Жест Лицедея (СИ) - Моури Эрли - Страница 33

Вот как, «мама»! Ты мне тоже симпатична как женщина. Хотя это не то слово. Я тебя обожаю.

И я не сдержался, подошел и обнял ее. Ведь она этого хотела.

— Саш… — она не знала, что сказать. Стояла, растерянно держа расческу в руке. Затем нашлась:

— Может тебя нужно познакомить с Татьяной, дочкой Гаврилова? Но ей уже двадцать три года.

— Нет, мам, я пойду, — вышел в коридор довольный и смущенный взаимной, очень приятной неловкостью.

Вышел и почти столкнулся с Наташей, вынырнувшей из своей комнаты. Она схватила меня за край рубашки и оттянула к лестнице.

— Почему ты маме купил цветы, а мне нет? — возмущенно сказал она.

— Но… Я не думал, что тебе это надо. Прости. И если бы она увидела, что я тебе дарю цветы, могла бы подумать, будто я тебе подкатываю, — попытался объяснить я.

— Для тебя я — главная девушка. Ясно? И единственная. Ты понял? — она сердито смотрела мне в глаза.

Как же это прикольно! Она ревнует к собственной маме? Интересно, что происходит в ее больной головушке. И меню вызвать сейчас не получится.

— Следующий раз будут цветы тебе, — пообещал я, обхватил ее и поцеловал в губы.

— Все, хватит, — она оттолкнула меня. — Приду, когда полностью стемнеет. И больше так не делай, Лаврик.

— С поцелуями? — усмехнулся я.

— С таким наглым невниманием ко мне. Это опасно для тебя, — она пошла к своей двери.

Я спустился к Леночке, пока та не ушла, угостил шоколадкой и поболтал немного. Милая она девушка, добрая и ласковая. Ей бы такого же доброго, заботливого мужика, как… Нет, не как я. Такого не дай бог! Ей бы, как она сама. Но увы.

Вернувшись к себе, лег на кровать и решил потренировать немного «Стража». Поскольку комнату я не покидал, то даже внезапное появление Наташи не повредило бы мне. Сестренка лишь подумала бы, что я крепко сплю. Возвращение в тело и полный контроль над ним не занимали более минуты-двух.

Стражу я все-таки решил дать имя. Так прикольнее. И, кстати, душевнее. На тонком плане внешность не имеет большого значения. Многие там существуют в виде бесформенного сгустка или светящегося шарика. Свежеумершие люди, которых еще не унесло на дальние планы мироздания, выглядят так, как они сами себя представляют или так, как желают себя видеть. Вот, к примеру Весериус неизменно в темном плаще и шляпе. Страж, созданный мной, — это часть моей собственной сущности, хотя незначительна. Но крепко накаченная магической энергией — сейчас я влил в него аж 220 единиц. И придал ему внешность красного рогатого демона с вилами. А, что? Пусть бояться. Имя ему дал: Илья. Такое в голову первым стукнуло. Пока я висел над шифоньером, перебирая пункты меню и делая поправки записи. Илюша дважды проявил себя: только какая-то зеленая хрень вошла в зону его ответственности, как хрясь ее вилами, аж зеленые ошметки в стороны разлетелись, не менее жестоко поступил с какой-то медузой. Молодец! Пусть не лезут. Я его похвалил, и это полезно отразилось на его способностях.

Наташа появилась неожиданно. Я мигом убрал Илью и нырнул в тело. Но, прежде чем успел слиться с тушкой, увидел странную штуковину. Над сестренкой на тонком плане было что-то. Что-то вроде красноватого облачка, плотного в середке.

— Ты что спишь? — возмутилась она. — Так ты меня встречаешь?!

— Извини, — я шевельнулся. — Дела магические. Требовалось проверить кое-что.

— Общем так, мама уехала еще час назад, можно начинать. Убирай все с кровати. Остается только простынь и подушки. Простынь придется испортить — буду на ней знаки рисовать. Ты уголь принес? — она наклонилась над моим приходящим в чувство телом.

— Разумеется. Я же понимаю, как это важно для ритуала, после которого я стану твоим первым мужчиной, — был жуткий соблазн поймать ее за руку и повалить на себя, но я решил играть пока по ее правилам.

— С чего ты взял? Какие глупости, — она рассмеялась, звонко как колокольчик.

— Сначала по бокалу вина, верно? — уточнил я, убирая вещи с кровати. Вскоре передо мной было широкое, ровное, белое поле — рисуй, ведьмочка, свои знаки.

— Давай. Мне нравится шипучее, — она разворачивала фольгу с угольными шариками, затем занялась свечами, расставляя их на полу в каком-то особом порядке.

