Чудаки - Комар Борис Афанасьевич - Страница 38

— Напрасно ты это говоришь, Шморгун. Если один прохвост залез в сад, то разве можно на всех детей грешить?

— Как же, ясное дело, напрасно… Целое лето гонялся за ними, чтобы сберечь добро. Охочие на дармовщину. Ишь как дорвались до колхозных яблочек!.. Я тут днюю и ночую и то не позволю себе даже попробовать, а они…

У ребят от этих слов яблоки застряли в горле. Учителям тоже, видно, стало неприятно.

— Бессовестный ты человек, Шморгун, вот что я тебе скажу, — рассердился дедусь Артем, даже покраснел весь. — Не успел глаза продрать и уже нализался. Иди, куда надумал.

— Хах-хах-ха! — захохотал Шморгун и побрел вперевалку к саду.

«Ну и гад! — подумал пораженный Сашко. — Ишь каким честным прикидывается! А на самом деле…»

После этого разговора со сторожем, на который, казалось бы, и внимания не стоило обращать, какая-то неловкость сковала и учителей, и учеников, и садовника. Куда девались веселые шутки, звонкий смех, песни.

Пропал и прежний задор к работе. Словно нехотя, сновали от ямы к яме, молча засыпая их сдобренной торфом и пометом землей.

Но самую большую неприятность причинил Шморгун своим появлением Сашку.

«Значит, теперь тато подъедет на машине, заберет и отвезет Ольге то, что украл Шморгун!»

Его неудержимо тянуло побежать вслед за сторожем. Может, все-таки удастся уговорить отца. Но как же бросить работу? Что подумают учительница и товарищи?

Но вскоре представился удобный случай.

У Миколы сломалась лопата.

— Сбегай на сушилку, возьми, — посоветовал ему дедусь Артем.

— Э-э, сторож не даст.

— Скажешь, я велел.

Сашко сразу сообразил и предложил Миколе:

— Хочешь, бери вот мою, а я мигом слетаю.

— Давай, — охотно согласился тот.

Вместе с Сашком помчался и Кудлай. Пробегая колхозным садом, Кудлай наткнулся неподалеку от сушильни на яму, на ту самую, в которой когда-то отсиживались Микола с Сашком, и поднял лай. Сашко подошел, заглянул в яму и увидел на дне крохотного съеженного земляного зайчонка-тушканчика. Сашко топтался на месте, соображал, как вытащить зверушку. Наконец схватил из-под яблони подпорку, ткнул ее тушканчику под самую мордочку.

— Трусь, трусь, трусь! — поманил.

Но зверек только пуще сжался в клубочек и испуганно засверкал глазенками. Сашко понял, что по шесту тушканчик не полезет, поэтому стал на колени, нагнулся и поманил рукой — очень уж хотелось ему вытащить тушканчика.

Когда слишком перегнулся над ямой, отвалилась глыба земли и Сашко вместе с нею рухнул вниз.

Мальчик почти не ушибся, но испугался.

«Что делать? Как выбраться? — Его охватило отчаяние. — Может, по шесту?»

Тушканчик даже не удирал от него. Сашко взял зверька на руки, погладил. Сколько раз гонялся вечером по леваде за быстрыми зверьками и ни разу не поймал. А теперь все хлопцы ему позавидуют.

Кудлай стоял над ямой, повизгивал нетерпеливо, вертел хвостом, надеялся, видно, что Сашко выбросит ему добычу.

Но Сашко спрятал зверька за пазуху, приставил к стене шест, полез по нему. Уже добрался до половины, как вдруг шест тресь — и мальчик упал на дно ямы.

«Вот напасть! — совсем расстроился Сашко. — Самому мне никак не выбраться. Прошлый раз дедусь помогал…»

Стал кричать, звать, думал, услышат, прибегут. Кричал долго, пока не охрип. Но никто не появлялся. Подбрасывал кверху картуз — может, кто-нибудь увидит? Кончилось тем, что картуз подхватил Кудлай. Держал его в зубах, игриво поглядывая на хлопца.

Сашко взял комок глины и швырнул в Кудлая. Тот заскулил, побежал прочь и больше не появлялся.

Сашко снова схватился за сломанный шест, как утопающий за спасательный круг. Снял пояс, перевязал шест по трещине, повесил на него пиджак и высунул из ямы. Потом нагреб кучку сухих листьев, сел на нее, усталый, растерянный, испуганный.

