Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Степанов Николай Леонидович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Русская басня - Степанов Николай Леонидович - Страница 72

Изменить размер шрифта:

СОБАЧЬЯ ЗАВИСТЬ

Барбоска у крыльца избы людской лежал.

К нему без памяти вдруг Жучко прибежал

И говорит: «Барбоска!

Ведь господа

Приехали из Питера сюда,

А с ними моська,

Хрипунья старая, Полкан...»

«Щенчишка?» — «Погляди, какой стал великан!

Да как пристал к нему ошейник...»

«Ошейник? Ах, мошенник!

Давно ли я таскал за шиворот его?

Нам, старикам, так ничего?

Ну, право, господа не знают,

За что так награждают!

Да попадись он мне, то я уж проучу:

Как за уши схвачу

И тряску

Такую дам...»

«А вот он сам;

Ну, дай-ка, брат, ему острастку».

Взглянул Барбос —

По жилам пробежал мороз:

Собаку страшную он видит пред собою;

Полканка был не то, что за год перед сим,

Нет, не Барбоске сладить с ним.

Ретироваться он хотел бы прежде бою.

Вскочил подлец. Не знает, что сказать,

Хвостом вертит — и ну щенка лизать.

Вот так-то Гур Пафнутьич рассердился

На Разумова, что тот орден получил.

«Да как он к нам определился,

Я уж тогда... в архиве был

Помощником! А он был что? Мальчишка,

Так, школьник, писаришка!

Теперь асессор, кавалер!

А я уж тридцать лет как обер-офицер,

Но нету у меня и бронзовой медали;

Писцу же так крест дали!» —

«Послушай, Гур: был Разумов писцом,

И мы с тобой писцами были;

Он после сделался дельцом,

Служил с отличием; за то и наградили.

Что сделает он в день,

Того, хоть пять очков надень,

Не сделаешь и в год, как ты ни хоробрися».

«Молчать, архивна крыса!»

ЗАВЕТНОЕ ПИВО

Фома на завтрак звал Кузьму,

И после водки

Так говорил ему:

«Покушай-ка селедки.

Ну, что за сельдь! Крупна! жирна!

А как вкусна!

Голландская, ей-богу! Без обману!

У Королева брал. Тебе-то лгать не стану...

Вот свежая икра

Из осетра...

Прикажешь лýчку

Зеленого?.. Попробуй эту штучку:

Балык, да ведь какой балык!

Ну так, как мед, во рту и тает.

Нельзя не есть; возьми: кусочек невелик».

«Помилуй! Этак я не стану и обедать».

«А семужки нельзя никак, чтоб не отведать;

Ведь из Архангельска прислал в гостинец сват.

Покушай, брат!».

«Фома Панкратьевич! покушал я довольно».

«Э, как тебе не стыдно? Полно.

Чем только лишь богат,

Тем гостю дорогому рад...

А вот грибочки,

Тут рыжички, а здесь груздочки;

И тех отведай, и других.

Груздочки хороши, а рыжики так диво!

Здесь не найдешь таких:

Из Вологды!» — «А в кружке что?» — «Да пиво».

«Ну, накормил ты молодца;

Пожалуй-ка теперь пивца».

«Вот этого нельзя; пей, если хочешь, водку».

«Помилуй, ты меня соленым все кормил;

А пива жаль тебе!» — «Я звал ведь на селедку;

О пиве ж ничего тебе не говорил».

«Умилосердися! Дай промочить мне глотку».

«Пей водку!»

«Ведь пиво есть?» — «Есть про себя,

Не про тебя».

«Хотя кваску вели подать, Панкратьич».

«Есть, Елизарьич,

И квас,

Да лишь про нас».

«Ей-ей, пить хочется».— «А знаешь, на хотенье —

Терпенье».

Терпение Кузьма тут вовсе потерял,

Встал,

За кружку — хвать рукою;

Другою

Он так хозяина толкнул,

Что опрокинул тот стол с завтраком и стул.

Упал — кричит: «Ай! Караул!»

Рукой дрожащею хватает

За свой кровоточивый лоб;

Сквозь слез грозит, ругает;

Молчит гость, пиво допивает

И об пол кружку — хлоп!

Красавицы кокетки!

Ведь это вам наветки!

Зачем собою нас прельщать?

Зачем любовь в нас возбуждать

Притворной нежностью и хитрыми словами,

Когда мы не любимы вами

И не хотите вы руки своей нам дать?

Вам весело, как мы любовию к вам жаждем,

Смеетесь, как мы страждем...

Не корчите Фому —

Не то попасть вам на Кузьму.

ВОЛК И ЖУРАВЛЬ

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Волк костью как-то подавился.

Не мудрено: всегда есть торопился;

Кость стала в горле у него.

Прожора захрипел, стеснилось в нем дыханье,

Ну, словом, смерть пришла его,

И он хотел в грехах принесть уж покаянье.

По счастию, Журавль тут мимо проходил.

Страдалец перед ним пасть жалобно разинул;

Журавль в нее свой нос предлинный опустил

И кость удачно вынул.

Волк вспрыгнул с радости, избавясь от беды.

«А что ж мне за труды?» —

Спросил носатый врач. «Ах ты неблагодарный! —

Волк с сердцем отвечал.— Да как просить ты смел?

Смотри какой нахальный!

Благодари за то, что нос остался цел».