Песнь банши (СИ) - Скляр Виктория - Страница 27

— Гайя, когда скажешь нам имя, мы сразу же тебя отпустим и разойдемся. Просто назови имя, — говорить со мной решил морской.

Высокий и широкоплечий, с иссиня-черными волосами и черными глазами без зрачков и пугающей пленкой, от которой меня начало тошнить. У морских есть красивые представители этой расы, но этот… этот какой — то мерзкий. Еще и кожа у него шелушилась и отваливалась кусками с плеч и лица.

— Слушай, сколько раз можно повторять? Возьми книжку в библиотеке и прочитай черные буквы, которыми ясно написано: «Банши не знают имен тех, кого обрекают своим криком». НЕ ЗНАЮТ, — не выдержала я, дергаясь на стуле и закатывая глаза на неописуемых размеров глупость этих студентов.

— Все верно. Обычно вы не знаете имен. Но вот в одном из фолиантов описаны десятки способов добычи информации из банши.

Я сглотнула, чувствуя горькую слюну и скривившись от собственного страха, что охватил душу.

Нам рассказывали в детстве об этом фолианте, благодаря которому пытали банши. Там описывались самые жестокие и бесчеловечные действия добычи информации. Чаще всего после таких экспериментов банши умирала от голода, потери крови, ужаса и боли. Выжившие же после такого не могли нормально жить и кончали жизнь самоубийством.

И если я была права, если этим пятерым идиотам удалось найти подлинный фолиант карателей, то… У меня были серьезные проблемы.

Я увидела несколько предметов из бузины. Это дерево банши чувствовали интуитивно. Взяв одну из палочек, морской приблизился ко мне и повертел пугающим предметом перед лицом.

— В фолианте сказано, что бузина обжигает вашу кожу и что с ее помощью можно вытащить имя смертника. Через боль и крики.

В глазах цвета ночи не было ни капли сожаления и милосердия, лишь непреодолимое желание выяснить имя. И это сумасшествие маньяка меня всерьез обеспокоило и напугало.

— Глупее этого еще ничего не слышала. Вы вообще меня слушаете?

Но мой ответ морскому не понравился. Он прижал бузину к моему предплечью, и я завопила. Это был крик не банши, а девушки, которая испытывала едва выносимую боль. Бузина была хуже кислоты для кожи моих сестер. И неумелые попытки парня причинить мне вред лишь делали все это кровавее и ощутимее.

Я чувствовала, как моя плоть начала оплавляться, кожа отмирала, дерево достигало мяса и нервных окончаний. Чем дольше морской держал ветку на моей руке, тем глубже были раны и, тем сложнее мне будет избавиться от шрамов.

Я до последнего не верила, что студенты будут меня пытать. Лелеяла в груди надежду, что это лишь шутка и что они поймут правдивость моих слов и предупреждений.

Не знаю, сколько времени прошло с начала моих пыток. Я не чувствовала рук, кожа превратилась в одно кровавое месиво. Слезы смешались с потом и кровью, а голос охрип от нескончаемых криков боли, что рождали мои связки.

От усталости мои веки закрывались, и я с трудом держала глаза открытыми. Я уже даже не говорила, а шептала проклятия. Опустив голову, я наблюдала за тем, как медленно моя кровь стекала по рукам и смешивалась с грязью под моим стулом.

— Говори! — сильный удар по щеке и моя голова дернулась в сторону. Морской уже вышел из себя и с трудом контролировать свой гнев.

— Пошел в задницу, — слабо, едва слышно огрызнулась я, чуть улыбнувшись потрескавшимися и обескровленными губами.

На мне не осталось живого места. Все тело было в ожогах, особенно руки и ноги. Они пострадали сильнее всего.

— Говори и мы прекратим, — это был уже оборотень. Он был не таким жестоким, как его друг. Но тоже далек от мистера милосердия. — Мы даже дадим тебе исцеляюще зелье. Просто назови имя.

— Не знаю, как вас зовут, придурки, но, поверьте, вы проживете недолго.

— Почему? — тут же ожил один из темноволосых магов. — Это мы должны умереть? — в глазах цвета темного шоколада отразились ужас и страх, но мне было уже плевать на них всех.