Представил себе, что будет дальше. Стемнеет, все разойдутся по домам. Микола, конечно, забежит к нему, не застанет — подумает: к маме ушел, — сказал ведь Миколе, что собирается ее навестить. Отец тоже так подумает. И сидеть ему в яме всю ночь…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Взбудораженное воображение рисовало картины одну страшнее другой…

Может начаться долгий осенний дождь. Тогда уж в сад никто не заглянет ни завтра, ни послезавтра… Даже дедусь Артем и сторож не придут. Зачем им сюда приходить? Яблоки и груши давно сняли, они лежат в погребах, сушильню запрут. Вот и будет он пропадать тут, пока не сгинет совсем от голода и холода.

«Что я натворил, дурной? Что я натворил! — корил себя Сашко. — Нужно было хоть Кудлая не прогонять, пусть бы бегал возле ямы. Может, его бы заметили… А теперь как о себе сообщить?..

…Микола уже несколько раз поглядывал в сторону колхозного сада.

«Чего это так долго не возвращается Сашко? Неужели сбежал? Нет, Сашко не такой!..»

Вдруг заметил: из-за холма выскочил Кудлай. Несет что-то в зубах. Не суслика ли поймал?

Пес, огибая ямы и кучи земли, подбежал к Миколе и положил у его ног картуз.

— Чей это? — спросила Валентина Михайловна.

— Сашка, — сразу узнал Микола.

— Вот видишь, я говорила — помощник у вас хороший. Уже картуз носит, а там и еще что-нибудь будет делать.

— Если бы он уроки за нас делал… — пошутил Микола.

Посмеялись и снова принялись за работу.

Прошел еще час, а Сашка не было. Теперь уже забеспокоилась и Валентина Михайловна. Где он мог застрять? И почему Кудлай принес его картуз?..

— Слушай, Петренко, может с Сашком что-то случилось? — подошла учительница к Миколе. — Пошел — и как в воду канул.

— Кто знает… Я сам думал.

— А может, ты пойдешь узнаешь?

— Хорошо.

Воткнул лопату в кучу рыхлой земли, натянул на голову картуз.

— Подожди меня, и я пойду с тобой, — сказала Валентина Михайловна.

Поговорила о чем-то с дедусем Артемом, махнула Миколе:

— Пойдем!

Они выбрались из оврага на дорогу, зашагали вдоль посадки, чтобы не плутать по тропинкам.

За ними побежал и Кудлай. На полдороге начал лаять и бросаться в посадку.

— Чего он туда тянет? А ну, пойдем, куда поведет, — повернула за ним Валентина Михайловна.

Пересекли посадку. Кудлай повел их дальше, в сад.

Между деревьями показалось что-то черное. Именно туда и вел их пес. Остановился, завертел хвостом.

«Стоит возле ямы для гусениц, в которую когда-то бросил меня с Сашком Шморгун, — вспомнил Микола. — Неужели Сашко снова там? Ну да, вот и пиджак его висит».

Побежал к яме. Заглянул в нее, так и есть — тут.

— За что он тебя опять бросил? — удивился и одновременно возмутился Микола.

— Он не бросал, — хриплым голосом ответил Сашко. — Это я сам. Тушканчика доставал и упал. Земля обвалилась.

— Где же он, тушканчик?

— Вот, — вытащил из-за пазухи зверька.

К яме подошла учительница.

— Валентина Михайловна, он не нарочно! — крикнул Микола.

— Конечно, не нарочно. Кто же нарочно в такую яму падает! — засмеялась учительница. — Но как же мы его вытащим? Лестницу нужно из сушильни принести.

— Подпорку из-под яблони возьмите, — посоветовал Сашко.

Микола принес длинную и толстую подпорку, опустил в яму.

— Лови! — Сашко подбросил тушканчика вверх.

Микола поймал зверька на лету.

— Какой он смешной… — погладила тушканчика Валентина Михайловна. — Хвост длинный и с кисточкой. Нужно его показать всем ребятам и выпустить.

— Я и сам хотел, — сказал Сашко. Он схватился за подпорку: — Тяни, Микола!

Микола с учительницей потянули изо всех сил, и вот Сашко уже на воле.

— Как хорошо, что вы меня нашли! Боялся, что и ночевать тут придется.

— Ему скажи спасибо, — потрогал Микола за ухо Кудлая. — Это он картуз твой принес. Возьми! — протянул другу. — Да еще и нас привел сюда.

Пес, будто и впрямь что-то понимал, довольно вертел хвостом.