеевич Баскин, Давид Абрамович Сойфер, Иосиф Григорьевич Шейман, Григорий Саульевич Шейнюк и Григорий Львович Шендерович. Следует учесть, что в 1941 году боевые награды давались скупо, да и партизанское движение еще только развертывалось.

С евреями в отрядах вообще не церемонились, нагружая наиболее тяжкими и грязными работами, а если и привлекали на операции, то нередко подставляли на наиболее губительные места. Логика такой практики определялась не только антисемитизмом, но и теми соображениями, что у еврея нет другого места на оккупированной земле, кроме этого партизанского отряда, ему некуда отсюда уйти. Потому-то, узнав о существовании еврейского формирования, такой партизан всеми силами стремился присоединиться к своим собратьям по крови и борьбе.

Но и кроме того, согласно достоверным данным, в сентябре 1943 года начальник Центрального штаба партизанского движения Пантелеймон Пономаренко запретил принимать в партизанские отряды бежавших из гетто, а они были одним из основных еврейских контингентов, пополнявших партизанские ряды.

Но и семейные еврейские лагери жили в постоянной опасности не только от немцев и их приспешников, но и от отдельных антисемитски настроенных партизанских отрядов. Некоторые факты такого рода известны. К примеру, партизанский отряд «Искра» Новогрудского района напал на евреев, бежавших в леса из эшелона, который вез их в Майданек, и ограбил этих несчастных. Партизанский отряд «Ворошилов», известный также под именем «Лидского», напал на Белицкий семейный лагерь, ограбил его обитателей и обезоружил охрану. Нередко белорусские партизаны подстерегали группы заготовителей продовольствия из еврейских отрядов Бельского и Зорина, когда те возвращались, и отбирали все заготовленное. Такого рода стычки, как правило, сопровождались и людскими потерями. Моше Каганович в своем труде приводит случай, когда командир отряда «Щорс», дислоцировавшегося в районе так называемой «Волчьей Ямы», приказал всем евреям убраться из его района, что привело к немалым жертвам среди них.

Таким образом, обстановка достаточно широко распространенной враждебности к евреям в партизанской среде еще более затрудняла и без того нелегкий процесс создания и существования их лесных лагерей и отрядов, охранявших эти лагери или действовавших автономно. Значительная часть таких отрядов и групп состояла из людей, которые разными путями сумели бежать из многочисленных немецких концлагерей и городских гетто. Зачастую в этих гетто создавались и активно действовали боевые подпольные организации, добывавшие оружие, проводившие диверсии, сопротивлявшиеся акциям массового уничтожения евреев и организовывавшие бегство в леса вооруженных групп.

Анализируя участие евреев Литвы в партизанской борьбе, следует иметь в виду, что сама эта борьба в республике, да и во всей Прибалтике имела сравнительно скромные масштабы. Это объясняется гораздо более слабым влиянием местных советских и партийных органов, не успевших пустить корни из-за недавнего захвата Прибалтики Советским Союзом. Но не только этим. Главным, пожалуй, являлось явно нелояльное отношение местного населения к Советам и его сотрудничество с немцами, так что база для развертывания партизанского движения была крайне ограниченной и большинство партизан были пришлыми. Сковывало действия партизанских формирований малое количество лесных массивов — естественных маскировочных емкостей и укрытий для их лагерей и баз.

Именно этими причинами обусловливалось то, что во всей Прибалтике действовали всего лишь около десяти тысяч партизан. Евреев среди них насчитывалось (по усредненным данным авторов воспоминаний и некоторым официальным документам) не менее двух тысяч, а с обитателями семейных лагерей это число следует по меньшей мере удвоить.

Наибольший размах на всей оккупированной территории партизанское движение приобрело в Белоруссии, где, по официальным данным, действовало 370 тысяч партизан — около 40 процентов их общего числа в тылу немцев. Большая протяженность лесных массивов, пущ, заболоченных участков, поддержка подавляющего числа местных жителей позволили развернуть здесь 199 партизанских бригад и 14 полков, которые контролировали 19 освобожденных зон общей площадью до 120 тысяч кв. км.

Соответственно, в Белоруссии было намного больше партизан-евреев. Естественно, абсолютно точных и достоверных сведений не имеется, но, по воспоминаниям участников партизанского движения и даже по крайне сомнительным сведениям из архива Центрального штаба партизанского движения, в Белоруссии активно действовало не менее 30 тысяч бойцов-евреев. Соответственно, не меньшее число евреев обитало в семейных лагерях. В большинстве случаев эти люди были беглецами из гетто и концлагерей, которых на белорусской земле имелось множество.

Одним из самых крупных было гетто в Минске, где, помимо 100 тысяч местных евреев, томились более 35 тысяч зарубежных. Несмотря на строжайший надзор, репрессии и акции массового уничтожения, в минском гетто уже в августе 1941 года создается подпольная боевая организация. Воспоминания ее членов, особенно — книга Гирша Смоляра «Мстители гетто», дают возможность восстановить некоторые аспекты деятельности этой тщательно законспирированной организации. Она была разбита на боевые подразделения, так называемые «десятки», которых вначале имелось всего 12, но в самый разгар борьбы их число выросло до 45. Руководили этими подразделениями Михель Гебелев, Лев Гуревич, Михаил Каган, Израиль Лапидус, Лена Майзелис и другие.

«Десятки» проводили диверсии и организовывали саботаж на тех предприятиях, где работали их бойцы, совершали террористические акты и всеми способами добывали и накапливали оружие, боеприпасы и взрывчатку. Штаб организации сопротивления в гетто возглавляли Наум Фельдман, Гирш Смоляр, Натан Вайнгауз. Они разработали план действий, в котором, кроме диверсионно-террористических акций и накопления оружия, предусматривалось наладить связь с городским подпольем и партизанами в лесах. Одной из основных задач было: обеспечить бегство возможно большего числа обитателей гетто в лесные массивы и организацию там партизанских отрядов. Для этой цели и собирались оружие, боеприпасы, теплая одежда.

Боевой организации в гетто помогали городские подпольщики Минска, которыми в это время руководил Исай Павлович Казинец. Он был евреем, родом из поселка Геническ на юге Украины. Его, по профессии инженера-нефтяника, война застала в Белоруссии, он добрался до Минска, в то время уже оккупированного немцами, и по собственной инициативе сформировал группу, совершавшую диверсии на железной дороге. Число таких групп росло, масштаб и количество диверсий увеличивались. Казинец наладил связь с действовавшим в окрестных лесах отрядом капитана Быстрова, через его рацию отправлял в Центр разведывательную информацию, пополнял отряд отборными подпольщиками с оружием.

И хотя Исай Казинец отнюдь не принадлежал к числу партийных функционеров, в тех условиях его, еврея, назначили секретарем Минского горкома партии. Как понимаете, не по канцелярской, а по партизанской работе. Казинец увеличил количество диверсионных групп до 25, нашел шрифт, бумагу и организовал регулярный выпуск листовок. За полгода их было выпущено более трех тысяч. В листовках сообщалось о деятельности минских подпольщиков, об акциях немецких палачей, помещались сводки Совинформбюро.

Под руководством Исая Казинца было проведено более 100 диверсионных акций, убито 11 немецких офицеров и 135 солдат, взорвано и сожжено до 100 боевых и транспортных машин, похищено много оружия и часть его переправлена партизанам.