— Не знаю я! Но если это и не вы, то скоро и ваше время придет. Это я могу вам обещать! — предупредила парней, сжимая кулаки и смотря в первую очередь на морского. Он станет моей первой жертвой. — Аааа!!! — новый крик боли, когда к моей шее приложили бузину, и я погрузилась во тьму.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Кажется, я побывала в обмороке. Но меня быстро привели в чувство, окотив холодной водой из ведра.

Я уже плохо соображала. Хотелось спать и полежать в лазарете несколько недель под целебными травками.

У меня остался последний шанс на выживание. Правда, пришлось усмирить гордость и сделать выбор — умереть или быть должной. Я решила, что лучше буду в должниках, чем стану бледным трупом от потери крови и холода от воды.

Я с трудом приоткрыла глаза и прошептала:

— Вы попали ребята, — набрав в легкие побольше воздуха, я закричала, что было сил. — ЛАЭРТ! СПАСИ! — и новый удар обрушился на мой живот, а после и лицо.

Я обмякла на стуле и уже просто молилась Создателю, чтобы он принял мою душу, и Смерть была быстрой и безболезненной.

Пусть Фос меня и бесил, но уж лучше быть живой и обязанной, чем мертвой и принципиальной.

Дракон появился не один и при параде. Фос был явно зол и прежде, чем он осмотрелся вокруг, то решил словесно на меня напасть:

— Вообще — то, я тебя уже три часа в кабинете жду, а ты… — но тут Лаэрт увидел меня и пятерых студентов и его челюсть сжалась. Я видела, как заходили из стороны в сторону желваки и побелели скулы.

Фос был не в духе. Я с трудом смогла рассмотреть, кто пришел вместе с фиолетовым драконом — наш ректор и преподаватель по практической защите. Вот это было удивительно. Их я тут увидеть ожидала в последнюю очередь. Я бы меньше своей сестре удивилась в такой ситуации.

Преподаватель и ректор были в шоке от моего внешнего вида.

— Гайя? Создатель, что с тобой сделали? — спросил Веллас, пораженно уставившись на меня.

Мои похитители просто застыли статуями самими себе. Они замерли и даже не моргали. Представляю, что именно они сейчас чувствовали. Но мне не было их жаль. Я была злой и изувеченной, поэтому на жалость не осталось сил. В моей душе не было места на столь мягкую эмоцию для тех, кто пытал меня три часа подряд.

— Младшая, умеешь же ты влипать в истории, — флегматично отозвался Лаэрт, но в его глазах цвета сливы, я видела небольшую толику злости и сожаления. А может, у меня просто галлюцинации от потери крови.

— Ректор, мы просто хотели узнать имя смертника. Мы были в своем праве. Кодексом Академии это не запрещено, — первым пришел в себя морской.

Вот он меня больше остальных бесил.

— Да я тебе первому голову откручу, когда меня отвяжут! — нашла в себе силы я и сплюнула кровь прямо на ноги парня.

Морской дернулся было ко мне со сжатым кулаком, но поняв, что здесь слишком много свидетелей, остановился и смиренно уставился на ректора.

— Вы же не будете наказывать нас из — за правды?

— Я? Что вы, — обманчиво холодным тоном произнес Веллас. — Проблема в том, что она не простая банши, а Младшая Каха.

— П — п–принцесса? — заикаясь, спросил один из магов и побледнел еще сильнее. Хотя это физически было уже невозможно.

— А вот это, — указал Веллас на Лаэрта. — Служитель ее семьи, профессор Фос. Боюсь, что он сейчас будет в своем праве вас всех убить. Да, Лаэрт?

— Верно, — чопорно кивнул Фос. — Кишраш, отведи Гайю в лазарет.

— Пойдем, Младшая… кошмарно выглядишь, — отвязал меня профессор Лирш, осторожно убирая веревки с моей кожи. От боли я зашипела и дернулась, чувствуя, как разряды проносились по нервным окончаниям. — Уже третий раз тебя из беды выручаю. Я словно твой рыцарь.

— Тогда где ваш конь? — невесело пошутила я. — Ах… о… ай… — отрывисто прошептала я, когда Кишраш осторожно поднял меня на руки.

Дракон пытался не касаться израненной кожи, но ее было слишком много. Морской разорвал на мне штаны и блузку, открывая как можно больше открытой плоти, чтобы было легче добраться до нее бузиной.

От этих воспоминаний я снова дернулась и застонала от фантомной боли. Я инстинктивно прижалась к Кишрашу, ища поддержки и тепла. От потери крови кожа было холодной и липкой.