Чудаки - Комар Борис Афанасьевич - Страница 29

— Видишь, как гарцуют, — поднял со стола банку Сашко.

— Я же говорил… Давай мне ее в сумку.

— Ого, как у тебя рука распухла! Как пампушка! — заметил Сашко. — Не болит?

— Уже нет. Сначала очень жгло.

— А с этим что делать? — взял коробок с пауками. — Выбросить?

— Не надо. Подпустим к осам.

На большой перемене перед третьим уроком Микола раздобыл где-то большую стеклянную чернильницу с бронзовой, напоминающей шлем крышечкой. Закрылся с Сашком в школьной кладовушке, где стояли грабли, лопаты и другой инвентарь. Свернул лист из тетрадки, приставил к чернильнице.

— Подержи, — сказал Сашку. — Будем переселять.

Сам взял банку, отодвинул чуть-чуть крышку, перевернул кверху дном банку и вытряс ос в чернильницу.

Зато с пауками ничего не вышло. Лишь одного удалось загнать к осам. Другой сбежал.

— Ладно, обойдемся и без него. Хватит, — утешал Миколу Сашко. И вдруг вскрикнул, замотал рукой: — Ой! Ой!..

— Что случилось? — испугался Микола.

— Ужалила в руку.

— Послюни, чтобы не распухла.

Сашко лизнул руку, подул на нее, но не помогло. Рука вскоре распухла.

Перед началом урока Микола подошел к учительскому столу и громко произнес, подняв чернильницу:

— Следующим номером нашей программы будет фокус: «Откуда взялась шура-бура?» — И поставил чернильницу на стол. Потом добавил грозно: — Автор фокуса неизвестен! А кто назовет его, тому не поздоровится. Все.

Сел на свое место и положил руки на парту, как и подобает старательному ученику.

— Зачем ты чернильницу поставил? — ничего не поняла Оля. — У Валентины Михайловны шариковая ручка есть.

— Чтобы удивлялись такие, как ты, — ответил рассеянно.

— Опять какая-нибудь проделка, — догадалась Оля. — Микола, сегодня не надо. Я дежурная. Лучше в другой раз. Ну хоть завтра.

В класс вошла Валентина Михайловна.

Оля доложила, что присутствуют все ученики, к уроку готовы.

— Садись, Шинкаренко. Спасибо!

Валентина Михайловна тоже села, развернула классный журнал. Увидела на столе чернильницу. Машинально сняла бронзовую крышечку.

И враз из чернильницы выпорхнул, зажужжал, разлетелся по классу рой ос, быстро выполз и помчался прочь со стола на всех своих шести длиннющих тонких лапках паук.

Учительница не испугалась, только от удивления подняла брови.

Микола с Сашком нагнулись к парте, а Олег смело глянул в глаза учительнице, чтобы она не подумала, будто он причастен к этой затее.

Мальчишки, усмехаясь, переглядывались…

Девочки застыли неподвижно на местах, опустили глаза от стыда перед новой учительницей, которая им понравилась с самого начала.

Не вставая со стула, Валентина Михайловна, спросила:

— Остроумнее ничего не смогли придумать? Дежурные, откройте окна, выпустите ос.

Прошлась по классу, посмотрела на Миколу и Сашка.

— Петренко! Антонюк! (Оба так и вскинулись от неожиданности.) Что это у вас с руками? Неужели осы успели покусать?

Мальчики растерялись, молчали.

— Идите, немедленно идите к умывальнику, подержите руки в холодной воде. А заодно и чернильницу вынесите!

— Вот тебе и «шура-бура»! — зашептала Оля. — Иди!

Микола сердито сверкнул глазами на свою соседку, медленно поднялся из-за парты, схватил чернильницу и мигом выскочил в коридор. Покраснев, вслед за ним подался и Сашко.

Как только дверь за ними захлопнулась, в классе раздался громкий смех.

А Микола и Сашко в коридоре совсем растерялись.

— Всех повернула на свою сторону… — вздохнул Сашко.

— Ну, мы тоже хороши! Нет чтобы руки спрятать под парту, — досадовал Микола.

— Теперь родителей в школу вызовут, нас к директору потащат…

— Только бы на пионерском сборе не разбирали!

— Как она скажет, так и будет.

К умывальнику, конечно же, Микола и Сашко не пошли. Стояли в коридоре, горевали, совещались. И только тогда стали прислушиваться к словам учительницы за дверью, когда она упомянула колхозный сад.

