Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Степанов Николай Леонидович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Русская басня - Степанов Николай Леонидович - Страница 23

Изменить размер шрифта:

ИСТИНА

Хотя весь свет

Изрыщешь,

Прямыя истины не сыщешь.

Ее на свете нет:

Семь тысяч лет

Живет

Она высоко,

В таких местах, куда не долетает око,

Как быстро взор ни понеси,

А именно, живет она на небеси.

Так я тебе скажу об этом поученье.

О чем ты сетуешь напрасно, человек,

Что твой недолог век

И скоро наших тел со духом разлученье?

Коль свет наполнен суеты,

Так ясно видишь ты,

Что всё на свете сем — мечты,

А наша жизнь — не жизнь, но горесть и мученье.

НАДЕЖДА

Надежда нашими сердцами обладает

И часто суетным весельем услаждает.

Надеюся иметь я тысячу рублей;

Однако столько же они в мошне моей,

Как те, которые в мошне моей лежали

И убежали.

Что было у меня и от меня ушло,

То стало не мое уж боле,

А что меня еще поныне не нашло,

Подобно не в моей же воле.

К чему ж мечтанье плесть?

Что было,

То сплылó,

Что может быть, так то моим еще слыло:

Мое лишь только то, что есть.

ПУЧОК ЛУЧИНЫ

Нельзя дивиться, что была

Под игом Росская держава

И долго паки не цвела,

Когда ее упала слава.

Ведь не было тогда

Сего великого в Европе царства,

И завсегда

Была вражда

У множества князей едина государства.

Я это в притче подтвержу,

Которую теперь скажу,

Что Россов та была падения причина.

Была пучком завязана лучина,—

Колико руки ни томить,

Нельзя пучка переломить;

Как Россы, так она рассыпалась подобно,

И стало изломать лучину всю удобно.

ЗМЕЯ СОГРЕТАЯ

Змею мужик нашел: она гораздо дрябла,

Озябла.

Прикладывает он усердие свое

И отогрел ее.

Он думал, это так и сделать надлежало,—

Она в него вонзила жало,

И говорит она ему слова сии:

«Не согревай змеи».

ВОЛОСОК

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В любови некогда не знаю кто горит,

И никакого он взаимства в ней не зрит.

Он суетно во страсти тает,

Но Дух к нему какой-то прилетает

И хочет участи его переменить,

А именно, к нему любезную склонить,

И сердцем, а не только взором,

Да только лишь со договором,

Чтоб он им вечно обладал.

Детина на это рукописанье дал.

Установилась дружба

И с обоих сторон определенна служба:

Детину Дух контрактом обуздал

Нерасходимо жить в одной и дружно шайке;

Но чтоб он перед ним любовны песни пел

И музыкальный труд терпел,

А Дух бы, быв при нем, играл на балалайке.

Сей Дух любил

Забаву

И любочестен был,

Являть хотел ему свою вседневно славу:

Давались бы всяк день исполнити дела,

Где б хитрость видима была.

Коль дела тот не даст, а сей не исполняет,

Преступника контракт без справок обвиняет.

Доставил Дух любовницу ему,

Отверз ему пути Дух хитрый ко всему.

Женился молодец; богатства в доме тучи

И денег кучи.

Однако он не мог труда сего терпеть,

Чтоб каждый день пред Духом песни петь;

А Дух хлопочет

И без комиссии вон выити не хочет.

Богатством полон дом, покой во стороне.

Сказал детина то жене:

«Нельзя мне дней моих между блаженных числить;

От песен не могу ни есть, ни пить, ни мыслить,

И сон уже бежит, голубушка, от глаз:

Что я ни прикажу, исполнит Дух тотчас».

Жена ответствует: «Освободишься мною,

Освободишься ты, душа моя, женою,

И скажешь ты тогда, что я тебя спасла».

Какой-то волосок супругу принесла,

Сказала: «Я взяла сей волос тамо;

Скажи, чтоб вытянул Дух этот волос прямо.

Скажи ты Духу: «Сей ты волос приими;

Он корчится, так ты его спрями!»

И оставайся с сим ответом,

Что я не ведаю об этом».

Но снят ли волос тот с арапской головы?

Не знаю. Знаете ль, читатели, то вы?

Отколь она взяла, я это промолчу;

Тому причина та: сказати не хочу.

Дознайся сам, читатель!

Я скромности всегда был крайний почитатель.

Пошел работать Дух и думает: «Не крут

Такой мне труд».

Вытягивал его, мня, прям он быти станет,

Однако тщетно тянет.

Почувствовал он то, что этот труд высок;

Другою он себя работою натужил,

Мыл мылом и утюжил,

Но не спрямляется нимало волосок.

Взял тяжкий молоток,

Молотит,

Колотит

И хочет из него он выжать сок.

Однако волосок

Остался так, как был он прежде.

Дух дал поклон своей надежде,

Разорвался контракт его от волоска.

Подобно так и я стихи чужие правил,

Потел, потел и их, помучився, оставил.