Верит – не верит? - Джордан Пенни - Страница 19

Гай спал, и ему снилось, что он крепко обнимает Крисси, наслаждаясь таким знакомым ароматом ее тела. Вдруг он ощутил, как она напряглась и, обернувшись через плечо, взглянула на какого-то человека, что стоял неподалеку, наблюдая за ними.

– Почему ты смотришь на него? – ревниво поинтересовался Гай и увидел Чарли Плэтта, насмешливо ухмыляющегося в тени школьных ворот.

– Мне пора, – решительно заявила Крисси, высвобождаясь из объятий Гая.

Неожиданно Чарли оказался возле них, возвышаясь над Гаем, как, бывало, в детстве. Он презрительно усмехнулся, когда Гай взял руку Крисси в свою.

– Ты что же, на самом деле решил, что ей нужен ты? – с вызовом произнес Чарли, и Гай увидел, как он обнял Крисси и повел ее прочь. До Гая донесся хриплый смех Чарли. И его льстивый голос: – Посмотри, Крисси, что я тебе принес. – Он показал ей столик, который почему-то оказался стоящим посреди тротуара.

– Нет, не бери его! – воскликнул Гай, но Крисси лишь негодующе расхохоталась.

– Ясное дело, я возьму его, – ответила она. – Он мой. Чарли подарил его мне.

– Да нет же! – запротестовал Гай и проснулся от звука собственного голоса. Он рывком сел на постели, растерянно моргая и глядя в темноту. Похоже, даже во сне ему нет спасения от переживаний.

«Крисси не горит желанием объявлять во всеуслышание о том, что Чарли Плэтт – ее дядя», – заметила Дженни несколько часов назад.

«Никто не крал этот столик! Он принадлежал еще моей прабабушке», – с гордостью сообщила ему Крисси.

«Полиция подозревает, что в шайке, которая занимается кражами со взломом, главарем является женщина», – сказала Дженни.

Гай застонал и перевернулся на другой бок, изо всей силы ударив по подушке. Нет, не может быть, что Крисси связана с ворами, теми, что недавно вломились в Квинсмид. В этом он совершенно уверен. Но ведь точно так же он еще сутки назад был уверен в том, что Крисси неспособна на обман и ложь!

Он окончательно проснулся и лежал на спине, глядя в потолок. Абсурд, но даже после всего, что ему стало известно о Крисси, тело его – впрочем, не только тело, но и душа – отчаянно тосковало по ней, и каждая клеточка его существа наполнилась горькой болью от неожиданной разлуки.

Гай понимал, что еще никогда не испытывал подобных чувств ни к одной женщине, даже к Дженни. Получается, в одном он оказался прав – Крисси действительно та единственная в мире женщина, которую ему суждено любить. Впрочем, в остальном он жестоко заблуждался – даже когда воображал, будто она разделяет его чувства.

Именно поэтому он никак не мог взять в толк, как она допустила, что они стали близки. Быть может, от нечего делать? Просто чтобы приятно провести время, пока она занимается своими делами в Хэлсвиче?

Гай мог бы поспорить на что угодно, что Крисси не из тех женщин, которые предпочитают секс всем остальным возможным развлечениям. Он догадался об этом по ее едва заметному колебанию, по некоторой неопытности и неуверенности, не мешавшим ей, впрочем, быть совершенно искренней.

Голова его кружилась и болела от вина, а тело и сердце ныли от горечи разлуки с Крисси, от желания быть с ней, ощутить ее рядом с собой.

Гай нахмурил брови, напоминая себе, что он уже не подросток, что у него есть дела и обязанности. Вопрос в том, яростно думал он, хочется ли ему, чтобы вся округа узнала, каким глупцом он оказался…

Гай только что положил телефонную трубку, когда в дверь позвонили. Несмотря на таблетку парацетамола, которую он принял рано утром, голова его раскалывалась. Но когда он встал и направился к двери, сердце учащенно забилось от безумной надежды. Разумеется, нечего ждать, что на пороге он увидит Крисси. Разве такое возможно? Между ними все кончено, и ему, наверное, надо радоваться, что это произошло именно сейчас, а не позже.

– Гай, с тобой все в порядке? – обеспокоено спросила Дженни, когда он жестом пригласил ее войти. – Выглядишь кошмарно.

Солнечный свет, врывавшийся в дверь, больно резал ему глаза, и Гай поморщился, подозревая, что Дженни уже обо всем догадалась.

