Семья волшебников. Том 1 (СИ) - Рудазов Александр - Страница 31

Мимо просеменил никогда не пропускавший трапез Снежок. Все еще мысленно пританцовывающая Лахджа умилилась этому мохнатому белоснежному толстяку и немедленно погладила. Целительный фамиллиар торопился к столу, поэтому отстранился, но бессердечная демоница его не выпустила и даже начала противно сюсюкать:

— А кто мой маленький пушистенький красавец?! А кто тут такой хорошенький усатенький котинька?!

— Прекрати, — раздраженно произнес Снежок, вырываясь из цепкой хватки.

— У кого такие лапки-мягколапки?! Усики-длинноусики?!

— Майно, скажи ей! — возвысил голос кот.

— У кого самая белая и пушистая пузя?! А у тебя, у тебя!.. ать, ать!..

— Не трогай мой живот! — шкваркнул когтями Снежок. — Майно, убери ее!..

При этом он пытался изо всех сил, но не мог прекратить мурчать. Проклятые кошачьи инстинкты вошли в противоречие с гордостью разумного индивида.

— Просто признай, — шепнула ему на ухо Лахджа. — Признай, тебе нравится. Унизься. Смирись со своим падением. Скажи: я, Снежок, всего лишь кот. Миленький пушистик, который любит поглажки.

— Не-е-е-ет!.. — завыл Снежок, пуская демонице кровь.

— Привет, мам!.. — хлопнула дверь.

— О, Астрид, как раз к обеду… — отпустила Снежка Лахджа. — А ты… ой…

Астрид вбежала в дом радостно, уже слыша, как енот расставляет в столовой тарелки. А вот мама почему-то замерла как вкопанная. Снежок зашипел и вздыбился.

— Привет, Лахджа, — сказал рыжий кот, усаживаясь на пороге.

— Привет, Совнар, — сказала демоница, захлопывая перед ним дверь.

Эйфорическое настроение куда-то испарилось.

— Лахджа, я не вампир, — раздался из-за спины мягкий голос. — Мне не нужно разрешение войти.

— Да я… от неожиданности… — замялась Лахджа, отводя взгляд.

Спустившийся по лестнице муж тоже замер и выпучил глаза. Ему вспомнился тот единственный раз, когда Совнар заглядывал в гости, и что за известие он тогда принес.

Воцарилось неловкое молчание. Потом глава семьи кашлянул в кулак и сказал:

— Пообедаешь с нами?

— Эй, не зови его к столу! — прошипела жена.

— Лахджа, что это за грубость? — покосился на нее Совнар. — Мы не виделись три года, и вот так ты меня встречаешь?

— Всего два с половиной. И мне… мне просто не нравится видеть на пороге гостей из Паргорона. Я надеялась, что вы там про меня давно забыли.

Лахджа напряженно переводила взгляд с Совнара на Астрид, которая выбежала посмотреть, где там родители, почему еда все еще не на столе. Демоница не могла выбросить из головы одно давнее обещание, которое дала Совнару, когда дочь была еще совсем крохой, и очень надеялась, что тот не явился потребовать его выполнения.

— Больше не отпускай дочь гулять одну, — наставительно сказал Совнар, просеменив впереди всех в столовую. — Сегодня она всего лишь заблудилась, но мало ли что может случиться в следующий раз?

— Спасибо, что привел ее домой, — кивнула Лахджа, пристально глядя на рыжего кота. — Я уже собиралась ее искать. И за ту твою услугу… спасибо. У меня не было возможности поблагодарить. Я благодарна, правда.

— Знаю, что благодарна, знаю. А чем это так пахнет?

Енот, тоже с опаской поглядывая на незваного гостя, разлил всем уху из большой супницы. Еще на столе ждали своего часа овощное рагу и фрикадельки, а на маленьких тарелочках — бутерброды с холодной бужениной. Но Совнар принюхался к одному конкретному блюдечку, и у Снежка медленно вставала шерсть дыбом.

— Хочешь сырого тунца? — предложила Лахджа. — Снежку все равно вредно.

Снежок превратился в возмущенный шар. Да, он соглашался с тем, что рыба ему вредна, и предпочитал ее избегать. Но тунец… ради тунца он делал исключение.

В конце концов, если его человек может пить не менее вредное ему вино, то отчего коту иногда не позволить себе крохотный кусочек морской рыбы?

Фарфоровое блюдечко передвинулось к Совнару, и Снежок прошипел:

— Зачем ты его кормишь?! Он же не кот!

— Отнюдь, я весьма кот, — подцепил когтем кусочек гость.

