Книга Ночи - Блэк Холли - Страница 22

Она уставилась на него, открыв рот.

– Ничего вы не скажете. Я ведь знаю, что сделали вы сами. Могу вас разоблачить.

– Вот, значит, как? – Рэнд показал ей свой телефон с фотографией призрака в окне на экране. – Если прежде было мое слово против твоего, то сейчас все по-другому. У меня есть доказательства, что ты маленькая мошенница.

Чарли посмотрела на снимок, и у нее упало сердце. Лица, конечно, было не разобрать, зато рост подходящий. Да и мама знала, что в тот день она была с Рэндом.

– Но ведь это вы отвезли меня туда. Вы солгали тем людям, – запротестовала Чарли.

– О, меня она бы тоже возненавидела, – согласился Рэнд, все еще улыбаясь. – Но меня это нисколько не волнует. Кроме того, тебе было весело. В противном случае ты не отработала бы и вполовину так хорошо.

Пройдут годы, прежде чем Чарли поймет, какую уловку он использовал, чтобы заманить ее в свои сети, в зыбучие пески обмана: переход от маленького проступка к безвыходным ситуациям, в которых невозможно ответить отказом.

Начинается всегда с небольшого шантажа – однако человек все равно приложит усилия, чтобы сорваться с крючка. Для этого его попросят оказать какую-нибудь мелкую услугу: стащить что-нибудь, подделать какие-то цифры, изменить оценку, взять немного наличных из кассы – это может быть что угодно! Вот и все, человек попался. Потому что, если захочет выйти из игры, ему напомнят, что дело уже не только в той первоначальной провинности, но и в дальнейших действиях, направленных на ее сокрытие. И чем отчаяннее человек станет пытаться выкарабкаться, тем глубже увязнет.

Самый простой способ научиться водить кого-то за нос – самому побывать обманутым.

8

«Liber Noctem»

Чарли стояла как вкопанная, прижавшись спиной к барной стойке и слушая сумеречника, который скомандовал, повернув голову к Одетте и исполнителям-трансвеститам:

– Убирайтесь.

Даже самый маломощный темнодел мог заставить подчиняющуюся ему тень поднять с земли монетку. А тот, кто посильнее, и вовсе способен расплющить человеку сердце, просто дотронувшись рукой до его горла. В бытность свою мошенницей и воровкой, Чарли всеми силами старалась избегать встреч с сумеречниками.

Музыканты поднялись и поспешили мимо сцены к заднему выходу, который вел к мусорным контейнерам. Одетта последовала за ними. Оглянувшись, она одними губами что-то сказала Чарли, но та, увы, не сумела разобрать ни слова, хоть и надеялась, что это обещание позвонить в полицию. Чарли не рассчитывала, что копы проявят себя храбрецами перед лицом магии, но, возможно, их нагрудные видеорегистраторы отпугнули бы этого парня.

– Зови меня Гермес. Что у вас есть бочкового? – Он говорил с южно-бостонским акцентом.

Чарли решила, что ему за тридцать. Темноволосый, с бледной кожей и раскрасневшимися от ветра щеками. По виду – деловой парень, совсем не из тех, кто интересуется магией. И уж точно не из тех, кто сам ею обладает.

– Вы, похоже, не слышали, что сказала владелица заведения. Мы уже закрыты, – твердо ответила Чарли.

В настоящий момент тень бородача была призрачной, как луч луны. Чарли знала, что для манипуляций с тенью сумеречникам нужно прикладывать усилия, неизвестно только, насколько серьезные.

– Владелица ушла, – парировал он. – Остались только мы с тобой.

Призрачная тень, такая огромная, что в баре даже сделалось темнее, снова стала наползать на Чарли.

Чарли скрестила руки на груди, а Гермес хлопнул ладонью по стойке, заставив ее подпрыгнуть.

– Ты хоть понимаешь, что я мог бы с тобой сделать?

От нахлынувшего адреналина мыслить рационально ей было очень непросто, но она все же напомнила себе, что ее обидчик понятия не имеет, кто она такая. Что бы ни заставило его выступить против нее, он не знал, что имеет дело с Чарли Холл, занимавшейся воровством магических предметов. Он воспринимает ее лишь в качестве чрезмерно любознательного бармена. Эту роль она собиралась разыгрывать и дальше – со всем высокомерием невежества.

