Люби меня (СИ) - Тодорова Елена - Страница 48

Сонино милое личико бурно краснеет, оповещая, что физический нагрев стартовал. Я поднимаю ее на руки и несу в шале. Сваливаю на диван. Сразу же принимаюсь раздевать. Как обычно, все до последней нитки с нее снимаю.

– Сегодня? – шепчет Соня бездыханно, едва устанавливаем зрительный контакт.

Уже несколько дней подряд этот вопрос задает.

– Рано, – давлю я с выдержкой, которая меня самого охренеть как поражает.

С той же маниакальностью, что и всегда, неторопливо курсирую взглядом по ее телу вниз. Следом за ним и сам съезжаю. Соня оказывает сопротивление, лишь когда ноги ей раздвинуть пытаюсь.

– Саша… – буквально пищит. – Так я стесняюсь…

– Я уже видел тебя, – припоминаю сдавленно.

– Блин, не так же близко…

– Хочу близко, – наглею я, полностью, мать вашу, пьяный от какой-то зашкварной любви. – Хочу впритык. Хочу вдохнуть. Хочу взасос.

Это пиздец как дико. Даже для меня. Никогда подобной херотой не страдал. Однако с Соней… Блядь, надеюсь, она на меня потом не обидится, но я применяю силу, пока ее ноги не оказываются по разные стороны от моей головы, а ее киска – прямо перед моим лицом.

Выпускаю застрявший в легких кислород. Склоняюсь еще ниже и медленно вдыхаю запах ее возбуждения. Никогда никому не делал куни. Сука, да даже не думал о таком. И дело не в брезгливости, просто… Не царское это дело – пизды нализывать.

Только с Богдановой, с моей порно-лав-мечтой, с моим сумасшедшим наваждением… Все, как и всегда, идет вразрез с моими принципами. Едва я втягиваю ее аромат, зрачки расплываются, гребаное сердце принимается ебашить изо всех сил, рот распахивается. И я принимаю решение сделать ей самый слюнявый, самый горячий и самый, блядь, бомбический куни, который только способен выдать по уши втрескавшийся мужик.

Жестко останавливаю Сонину возню руками и жадно впиваюсь в ее орхидею ртом.

Ох, вашу мать… Ебать… Это нирвана с первых секунд... Это любовь с первого укуса…

30

Это должно быть запрещено законом...

Боже, нет… Это прекрасно!

© Соня Богданова

Я думала, что самое острое смущение между нами в прошлом. Ведь я пережила первое раздевание, первый контакт кожи к коже, первые интимные прикосновения, свой первый оргазм, первое семяизвержение своего мужчины. В последующие разы я чувствовала себя значительно свободнее и, как ни странно, кайфовее. Наверное, когда тот самый лютый стыд уходит на задний план, остальные эмоции и ощущения становятся ярче.

Но когда Саша наклоняется, прижимается к моей промежности носом и откровенно вдыхает запах, меня захлестывает такими волнами смущения, которое я еще не испытывала. Даже в нашу первую близость с Георгиевым так гореть не приходилось.

На коже тотчас проступают крохотные капельки пота, а тело разбивает дрожь.

Думаю, чтобы пережить это смущение, мне стоило бы закрыть глаза. Но я не способна это сделать. Отвести взгляд от Сашиного лица невозможно. Он выглядит растерянным в своем удивлении и любопытным в своей похоти. Именно так. Невероятное сочетание, которое дает мне полное осознание: для него подобное тоже впервые.

Ему этого очень хочется. А я не могу понять, взаимно ли это желание. В книгах, которые я читала, нередко встречались сцены, где герой делает героине куннилингус. Я знала об этом достаточно много. Но лично меня такой контакт не сильно интересовал. Не цеплял. Чаще всего я эти описания просто пролистывала.

Сейчас же… В очередной раз понимаю, как далеки книги от реальности.

– Боже… – все, что я могу выдохнуть, прежде чем Саша присасывается к моей раскрытой плоти ртом.

«Впритык... Вдохнуть… Взасос…»

Господи… Именно это он и делает. И мое тело пронизывают такие острые ощущения, что меня буквально подбрасывает на диване вверх. Если бы Саша не держал, я бы наверняка свалилась на пол.

Это слишком мощно. Это убийственно. Это должно быть запрещено законом.