— На следующей неделе проведем там урок. С Артемом Степановичем я уже договорилась.

У Миколы похолодело внутри: ясно, выставила их на посмешище перед всем классом, а теперь еще и перед дедусем Артемом и Шморгуном в стыд вгонит! Вот ведь какая!..

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

«Не выйдет! Ни за что не пойду!» — решил Микола.

— Это твоя мама в колхозе бригадир садово-огородной бригады? — обратилась Валентина Михайловна к Миколе на перемене.

— Моя, — насторожился.

— Она мне очень нужна. Когда приходит домой? Поздно?

— Бывает, поздно, а бывает, рано…

«Так и есть, хочет маме все рассказать…»

Вернувшись домой, Микола сразу же привязал Кудлая к калитке.

Мама пришла поздно вечером. Тихо вошла в хату и удивилась, что Микола до сих пор учит уроки.

— Зачем ты Кудлая к калитке привязал? — спросила.

— Чтобы яблоню стерег…

— Так яблоня же за хатой…

В это время залаял Кудлай.

Мама вышла на крыльцо.

— Кто там?

— Можно к вам? — спросила Валентина Михайловна, стоя у калитки.

— Заходите, пожалуйста, не бойтесь. Собака не кусается, только лает.

Мама с учительницей вошли в дом.

— Мы решили всем классом прийти в колхозный сад, — сказала Валентина Михайловна. — Проведем у вас в саду урок ботаники и потом в чем-нибудь и поможем вам. Как вы на это посмотрите?

— А чего же, приходите, это ребятам только на пользу. Артем Степанович все расскажет и покажет.

Насупленный Микола возился с книгами, разбросанными на кушетке и подоконнике.

— Вы у старых Антонюков живете? — спросила мама.

— Да, у Антонюков.

— У них и прежде учителя квартировали. Артем Степанович в саду с ранней весны. И спит там в шалаше. Дом большой, места хватает… А сами издалека?

— Из Лубен.

— Как же вы оттуда к нам попали?

— Я и раньше в вашем районе работала. Пионервожатой. Тут моя сестра учительствует. Я закончила пединститут и получила к вам назначение.

— Родители в Лубнах?

— У нас только мама. Она с сестрой живет. Папа умер.

— Охо-хо, — вздохнула мама.

Обняла Миколу, погладила по голове. Он вывернулся, как норовистый жеребенок, и отошел от нее.

— Ну, я пойду. Вам пора отдыхать, да и Миколе надо рано в школу, — сказала Валентина Михайловна, поднимаясь из-за стола.

«Неужели ничего обо мне не скажет?» — мелькнула у Миколы мысль.

— Значит, вы и моего учите? — спросила мама, тоже вставая.

— Преподаю у них ботанику. И классный руководитель.

— Так это вы им задали ос ловить? Они с Сашком молодцы, полбанки наловили.

Микола готов был сквозь землю провалиться. Почувствовал, как огнем запылали уши.

Валентина Михайловна ничего не сказала, улыбнулась и направилась к двери. Мама пошла ее провожать.

На крыльце они остановились.

Микола потер щеки, прислушался.

Валентина Михайловна советовала матери уделять Миколе больше внимания.

— Хорошо, хорошо, я постараюсь, — заверила мама. — И вы присматривайте за ним. Он у меня озорной. Без отца растет. А я все в бегах, все не дома. Сами знаете, сколько сейчас работы, некогда за ним приглядеть. Иногда ему порядком достается.

— Ну а этого уже делать не следует. Это лишнее.

— Так доведет же, бывает…

Немного помолчали.

— А его друг, Антонюк Сашко, далеко от вас живет? — поинтересовалась Валентина Михайловна.

— Соседи. Горе у них. Отец выпивает… Уважали его люди когда-то, семья хорошая была, детишек трое. И все здоровенькие. Живи да радуйся! Так нет же, все на чарку променял… Бедная женщина терпела, терпела да и бросила его нынешней весной, переехала с двумя меньшенькими к родичам в соседнее село. А Сашко не захотел оставить отца одного, пожалел…

Они долго разговаривали. Потом мама проводила учительницу до калитки, а вернувшись в хату, сказала:

— Нравится мне ваша новая учительница. Молоденькая, а умная, видно, и сердечная. — И вдруг накинулась на Миколу: — Ты чего книжки да тетради поразбрасывал? Сложи сейчас же! Вот я уберу с этажерки все свое, переставь ее вон туда, к столу. Пусть там будет твой уголок!