– Сделать со мной? Ну-у, не знаю. А на что способна ваша страааашная тень? – спросила она. – Заставить вас ненадолго зависнуть в воздухе? Стать на два дюйма выше – в случае, если я не буду щуриться? Улучшить обоняние?

Она с удовлетворением отметила, что сумела сбить Гермеса с толку – хотя бы на мгновение. Затем он фыркнул.

– Ты действительно представления не имеешь, не так ли? И даже не догадываешься?

– Вот такая я невежда, – согласилась Чарли, гордясь тем, как ровно звучит ее голос. – Например, я никак в толк не возьму, зачем вы на меня наезжаете?

Тень мужчины поползла к Чарли, просочилась сквозь тонкую трещину в деревянной барной стойке, поднялась над раковиной, потом по стойке со стаканами и пластиковыми контейнерами с гренадином и сахарным сиропом.

Все то время, что обкрадывала сумеречников, Чарли гнала от себя пугающие мысли о том, что будет, если ее застукает одна из их теней. Ей вовсе не хотелось выяснять пределы возможностей темноделов наихудшим из возможных способов. Хоть прежде ей удавалось избегать подобной участи, сделать этого теперь она не сумела. Какая ирония судьбы!

Чарли шагнула в сторону, но бар был настолько узким, что улизнуть не получилось. Она оказалась пойманной в ловушку между зеркальными полками с выпивкой, кассой и капризной машиной для приготовления капучино.

– Пол Экко, – объявил Гермес в воцарившейся тишине. – Возможно, ты последняя, с кем он разговаривал. Любил он похвастаться перед смазливыми девицами вроде тебя, каким богачом однажды станет. Быть может, даже показал тебе один редкий предмет, который собирался продать. Но, видишь ли, предмет этот принадлежит мистеру Солту. Расскажи, как Экко удалось его заполучить, и сможешь продолжить свое скучное никчемное существование и притвориться, что никогда не сталкивалась со смертью.

Лайонел-гребаный-Солт!

Чарли поняла, что Гермес понятия не имеет, известно ли ей что-либо, вот и пытается таким образом выудить интересующие сведения. Она ведь солгала по телефону, чтобы проверить его, и это сделало ее подозрительной в его глазах. За год, прошедший с тех пор, как отошла от дел, она растеряла былую сноровку и стала неосмотрительной.

– Я всего лишь налила парню выпить.

«Этому бородачу незачем причинять мне боль», – попыталась уверить Чарли себя, хоть и сомневалась, что кому-то, кто работал на Солта, понадобилась бы причина. Снова стало очень тихо, а они с Гермесом как будто разом сделали глубокий вдох.

– Знаешь, чем я кормлю эту тварь? – требовательно спросил он, отступая от Чарли – и от своей тени тоже. – Кровью. Твоя тоже может сгодиться.

Тень Гермеса каким-то образом сгустилась, настолько убедительно воспроизведя его облик и форму тела, что на миг показалось, будто он находится в двух местах одновременно. Тень предстала самостоятельной сущностью, хоть и оставалась соединенной со своим бородатым хозяином тонкой ниточкой, похожей на пуповину, – видимой, но размытой.

Теневой палец потянулся к Чарли, заставив инстинктивно отпрянуть. От его прикосновения кожу покалывало, точно от холода, послышался электрический треск, как во время грозы. Напрягшись, Чарли отшатнулась, чувствуя, как ее захлестывает волна страха – слишком мощная и парализующая, явно пришедшая извне.

Сердце ее бешено заколотилось, от осознания нереальности происходящего закружилась голова.

– Ладно, уберите от меня эту штуку. Ваша взяла, – дрожащим голосом объявила она, поднимая руки в знак капитуляции и отступая. Чтобы немного успокоиться, она прикусила внутреннюю сторону щеки. – Умеете вы убеждать. Налью я вам пива, хоть мы и закрыты.

Тень оставалась на месте.

– А ты, как я погляжу, шутница, – сказал Гермес.

Потянувшись к зеркальной полке, Чарли сняла пинтовый стакан, с трудом удерживая его в скользких от пота пальцах. Зависшая в воздухе тень покачивалась рядом, пока Чарли нацеживала из бочки лучший индийский пейл-эль, раздумывая о том, не сказать ли правду. Хотя бы частично.