Закон притяжения - Джордан Пенни - Страница 4

— Для меня это в новинку, — продолжал Дэниел Джефферсон. — До сих пор мне еще не приходилось ни с кем работать в таком тесном контакте, если не считать отца, с которым я работал сразу после получения диплома. Теперь он уже на пенсии, конечно.

Однако я вынужден признать, что при том объеме работы, что свалился на меня в последнее время, без помощника мне не обойтись.

Помощника! Так, значит, ее наняли в качестве помощника Дэниела Джефферсона? Шарлотта прикусила язык, чтобы, не дай Бог, не наболтать лишнего. Ей ничего не говорили о том, что она будет работать исключительно на Дэниела Джефферсона. Даже наоборот, она считала, что ее берут в команду младших адвокатов частной практики, работа которых сводится примерно к тому же, чем занимаются адвокаты юридических отделов крупных компаний. Она считала, что ей придется вместе с другими выполнять всю грязную работу для Дэниела Джефферсона, чтобы тому сподручнее было снимать пенки.

Известие о том, что она будет работать исключительно на него и под его непосредственным наблюдением, повергло ее в уныние.

Она едва не сорвалась и чуть не заявила, что, несмотря на сладкие речи, прекрасно понимает истинную причину, почему он посадил ее в смежный кабинет. Из самого обыкновенного недоверия.

Ей было ужасно неприятно. С каким бы удовольствием она заявила ему, что передумала, что работа ей не подходит, и вышла бы с гордо поднятой головой!

Но нет, этого она себе позволите не может. Ей оставалось только стиснуть зубы и холодно и бегло улыбнуться.

В конце-то концов, ей здесь платят… и если всемогущий Дэниел Джефферсон распорядится, чтобы она целый рабочий день разливала кофе и наклеивала марки на конверты, ей придется смириться.

Унижение и горечь, испытанные ею за последние месяцы, вдруг вновь превратились в неприязнь к Дэниелу Джефферсону.

У него-то все в порядке. Он, без сомнения, за всю жизнь не сделал ни одного необдуманного шага, не допустил ни единого просчета и, уж конечно, не испытал унижения потерять почти все… карьеру… дом… любовника.

Хотя, в общем-то, они с Биваном, как это ни странно, не были любовниками в физическом смысле слова. После периода страстного и пылкого ухаживания он настолько посвятил себя изменению ее карьеры и имиджа, что у них каким-то удивительным образом не оставалось времени заниматься любовью. Куда бы они ни ходили развлекаться, с ними всегда была толпа друзей Бивана — мужчин и женщин из того мира, в котором жил он сам, они все время говорили о том, кто обанкротился, а кто разбогател, и на частную жизнь им было явно наплевать.

Шарлотта терпела это, потому что… потому что Биван сбил ее с толку, горестно созналась она себе.

Дэниел Джефферсон спросил, нужно ли ей что-нибудь.

Нужно ли ей что-нибудь?.. Да, ей нужно вернуть уважение к себе самой, с горечью подумала она. Ей нужно спасти свою гордость, почувствовать доверие к себе как к профессионалу. Ей нужно все это и еще кое-что, но у него она ничего не будет выпрашивать.

Она холодно, натянуто улыбнулась.

— Нет, спасибо, мне ничего не нужно, — осторожно ответила она.

Она все прекрасно поняла. Он даст ей список дел, и она должна будет изучить их…

Но ока скорее провалится сквозь землю, чем спросит, где найти эти папки, подумала она минут через десять.

Список лежал у него на столе, и, когда он открыл смежную дверь, она с удивлением обнаружила, что его кабинет сильно отличается от того, что она себе представляла. Обстановка здесь была слегка старомодной, подле камина расположились удобные кресла, перед окном — массивный стол, а в углу, вроде бы совершенно не к месту, — огромный ящик с игрушками.

— Они мне помогают при бракоразводных процессах, — пояснил он, перехватив ее взгляд. — Очень часто женщины приводят с собой детей. Игрушки позволяют занять ребенка.

Чего в его кабинете не было, так это полок с папками.

Может, спросить Маргарет Льюис или Джинни, секретаршу в приемной?