Вряд ли Наташа знала или, вернее сказать, помнила истинные ритуалы из прошлой жизни. Наверное, сейчас пыталась воспроизвести что-то вычитанное в книгах.

Я тем временем откупорил бутылку белого игристого и разлил по бокалам.

— Прошу, сестрица, — пригласил я, устраиваясь в кресле. И когда она подошла, не удержался, схватил ее за руку и усадил себе на колени.

Возмущения ведьмочки, я закрыл поцелуем. Она не ожидала от сусла такого нахальства, и точно не ожидала, что в моем еще худосочном теле силы больше, чем в ней.

— Ну ты сволочь! — выдохнула она, когда наши губы разъединились. Но вырваться при этом не пыталась.

— Да, я такой, — моя рука бесцеремонно задрала ее юбку и добралась до трусиков. — Признай, тебе понравилось, как я делал вчера?

— Это тебе понравилось, — она вздрогнула, почувствовав мой палец в щелочке. — Говори, вкусно тебе было?

Она развела шире ножки, позволяя себя ласкать. Мой член снова стоял колом, упираясь ей между ягодиц. От проникновения моего пальчика, вздох сорвался в ее губ, и я почувствовал там столько влаги, будто она уже кончила.

— Все, хватит, — сестренка убрала мою руку.

— А то мы утонем, — усмехнулся я.

— А то мы не сделаем ритуал, — она вырвалась. Взяла со стола бокал с шипучкой и отошла к центру комнаты. — Поджигай все эти свечи. Те, что на столе не трогай, — сделав несколько глотков, добавила: — Я буду рисовать знаки, мне не мешай и ничего не говори.

— Как скажите, госпожа ведьма, — и мысленно добавил, ради того, чтобы вас трахнуть, я готов на очень многое.

Я допил вино и принялся поджигать свечи на полу, поглядывая, как она ползает на четвереньках по кровати, что-то вычерчивая углем. Платье задралось, обнажая аппетитную попу, обтянутую белыми трусиками. Я вам скажу, еще тот натюрморт: мой член яростно просился к ней. От одной мысли, как можно было вставить ей сейчас в такой позе, я чуть не заскрипел зубами. Царь Небесный, ты видишь эти румяные булочки! Нет, я лучше отвернусь, иначе позорно кончу сейчас в штаники.

Я отвернулся, слушая ее бормотание, кажется, на латыни. Несколько раз она упомянула Ситри — раньше слышал от нее это имя. Нужно уточнить, что он за фрукт. Наверное, кто-то типа Лаврика из ее нездоровых фантазий.

Пока она занималась художествами, я наполнил наши опустевшие бокалы, игристым вином. В мерцании свечей оно казалось золотым. Сделал пару глотков и прикрутил яркость светильников. Вот так: приятное расслабление от вина, интимный полумрак, дрожащие язычки свечей и желанная задница ведьмы на моей кровати. Что еще нужно юному графу?

— Раздевайся, — раздался ее голос.

Я повернулся к Наташе, она встала с кровати.

— Давай, раздевайся. Полостью. И трусы снимай, — подойдя к столу, взяла свой бокал.

— И ты раздевайся, — я едва сдержал смех, расстегивая пуговицы рубашки.

— Делай, что я говорю! И не смей спорить, иначе ничего не получится, — она сделала пару глотков, наблюдая, как я стаскиваю брюки.

Прежде, чем снять труселя, я все-таки испытал некоторую неловкость. Как-то неправильно раздеваться перед ней, точно я на медосмотре, в то время как она, наблюдает за мной, как подопытным кроликом и с улыбкой попивает вино. Но все-таки снял. Предстал перед ней во всей жалкой суслячей красе.

— Ложись теперь. Головой на дальнюю вершину пентаграммы, руки и ноги строго по указанным сторонам, — она кивнула на кровать.

Нет, охренеть! Может она меня в жертву собралась принести? Ножа случайно нет при ней? Что-то мне такой ритуал уже не слишком нравился.

— Давай, делай! — настояла она, подталкивая меня к кровати.

Я повиновался, мельком оглядев ее художества: обычная пентаграмма, вокруг какие-то корявые знаки, в центре тоже каракули. Когда я лег, она сама развела мои руки и ноги по лучам пенты, а затем… Затем я охренел еще больше. Две из оставшихся свечей она воткнула мне между пальцев ног, две дала в руки, и одну установила у изголовья кровати. И зажгла их все. Вот после этого мой член решил больше не стоять. Мне стало реально боязно. У сестренки ненормально с головой. Откуда мне знать, что она сделает дальше.