— Совнар хочет быть котом, — сказала Лахджа. — Ты же можешь понять это желание?

— Понять могу, но... пусть валит отсюда. Или хотя бы вернет мою еду.

— Так-то меня благодарят за все, что я сделал для вашей семьи? — с укоризной вздохнул Совнар.

— Оставь его, Снежок, — неохотно сказал Дегатти.

Он помнил, что Совнар сделал для его семьи. Иногда гадал, как бы все обернулось, если бы этот рыжий кот однажды тоже вот так не заявился без приглашения… кстати, на столе тогда тоже были фрикадельки.

— Мое приглашение на Добрый День, видимо, затерялось на почте, — великодушно сказал Совнар, доедая тунца и принимаясь за фрикадельки. — Но сегодня день рождения Астрид, так что я счел своим долгом заглянуть.

— Он уже прошел, — возразила Лахджа. — Был седьмого Вепря.

— А по паргоронскому календарю — сегодня.

— У меня ДВА дня рождения?! — моментально уловила главное Астрид.

— Один, — отчеканила Лахджа, сверкая взглядом в сторону Совнара. — Дядя Совнар издалека, там…

— Спр-равка! — отчеканил сидящий на жердочке попугай. — Спр-равка! Пар-ргор-ронский год — условное понятие и состоит из сор-рока девятидневных недель! Он не совпадает с пар-рифатским годом! Пар-ргор-ронские дни длиннее пар-рифатских на…

— Матти, не сейчас, — попросил Дегатти.

Он напряженно ждал, что Совнар скажет еще. Один из самых могущественных демонов Паргорона вряд ли заглянул просто их проведать. Вряд ли он просто вручит имениннице куклу, пожелает крепкого здоровья и уйдет, слопав на дорожку еще фрикадельку-другую.

Куклу Совнар имениннице вручил. Очень-очень красивую, хотя и не из коллекционного набора принцесс-волшебниц. Гохерримку с мечом. А кроме того, будучи демоном, Совнар предупредил, что кукла не так проста — если за одну луну Астрид не научится считать до ста, гохерримка начнет нападать на остальных кукол и будет каждый день отрезать по голове.

— А-а-а!.. — завизжала Астрид, убегая. — Он правда злой!..

Но потом, поразмыслив, она вернулась и забрала куклу.

— Так зачем я к вам заглянул… — перешел наконец к главному Совнар. — В общем-то, просто так. Обычный визит вежливости. Посмотреть, как у вас дела, узнать, не хочет ли кто вернуться в Паргорон…

— Нет, — сразу ответила Лахджа.

— Ну-ну, ну-ну, — ухмыльнулся рыжий кот. — Я просто спросил. На тебе свет клином не сошелся, Лахджа, и на твоей дочери тоже. Рано или поздно твой колдун умрет, сильно ему жизнь не продлевай…

— Кхэм!..

— А, ты еще тут? — повернул голову Совнар. — Так незаметно в кресле сидел… как-то несущественно и… словно вовсе нет тебя на свете. Ты не переживай, Лахджа. Я помню, что ты мне обещала насчет Астрид, но я не собираюсь волочь ее силком в свой клан. Когда она вырастет — примет решение сама, а пока… вы же не против, если я буду иногда вас навещать?

— Нет.

— Да.

— Отлично, никто не против. Мне тут шук на хвосте принес, что вы ожидаете пополнения… поздравляю, поздравляю.

Лахджа закатила глаза. Уже и в Паргороне известно. Хотя Совнар, возможно, заметил только сейчас.

— Не теряй связь с родным миром, Лахджа, — посоветовал рыжий кот. — Помни, что у тебя там есть верные друзья. В моем клане тебя всячески будут привечать.

— Спасибо, — ровным голосом поблагодарила Лахджа.

— А чтобы тебе было проще оставаться на связи, я и тебе кое-что подарю. Ты ведь помнишь Зиммизхи? Он передает привет. Интересуется, как у тебя дела…

— О боже… — застонала Лахджа.

Зиммизхи она помнила. Если Совнару она задолжала всего лишь смутное не пойми что, от которого всегда можно отбрехаться, то Зиммизхи — совершенно другое дело. Он оказал ей огромную услугу и получил за это огромный незаполненный чек. Это означает, что Лахджа может оказаться на правах джинна, который пожизненно выполняет желания Зиммизхи.

Пока что он не давал о себе знать. Зная Зиммизхи, он просто не видит пока в ней надобности. Что она такого может ему дать? У нее ни полномочий, ни власти, ни особого могущества. Даже положение любимой жены демолорда она утратила… да и нелюбимой тоже.