– У нас возникли кое-какие проблемы с официантами, которые будут работать на ярмарке, – объяснила Дженни и прошла в кухню, – Я, право же, вовсе не хотела врываться к тебе в такую рань. А Крисси уже поднялась?

– Ее тут нет, – отрывисто проговорил Гай и добавил, повернувшись спиной к Дженни: – Между нами все кончено.

– Гай… – в голосе Дженни звучало искреннее изумление. – У всех случаются ссоры, – с сочувствием начала она, – я уверена, что…

– Это вовсе не тот случай, когда «милые бранятся», Джен, – мрачно возразил Гай. – Пока ты вчера не заговорила об этом, я понятия не имел, что Крисси – родственница Чарли Плэтта. Она ввела меня в заблуждение, заставив поверить, что действует просто по поручению его семьи.

Дженни нахмурилась.

– Ох, Гай, прости меня. Мне не следовало ничего тебе говорить. Я и представить себе не могла… Понимаешь, я была уверена, что ты все знаешь…

– Нет. Я ровным счетом ничего не знал, – с тяжелым сердцем признался Гай. – Она солгала мне! – выкрикнул он и принялся расхаживать по кухне. – И, кроме того, она…

– Гай, я отлично понимаю, как ты потрясен. Тебе сейчас очень больно, – мягко заговорила Дженни. – Я знаю, что ты никогда не испытывал к Чарли особой любви, но тебе не приходило в голову, что, может быть, именно поэтому Крисси решила тебе ничего не говорить?

Гай выглянул в окно. Интересно, станет ли Дженни так же убежденно защищать Крисси, когда узнает про столик? Почему-то он не был в этом уверен.

– Дело не только в том, что она ничего не сказала мне о своем родстве с Чарли, – медленно проговорил он. – Есть… есть и еще кое-что.

Он обернулся. Дженни озадаченно смотрела на него, явно заинтригованная его словами.

– Столик Бена находится у нее, – сказал Гай и жестко добавил: – Джен, я видел его собственными глазами. Ошибки быть не может. Господи, я же сам оценивал этот чертов столик по просьбе Бена, и я сказал ей об этом, а она заявила, что он принадлежит ее семье. Но ведь она же должна понимать, что столик не мог принадлежать Чарли.

– Почему?

– Хотя бы потому, что… Если бы ты только видела, как этот тип жил!

– Может быть, она искренне верит, что столик принадлежал Чарли? – неуверенно предположила Дженни.

– Как?! Как она может так думать? Ведь я же сказал ей, что это ложь?! Я так и сказал ей. Больше того, сказал, чей это столик!

– О Господи! – воскликнула Дженни. – Прости, Гай, но я просто не знаю, что тебе сказать. А мне она показалась такой милой, такой искренней. Вы так хорошо смотрелись вместе – словно вы созданы друг для друга. Может быть, тебе стоит попытаться еще раз поговорить с ней?

– Чего ради? – резко бросил Гай. – Она опять солжет мне, и все… – Он покачал головой.

– Как бы там ни было, слишком поздно, я только что звонил в полицию и сообщил им о местонахождении столика. Дженни, я не мог поступить иначе, – тихо добавил он, поскольку та молчала. – Ты же меня знаешь, верно?

– Знаю… – убитым голосом откликнулась Дженни.

– Через полчаса они заедут за мной. Полиция хочет, чтобы я отправился туда и опознал столик.

– Гай, мне так больно все это слышать! – проговорила Дженни.

– Можешь поверить – тебе и вполовину не так больно, как мне, – лаконично парировал Гай.

Они еще немного поговорили о работе официантов на антикварной ярмарке, а потом Дженни сказала, что ей пора возвращаться.

– Джен, ты ведь никому, кроме Джона, не скажешь, правда? – попросил Гай. – Я имею в виду эту историю со столиком. По крайней мере пока.

– Разумеется, – пообещала она.

– Рано или поздно правда все равно выплывет наружу, и одному Богу известно, в каком дурацком положении я тогда окажусь – особенно в глазах моей семейки.

– Гай, но ведь должно существовать какое-то разумное объяснение. – Дженни явно старалась утешить его, но Гай лишь горько рассмеялся в ответ.

– Спасибо за попытку, Джен, это очень мило с твоей стороны, но ведь мы оба отлично знаем правду. Этот столик никак не может принадлежать семье Крисси. Другого такого на свете нет, он уникален. Он был изготовлен на заказ, и, хотя мне неприятно так говорить, мелкий фермер вроде прадеда Крисси просто не мог позволить себе приобрести столь дорогую безделушку – вернее, он и мечтать не мог о подобной роскоши.