Игра не для слабых: Баннерет (СИ) - Коган Мстислав Константинович - Страница 26

— Да вроде я всегда принимал решения сам…

— Конечно. Так, как тебе предписали твои электронные мозги, — кивнула девушка, — А теперь… Они сломались на чём-то иррациональном. Чём-то, что нельзя было проанализировать с помощью нейросетки и разложить на поведенческие скрипты.

— Но как… И почему именно сейчас… — я непонимающе уставился на Айлин, но та лишь пожала плечами.

— Тут уж тебе виднее, — кивнула девушка, — Я и сама не поняла, как это у меня произошло. И почему. Хотя, конечно, догадываюсь, но если ты не против, догадками поделюсь позже. Когда они подтвердятся, — она ненадолго замолчала, вновь смерила меня долгим задумчивым взглядом, и добавила, — Или наоборот — опровергнутся.

— Тогда остаётся один вопрос. Что нам делать с неожиданно свалившейся на нас свободой? По крайней мере, пока её не забрали обратно…

— Не знаю, — хмыкнула Айлин, — Наслаждаться. Наверное…

Она хотела ещё что-то сказать, но в этот момент в зал корчмы ввалился один из местных ополченцев. Боец тяжело дышал. По его раскрасневшемуся лицу текли струйки пота. Он, обвёл взглядом зал, увидев нас, и задыхаясь начал говорить.

— Сир Генри… Там Пешик вас… — солдат замолчал, судорожно хватая ртом воздух, а затем буквально выплюнул застрявшие у него в глотке слова, — На деревню напали!

Дерьмо. Похоже, вечер вновь был испорчен. И опять — безнадёжно.

Глава 9 «Налёт»

— Вот прямо здесь их и схватили, сир рыцарь, — кмет указал на небольшую прогалину на самом краю поля, сразу за которым густыми кронами шумел лес, — Я значица, как только их… Ну, разбойников то, увидел, сразу дал дёру.

— А остальные? — поинтересовался я, ускоряя шаг.

— А мужики, — кмет почесал затылок, — Они… Они стояли, как вкопанные. Никто даже за вилы не схватился, не попытался бежать. Я потом ещё оглянулся, а они послушно уходят в лес вместе с налётчиками, будто бы и сами не против.

— Может в них с подлеска лучники целились? — предположил Бернард, — Если в твою сторону смотрит с десяток стрел, тут уже особо и не побегаешь.

— Не знаю, — развёл руками кмет, — Я это… Испугался значит, потому и не разглядел. Но когда убегал, в спину мне это… Как могильным холодом веяло. И кто-то говорил как будто. Шёпотом.

— Что говорил то? Небось, советовал поменять обосранные портки? — раздражённо спросила Айлин. Девушку основательно выбесило, что нас сдёрнули из корчмы, и всю дорогу она только и искала случая, как в кого-нибудь из местных «плюнуть ядом». Отчасти я её даже понимал. Мне тоже было не особо весело после тяжёлого дня вот так вот всё бросать и срываться в поля. Но работа есть работа. Задаток за неё нам уже заплатили, так что деваться было попросту некуда.

— Зря вы так, госпожа чародейка, — покачал головой кмет, — На моём месте любой, даже самый отважный воин бы испугался. А говорил он… Да ничего не говорил. Просто звал. Манил к себе.

— И чего ж ты не пошёл? Может быть, тебе бы там дали конфетку, и погладили по головке, — фыркнула девушка.

— Ну, вот вы сходите и посмотрите, — равнодушно ответил крестьянин, — Может быть вам дадут и вас погладят. А я дальше — ни ногой. Хватит с меня на сегодня.

Кмет развернулся и потопал назад. Парочка его приятелей, молчаливо сопровождавших нас всю дорогу, переглянулись и пожали плечами. Один из них сказал:

— Идёмте, тут эт самое, недалеко уже осталось.

Идти и впрямь было совсем недалеко, но, не доходя метров десять до прогалины, мы остановились. Я дал знак своим людям и они, неторопливо начали оцеплять полянку, целясь из арбалетов в сторону леса. Если кто-то решит попробовать нас взять так-же, как и этих бедолаг, то первое, что он увидит — десяток коротких арбалетных болтов, летящих в его сторону. Вероятно, это же и станет последним.

— Ну, что дальше? — поинтересовался Бернард.

— Сейчас посмотрим, — кивнул я, — Не ходите пока за мной, чтобы не затоптать следы.