Общая дверь все еще оставалась открытой. Шарлотту так и подмывало закрыть ее и отгородиться от человека, работающего в смежном кабинете, который настолько не доверял ей, что даже поместил ее сюда, под свое неусыпное наблюдение. Но она даже дверь закрыть не может, кипела она. Она служит по найму и полностью зависит от причуд и приказаний начальства.

В половине одиннадцатого во входную дверь постучали. Она открыла; женщина, стоявшая на пороге, представилась как Маргарет Льюис.

Ей было за сорок — высокая, с густыми волосами и дружелюбной улыбкой.

Даже если она, как и Дэниел Джефферсон, не очень верила в профессиональные способности Шарлотты, она это никоим образом ей не показала, и, поднимаясь с ней по лестнице, Шарлотта наконец начала приходить в себя.

— Мы представляем собой небольшое, но очень дружное сообщество, — пояснила Маргарет. — Я считаю, что причина этого в том, что фирма была основана женщиной.

— Как — женщиной?! Шарлотта даже остановилась. Маргарет улыбнулась.

— Ну да. Контору открыла Лидия Джефферсон, когда, получив диплом адвоката, никак не могла найти работу. В те годы это было очень рискованным шагом для женщины.

— Лидия Джефферсон? — переспросила Шарлотта. — Значит, она была… Она случайно не родственница Дэниела Джефферсона?

— Это его двоюродная бабка, — подтвердила Маргарет. — Когда я начала здесь работать в качестве младшего помощника, она уже несколько лет не практиковала, но продолжала всем интересоваться. По сути дела, именно она и надоумила меня взяться за изучение кодексов и получить диплом и лицензию на адвокатскую практику. Они с Дэниелом очень любили друг друга. Когда он был еще совсем маленьким и ходил в начальную школу, она частенько приводила его сюда.

Она была убеждена, что женщина имеет право сама распоряжаться своей судьбой, и яростно отстаивала права обездоленных. В этом смысле Дэниел очень на нее похож. Даже больше, чем его отец, который, хотя и был человеком добрым, все же больше подходил под традиционный стереотип провинциального адвоката.

Дэниел прекрасно учился, и многие считали, что ему следовало бы избрать карьеру барристера, но он всегда хотел работать здесь, продолжая традицию бабки.

— Но ведь теперь, после всей этой шумихи вокруг «Витала», он может воспользоваться успехом и попробовать перебраться в Лондон.

Маргарет покачала головой.

— Нет, нет, Дэниел никогда этого не сделает, — спокойно заверила она Шарлотту.

Она произнесла это с такой уверенностью и с такой любовью, что Шарлотта почувствовала, как в ней вновь закипает неприязнь к Дэниелу Джефферсону. Он-то может себе это позволить. Ему все досталось на блюдечке с золотой каемочкой. Оставалось только получить диплом и вступить в поджидавший его приятный мир. Мир, созданный женщиной…

Женщиной, которая добилась того, что не удалось Шарлотте, а ведь Лидии было намного сложнее, горестно напомнила себе Шарлотта, когда они поднялись наверх и Маргарет Льюис открыла дверь.

В большой, залитой солнцем комнате за столами сидело восемь человек. В комнате стоял легкий шум от компьютеров и электронного оборудования. Вдоль одной из стен тянулись стеллажи со столь знакомыми ей папками и пачками перевязанных розовой тесемкой бумаг.

Было сразу видно, что люди здесь чрезвычайно заняты, однако атмосфера царила легкая, располагающая; девушка перегибалась через плечо своего коллеги, посмеиваясь над ним и помогая ему в каком-то вопросе.

По довольным лицам и энтузиазму обитателей этой комнаты Шарлотта догадалась, что работа им нравится; в то же время она почувствовала живость ума и рвение со стороны лучших в этой группе в остальном равных людей.

Она сразу поняла, что стажеры — люди умные, способные, работящие, такие же, какой когда-то была и она, но в них не было того, что так мешало ей: они свободны от тревоги, которая не давала ей покоя после приобретения собственной практики.

Даже если они знали о ее прошлом, они этого не показали. Маргарет представила их, и они приветствовали ее с искренним радушием.