Черный день. Книги 1-8 (СИ) - Доронин Алексей Алексеевич - Страница 118

Отработанной процедурой стало спасение желающих самостоятельно уйти в мир иной. К счастью, суициденты редко делали это умело, поэтому в девяноста процентах случаев после промывания желудка и иных мер они отправлялись на исправительно-реабилитационные работы, по окончании которых не оставалось сил на нехорошие размышления.

Если в первые дни горячее время было у хирургов, то теперь настал аврал у терапевтов. К счастью, лекарств было достаточно. К тому же, чтобы хоть немного компенсировать бедный стол, в качестве профилактики всем укрываемым раздавали поливитаминные комплексы.

И конечно, бичом жителей подземного «города» стал туберкулез, грозивший превратить убежище в подобие чумного барака. Двести человек с открытой формой уже были изолированы в отдельной секции.

Был даже один случай заболевания бешенством от крысиного укуса, после которого у спасшихся наконец-то дошли руки до дератизации. Они разложили отравленные приманки и устроили гадам тотальный родентицид.

Серьезных нарушений порядка не было. Говорили, правда, что по мелочам подворовывают то тут, то там, но только друг у друга, на общественный склад больше не зарятся. Узнай об этих случаях раньше, Демьянов рвал и метал бы, но сейчас в нем что-то перегорело, и ко многим вещам он стал относиться спокойнее. Если ты такой раззява, что у тебя из-под носа крадут законную пайку, сам виноват. Поголодай денек, может, это тебя чему-нибудь научит.

Самым серьезным происшествием была драка возле пункта раздачи продуктов. Но после того как зачинщика выкинули вон, таких эксцессов больше не возникало. Dura lex, sed lex.

Вот вроде бы и все новости. Ах да, самое главное… Таинственные пришельцы на бронетехнике, которые переполошили майора две недели назад, больше не появлялись.

Демьянов наткнулся на него случайно, во время беспорядочных поисков в кабинете. Ведение документов было последним, о чем майор беспокоился в эти дни.

Формально предполагалось, что каждое действие будет сопровождаться бумажкой — от приказов о назначении до ордеров на выдачу продовольствия и снаряжения. Но Сергей Борисович, конечно, с первого же дня понял, что в наступившем «сегодня» вчерашние атрибуты бюрократического порядка потеряли смысл. Каким будет «завтра», он мог лишь догадываться, но видел, что в нем не будет место канцелярщине.

Поэтому донесение и было заброшено на самое дно сейфа. В суматохе первого-последнего дня его завалили другими, более важными документами. Схемами поверхности, маршрутами спасательных групп, журналами облучения…

Демьянов машинально перелистывал их, видел фамилии людей, многих из которых уже не было в живых. Каждая из этих пластиковых папок была собранием некрологов.

Под ними отыскался отпечатанный листок в мультифоре (в убежище был компьютер с принтером, хотя его давно уже не включали за ненадобностью). Майор наморщил лоб, перечитывая эту филькину грамоту, которую он составил на четвертый день по настоянию коменданта. Тот, сердешный, вертелся тогда ужом на сковородке — боялся, что большое начальство спросит с него за провал спасательной операции и миллионные жертвы. И чтоб прикрыться, повелел состряпать какую угодно отписку. Получилось вот что:

Смешно и глупо. Само собой, донесение так и не было отправлено. Кино такое было — «Письма мертвого человека», блин.

И тут майору на глаза попался журнал. Он лежал под донесением, на самом дне, в пыли. «Журнал убежища»… Книжица в красном переплете — тридцать страниц дешевой серой бумаги в клетку.

Демьянов вспомнил, что не вытаскивал его с тех пор, как сделал к нему обложку. Случилось это через полгода после того, как получил эту должность, — в 2016 году. Демьянов сдул с книги старую, еще довоенную пыль. И, к собственному удивлению, почувствовал желание заполнить этот идиотский бюллетень, чтоб хоть чем-то занять свободное время. Его теперь даже у майора образовалось до тошноты много.

«Я не белый офицер и не гитлеровский генерал, чтоб мемуары сочинять, — словно оправдываясь, подумал Сергей Борисович. — И слезливым маразматиком еще не стал. Просто не помешает для порядка. Мало ли что с нами случится, а так будет отчет».

Вопросу, кому он собрался отчитываться, майор не позволил родиться. Какая разница? Налив себе кофе из термоса, он уселся поудобнее и принялся заполнять задним числом этот исторический документ. Благо события этих сорока дней врезались в его память намертво.

Пятнадцать минут спустя он отложил ручку, поправил очки, без которых полтора месяца назад обходился, и перечитал написанное. Удовлетворенно хмыкнул, захлопнул книгу и убрал обратно в стол.