Боже, нет… Это прекрасно!

Саша что-то мычит, и его рот целенаправленно сдвигается ниже. Давящая мякоть губ задевает мои складочки, горяченный и влажный язык касается сердцевины, и я с поражающей меня четкостью осознаю, насколько на самом деле чувствительна та часть меня. Пальцы и член дарят потрясающее наслаждение. Но именно нежность мужского рта вызывает какие-то особенные ощущения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Да, Георгиев делает это по собственному страстному желанию. Он совершенно точно дуреет от запаха и вкуса моей плоти. Однако, вместе с тем невозможно не заметить, что в эти мгновения он ласкает сугубо меня. Как когда-то в наш первый поцелуй он поклонялся моему рту, точно так же сейчас этому божественному ритуалу подвергается моя промежность.

Я забываю о сопротивлении, о стыде, о каких-либо затыках. Просто откидываюсь на диване и позволяю трескучим потокам энергии проноситься через весь мой организм от того места, где Саша касается, и до самых мозгов. Огня во мне так много, что плавятся даже они.

– Да… Да… Боже, да… – не прекращаю стонать я.

Его язык находит клитор и, поймав особо острые реакции моего тела, застывает там, чтобы усилить давление. Усилить настолько, что я взвизгиваю и начинаю дрожать с частотой миномета. Саша ведь не отпускает. Даже когда я выгибаюсь и, в попытках оттащить, цепляюсь пальцами ему в волосы.

Я еще не кончаю. Нет же? Нет, это еще не оргазм. Но, Боже мой, внутри разлетаются такие импульсы, что в один момент кажется, словно внутри меня какой-то уникальный источник открывается. И он… Господи, он столько горячей жидкости из меня выводит, что я это ощущаю. Саша подхватывает ее губами.

А потом…

Он дает мне передышку. Пока отстраняется, я невольно опускаю взгляд вниз и вижу, как от меня за его ртом полосками тянется секрет моего вожделения. Я умираю от стыда. Заметив у Сашки уже знакомую растерянность, жду чего угодно, но не того, что он эти вязкие нитки слижет языком.

– Ты очень вкусная… Очень красивая… Очень нежная… Охуеть, какая сасная… Охуеть, Соня…

– Боже… – снова погибаю я.

Но недолго. Оценив последствия своих трудов, мой любимый снова бросается в работу. И в этот раз все еще ярче, мощнее, безумнее. Давление и трение до простреливающих тело множественных разрядов тока.

Мокро… Очень мокро между нами. Это и моя смазка, и Сашина слюна. Жидкости хлюпают. Формируют смущающие меня звуки. Заставляют мою плоть все сильнее разбухать и все острее воспаляться.

Горячо… Очень горячо между нами. Мы охвачены общим пламенем бесконтрольной и неудержимой похоти. Искры летят.

Тесно… Очень тесно между нами. Кажется, словно его рот сплавился с моей промежностью в единое целое и уже никогда не разъединится.

Когда в моем животе закручивается бешеный спазм, я просто выгибаюсь в пояснице, замираю и прекращаю дышать. Очевидно, Саша понимает, что я на грани, стонет и лижет меня активнее, пока я не взрываюсь.

Этот оргазм не похож ни на один предыдущий. Он буквально уничтожает меня, вынося из моего тела сразу все химические элементы, все физические явления и все биологические свойства.

С трудом концентрируюсь, когда перед глазами мелькает Саша. Он целует меня, я отзываюсь вяло до тех пор, пока рецепторы не знакомятся с новым вкусом, который приносят в мой организм его губы и язык. Все, что погибло, в один момент восстанавливается и принимается одурело пахать.

Хочу сказать, что мне мерзко. Это ведь грязно, делить вот так похоть. Но, черт возьми, это заводит. Заводит с молниеносной скоростью, несмотря на испытанное недавно удовольствие. Я обнимаю Сашу, запускаю пальцы в его волосы и с жаром отвечаю на этот влажный чумовой поцелуй.

И снова по организму ток несется. Снова дрожит все тело. Снова пылает каждая клетка.

Чувствую, как пульсирует и горит впаянный в мой живот член, как потряхивается Сашино большое и каменное тело, как сталкивается энергия, которую мы с такими избытками вырабатываем.

Поцелуй прерывается, когда у нас заканчивается кислород.