Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Степанов Николай Леонидович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Русская басня - Степанов Николай Леонидович - Страница 11

Изменить размер шрифта:

ПОДЬЯЧЕСКАЯ ДОЧЬ

Не ложно,

Что можно

Себя по виду обмануть

И тварью тварь почесть иною;

Случилось ныне то со мною,

Не на прямой попал я путь.

Кокетку видел я в подьяческой беседе,

У регистратора быв в праздник на обеде;

Я сам не ведаю, как я туда зашел,

А то еще чудняй, кокетку тут нашел:

Кокетствовать не в моде

Подьяческой породе.

И помнится, нигде того в указах нет,

Чтоб им носить корнет;

Льзя им чепец носить, треух, а по приволью,

И шапку иногда соболью:

К уборам эдаким приказных женщин лоб:

И можно им носить кумачну телогрею.

От самых пят по шею;

А на этой — корнет и флеровый салоп.

По-благородному она всю речь варила,

Новоманерными словами говорила;

Казалося, что в ней была господска кровь.

То фрукты у нее, что в подлости морковь;

Тут, сидя, не пила ни кислых щей, ни квасу

И спрашивала, где промыслить ананасу;

Коврижки сахарной кусочки клала в рот

И знала то, что это цуккерброт.

По моде нынешней некстати все болтала.

Некстати хохотала.

Играть хотела и в трисет,

Да троек нет;

Подьячие из карт те карты выбирают,

Понеже ни в трисет, ни в ломбер не играют.

Нахлюставшись, писцы о взятках стали врать,

И что-де подлежит за труд и кожу драть,

Не только брать;

За то ругают нас, да это нам издевка.

При сих словах вздохнула девка

Во всю девичью мочь

И отошла, зардевшись, прочь.

Она подьяческая дочь.

Блаженной памяти ее родитель грешен,

За взятки он повешен;

До взяток был охоч

И грабил день и ночь.

Живот его остался весь на рынке;

Однако деньги все осталися ей в скрынке.

БОЛВАН

Был выбран некто в боги;

Имел он голову, имел он руки, ноги

И стан;

Лишь не было ума на полполушку,

И деревянную имел он душку,

Был идол, попросту, Болван.

И зачали Болвану все молиться,

Слезами пред Болваном литься

И в перси бить;

Кричат: «Потщися нам, потщися пособить!»

Всяк помощи великой чает.

Болван того

Не примечает.

И ничего

Не отвечает:

Не слушает Болван речей ни от кого,

Не смотрит, как жрецы мошны искусно слабят

Перед его пришедших олтари,

И деньги грабят

Таким подобием, каким секретари

В приказе,

Под несмотрением несмысленных судей,

Сбирают подати в карман себе с людей,

Не помня, что о том написано в указе.

Потратя множество и злата и сребра

И не видав себе молебщики добра,

Престали кланяться уроду

И бросили Болвана в воду,

Сказав: «Не отвращал от нас ты зла,

Не мог ко счастию ты нам пути отверзти!

Не будет от тебя, как будто от козла,

Ни молока, ни шерсти».

КОБЕЛЬ И СУКА

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

У Кобеля взяла для нужды Сука ларь.

Просила так: «Пожалуй, государь,

Пусти меня в него на время,

Поколь мое пройдет беремя,

А сам ты выйди вон».

Не грубиян был он:

Она брюхата —

К ее услугам хата.

Почтенье к дамам он имел,

И как на свете жить, он это разумел.

Благополучно тут на свет пошли щенятки,

И ползают робятки;

Пора квартеру покидать,

Да просит и она, и сыновья, и дочки

У Кобеля отсрочки.

Учтивый кавалер отсрочку должен дать.

Еще, еще, и так давно прошло беремя:

Стоялице съезжать давно с квартеры время.

Вздурили наконец отсрочкою его.

«Ступайте,— говорит,— из дома моего».

А Сука уж не так хозяина встречает

И напрямки ему: «Не выйду,— отвечает.—

Поди ты прочь,

А мне отсрочь

И помни, позабыв пустые враки,

Что стали уж мои щенки теперь собаки».

ВОЛКИ И ОВЦЫ

Не верь бесчестного ты миру никогда

И чти врагом себе злодея завсегда.

С волками много лет в побранке овцы жили,

С волками наконец

Установлен мир вечный у овец.

А овцы им собак закладом положили.

Одной овце волк брат, той дядя, той отец;

Владычествует век у них Астреи в поле,

И сторожи овцам не надобны уж боле.

Переменился нрав и волчье естество.

А волки, дав овцам отраду,

Текут ко стаду

На мирно торжество.

Не будет от волков овцам худых судьбинок.

Хотя собак у стада нет;

Однако римляне сабинок

Уносят на подклет.

Грабительски сердца наполнилися жолчью;

Овечье стадо все пошло в поварню волчью.