Семья волшебников. Том 1 (СИ) - Рудазов Александр - Страница 73

Олиал смолчал, но взгляд его был красноречивей любых слов. Он явно тоже помнил тот визит трех демолордов. Вообще-то, подобные сущности могут оставаться абсолютно незримы, но в тот раз они были на кураже и забили на маскировку.

А вы знаете, что бывает, когда демолорд является при полном параде? Тут не просто молоко у коров скисает. Это словно черная дыра в астрале. Конечно, волшебники на несколько километров вокруг это чувствуют.

— Прошу прощения, — тихо сказала Лахджа. — Нам очень жаль, мы их не звали.

— Это звучит даже хуже, — заметил Олиал.

Ни он, ни Лахджа, ни присоединившийся к ним Дегатти не заметили три смутные тени на вершине кедра. В этот раз они подобрались слишком близко, и их заметил простой смертный… и более того, какая-то безногая рептилия.

— Ну ты и придурок, — чуть слышно шепнула Геленда. — Ты б еще вплотную к апостолу подошел.

— Это не апостол, а шутка, — процедил Эммехтим. — Не вижу ничего особенного в этой… домохозяйке.

Последнее он сказал, как плюнул.

— Не ты ли говорил, что самки должны нянчить новых воинов, пока вы занимаетесь… чем-то стоящим? — покривилась Геленда. — А теперь, конечно, апостол-домохозяйка тебе глаз ест. Двуличный ублюдок.

— Тихо вы, — шикнул Оргон. — Я не Ассасин, чтоб отводить глаза всей Мистерии. Уходим.

Фархерримы распахнули крылья и невидимками заскользили высоко в небе. Демоны-разведчики, демоны-шпионы, они прекрасно умели оставаться вне поля зрения. На этом острове полно волшебников, но все они смертные, и если не слишком мозолить им глаза, избегать ненужного внимания нетрудно.

Эта троица уже несколько дней следила за поместьем Дегатти. К усадьбе пока не приближались, излишне не рисковали. Узнай кто-то из апостолов или мама, что они замыслили, наказание будет ужасным.

Или нет. Эммехтим уверен, что мама только обрадуется, если беглый апостол и его потомство перестанут существовать. Гнилая ветвь. Отсечь ее — благо.

Но он был один против двоих. Оргон и Геленда считали, что лучше незаметно увести детей апостола к фархерримам, вырастить их там, а потом послать весточку. Геленда даже полагала, что апостол в конечном итоге поймет, что это ради ее же блага. Надо будет просто ей все объяснить.

Оргон в этом с Гелендой не соглашался, но в остальном они совпадали.

— Зачем нам обе? — проворчал Эммехтим, когда они спустились к миазменной яме. Здесь не так давно было захоронение скверны, и фон все еще оставался сильным. — Достаточно старшей — она почти фархеррим, да еще и дочь демолорда. Полудемоненка… к чему это? Свернем ей шею, чтоб не загрязнять кровь.

— Ты забыл, что сказал Анахорет? — напомнил Оргон. — Беглый апостол имеет изъян. Она думает, как человек. Убей ее ребенка — и она пожелает тебе отомстить.

— Демоница бы тоже пожелала, — заметила Геленда. — Убей моего ребенка — и я тебе горло перегрызу.

— Тем более, — нашелся Оргон. — Человек или демоница… не убивай ее дочь, если не хочешь получить апостола во враги. Полудемоненка мы тоже вырастим. Что такого? Отдадим Ревнителю на воспитание.

— У него броня только снаружи, а внутри он мягкий, как сыр, — фыркнул Эммехтим.

— Не вздумай ему об этом говорить.

— А что такого? Наверняка он тоже внутри человек.

Даже рядом с миазменной ямой демоны оставались сокрыты в тенях. Оргон отводил глаза всему живому, Геленда наблюдала потаенным взором, Эммехтим частично переселял сознание в насекомых и червей.

Они чувствовали, что совсем рядом начинается… гхьет. Территория, частично окутанная чужой волей. Разумеется, беглый апостол не видит там все и вся — это и гхьетшедарии-то не могут, фархерримы проверяли. Даже демолордам такое доступно лишь при полном сосредоточении, а никто не может постоянно быть на таком сосредоточен.

И все же они были предельно осторожны. У них нет законного права находиться в Мистерии, а в Радужной бухте полным-полно волшебников высокого уровня.

При взгляде на некоторых аж слюнки текли. Вот хоть тот эльф… Геленда и Эммехтим на него аж облизывались. Может, там целая сотня условок… сотня условок в одном индивиде! Высокоэнергетических, долгого хранения!.. Один раз бросить аркан — и сразу такой куш!..