Сказал и неторопливо двинулся вперёд, раздвигая руками зелёные колосья молодой пшеницы.

Прогалина оказалась совсем недалеко. И представляла она из себя довольно странное зрелище. Края поляны будто что-то выжгло. Зелёные колосья пшеницы почернели и пожухли, будто нечто высосало из них всю жизнь. Неподалёку стояла повозка, возле которой лежала мёртвая кобыла. Я подошёл к ней и внимательно осмотрел животное. Следов ран нет. Переломов вроде бы тоже. Глаза мутные. Пасть чуть приоткрыта. С неё на сухую, пыльную землю уже успела натечь лужица слюны.

Складывалось ощущение, что животное погибло мгновенно, от разрыва внутренних органов или чего-то такого. Если бы оно успело испугаться, то, как минимум постаралось бы убраться подальше и утащило бы за собой повозку, но нет. Упало, как подкошенное.

Я встал и подошёл к телеге. Вилы, тяпки и парочка биллхуков — весь инструмент лежал в ней. Крестьяне даже не попытались достать его, чтобы отбиться от нападающих. Не успели? Или их что-то напугало? Внезапная смерть лошади, например.

Следов борьбы на поляне тоже не было видно. Ни крови, ни обрывков одежды. Никого не уронили на землю, никому не набили морду, выбив парочку зубов. Похоже, всё было так, как и сказал нам тот кмет. Крестьяне ушли «добровольно». По крайней мере, без сопротивления.

С «уликами» откровенно говоря, было не густо. Впрочем, таинственная смерть лошади и «выжженная» пшеница наталкивали на определённые мысли. Если тут применяли магию, то она определённо должна была оставить какой-никакой, а след. Я закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Поначалу вокруг была лишь глухая, плотная темнота. Затем сквозь её тяжёлый саван начали проступать неясные силуэты. Фигуры, укутанные в серые, грязные балахоны. Под их капюшонами не было лиц. Там клубилась густая, непроглядная тьма. Они неторопливо окружали меня плотным кольцом, отрезая все пути к отступлению. В голове звучал тихий, но настойчивый шёпот.

«Иди к нам. Слейся с нами. Стань нами…»

Он звучал всё громче и настойчивее, заполняя всё вокруг. Фигуры приближались. Они вытянули вперёд свои бесплотные руки и попытались схватить меня. Но в последний момент я всё-таки успел открыть глаза.

Меня слегка потряхивало. По спине тёк холодный пот. Руки дрожали. В голове всё ещё звучали обрывки зловещего шёпота. Но самое странное — ощущение опустошённости. Из меня как будто выкачали жизнь. Можно было бы сказать, что оторвали кусочек души, еслиб она у меня, конечно, была.

— Бернард, Айлин, подойдите сюда, — крикнул я и помотал головой, чтобы отогнать остатки наваждения. Да уж, без магии тут явно не обошлось. Причём магии, куда более могущественной, чем та, что доступна нам.

— В чём дело? — поинтересовался Бернард, выходя на поляну. Вслед за ним, громко матерясь и поскальзываясь на мокрой земле, выбралась и Айлин.

— Уведи крестьян подальше и проследи, чтоб не подходили сюда, — кивнул я сержанту, — Не стоит им видеть то, что тут будет происходить. Парни пусть тоже отойдут подальше. Они, конечно, уже всякого повидали, но лучше бы им тоже на это не смотреть. А вот с леса глаз пусть не спускают.

— Добро, — кивнул Бернард и потопал назад. Айлин же выжидающе посмотрела на меня, скрестив на груди руки. Над поляной повисло напряженное молчание.

— Ну, и что ты собрался делать? — спустя пару секунд нарушила тишину девушка.

— Скоро поймешь, — мрачно ответил я, мысленно готовясь к тому, что моим мозгам придётся пройти через ад, — Но пока закрой глаза и попробуй «посмотреть». Только не слишком долго. Это может быть очень опасно.

Девушка прислонилась спиной к повозке и прикрыла глаза. Несколько секунд напряжённо вглядывалась в пустоту. А затем, вдруг резко побледнела. Её начало трясти. Губы начали повторять ту самую фразу, которая звучала в моей голове. «Иди к нам. Слейся с нами. Стань нами». Так продолжалось одну секунду. Вторую. Третью. По щекам Айлин покатились слёзы. Она трясясь начала медленно оседать на землю. Дерьмо.