О хозяине беглого апостола они вообще молчали. Историю о том, как он закабалил одну из их сестер, знали все. Три года назад это была самая горячая новость Паргорона, затмившая даже случившееся годом раньше похищение Темного Балаганщика… причем опять в том же вертепе.

Вечно у этого импресарио какие-то сенсации, скандалы…

Фархерримы не спешили. Они готовы были ждать сколько нужно. Апостол Лахджа — очень могущественный демон, одна из любимиц Матери. Ее хозяин носит медный медальон, означающий, что он входит в число лучших волшебников Мистерии. Не из первой шеренги, и даже не из второй, но и третья шеренга — серьезный противник даже для высшего демона.

Но им все-таки начинало надоедать. Когда сегодня семейство выехало на пикник, демоны рискнули подкрасться ближе, надеясь улучить момент и уволочь кого-то из детей, а то и обоих сразу. Удобный момент и выпал, когда началась игра в прятки, но Астрид водила, а не пряталась, так что все время была на виду. Что же до младенца-полудемона, то его тоже оставили на виду, да еще с этим ползучим фамиллиаром. А внимание матери то и дело скользило по поляне.

Опасные они, апостолы. Не такие опасные, как богатые бароны, бывалые вексилларии и чернокнижники-банкиры, а о демолордах и говорить нечего… но все же простому фархерриму с ними не тягаться. Каждый из троицы авантюристов неплохо развил демоническую силу и успел обзавестись парочкой мелких Ме… но именно что мелких. Они могли только мечтать о безграничной власти Пастыря, несокрушимой мощи Ревнителя или непостижимых способностях Сомнамбулы.

— Не могу понять, по каким критериям Матерь выбирала апостолов, — посетовал Эммехтим. — Ну я еще понимаю Пресвитер, он все-таки бывший пресвитер… но остальные-то? Дать такую силу солариону… наградить властью над снами юродивого… одарить абсолютной невидимостью презренную воровку… ну и конечно, конечно, сделать неубиваемое чудовище-метаморфа из… наложницы!.. наложницы!.. Почему не меня?!

— Ты тоже хотел стать наложником? — фыркнул Оргон. — Все в твоих руках, Гиздор преуспел.

— Не напоминай мне о нем, — помрачнел Эммехтим.

Он завидовал апостолам. Все завидовали. Многие пытались выслужиться и у некоторых, вроде Загака, даже получалось — но это все равно не шло в сравнение с избранной дюжиной… и одной лишней, которую забрали сразу после рождения.

Загак, конечно, выскочка. Ублюдок. Эммехтим в свое время пытался вызнать, где он раздобыл такое кудесное Ме. Тысяча Глаз — это, конечно, не Темный Легион, но все равно очень достойно. Эммехтим бы от такого точно не отказался.

Но Загак только хитро ухмылялся. Эммехтим уж и так к нему, и этак. Подлащивался, подарки дарил. Но уродливый подонок ни в какую. Еще и голову бреет, чтобы умножить свое уродство.

Эммехтим вообще подлащивался ко всем апостолам. Но им не привыкать, так делают многие фархерримы. Всем хочется иметь покровителя посильнее, одному выжить сложно.

Геленда вот ходила по пятам за Ассасином, училась у нее, выслуживалась. А Оргон выбрал Анахорета, того молчаливого апостола, что скрывает свое Ме. Оно у него точно какое-то сильное, но в чем заключается, знает одна Матерь.

Из случайно оброненных слов Анахорета Оргон и узнал, где скрывается беглый апостол. А еще — что у нее есть две дочери, и обе — смешанных кровей. Одна — высокого происхождения, аж от демолорда, а другая… другая так себе, ее даже можно не учитывать.

Но беглый апостол своих дочек очень любит. И если обеих или хотя бы одну (но лучше обеих) похитить, вернуть в лоно Матери и воспитать как подобает фархерримам, то их мать вернется. Собственные дочери убедят ее, что ее долг — быть среди сородичей.

И это порадует Матерь. И тех, кто вернул ей беглянку, она непременно вознаградит.

Такой вот надежный план придумали Оргон, Геленда и Эммехтим. Они с самого начала держались вместе, поскольку были знакомы и в прежней жизни, до перерождения. Оргон и Геленда выросли в деревне, а Эммехтим там родился, потом переехал в город, но потом вернулся и почему-то всегда исчезал, когда через деревню проезжали почтовые кареты или просто странники.