Слаще любых обещаний - Джордан Пенни - Страница 18

На подобных встречах полагалось сохранять трезвый рассудок, а Луиза знала свое слабое место.

Формальные приемы, вроде этого, были больше по части Кэти, поняла Луиза вскоре после прибытия в Брюссель. И, несмотря на то что все, включая и ее самое, считали, что из них двоих именно Луиза сильнее и самостоятельней, это было не так. Кэти проявляла гораздо большие способности, она знала, как внушить доверие и расположить к себе людей.

Обычно Кэти посещала все эти общественные собрания за двоих.

Сознание своей зависимости от Кэти в обществе сильно ранило самолюбие Луизы. Время, когда она насмехалась над желанием сестры вести разговоры со скучными, по ее мнению, особами, эгоистично выбирая собеседников по вкусу, закончилось.

Несколько месяцев в Брюсселе кардинально изменили ситуацию. Теперь Луизе приходилось притворяться, изображая интерес к наискучнейшим людям. Но это не означает, что они ее действительно интересуют, подумала Луиза, вежливо улыбаясь одному из членов комиссии, успевшему надоесть ей своими комплиментами. Вскоре она удалилась, сославшись на разыскивавшего ее босса.

Луиза направилась к Пэм, занятой оживленным разговором с британским членом Европарламента.

— Присоединяйся, Лу, — пригласила ее Пэм.

— Как поживает тетя Руфь, Луиза? — мягко спросил собеседник Пэм. — Когда я видел ее в последний раз, она была страшно недовольна обилием тяжелых грузовиков, загрязняющих британскую провинцию.

Луиза засмеялась. Еще до того, как стать членом Европарламента, Джон Лорд был их близким соседом.

— Да, тетя Руфь настаивает на проведении новой трассы в Хэслвиче. И у нее есть основания. Ведь из-за отстроенного за городом бизнес-парка количество машин резко увеличилось, — сказала Луиза. — В прошлые выходные я побывала дома, и мой младший брат Джосс рассказал мне историю про итальянского водителя. Бедняга сбился с пути и застрял посреди города между двух домов на обочине. Полиции понадобилось пять часов, чтобы наладить движение и навести порядок.

— Знаю, это проблема, — согласился Джон. — Городу нужна еще одна трасса. И на повестке нового соглашения Еврокомиссии вопрос о ее финансировании стоит первым.

Они перешли на другую тему, и, извинившись, Луиза покинула собеседников и перешла к другой группе. Не помешает разузнать о результатах утренней встречи как можно больше.

Десять минут спустя Луиза раздраженно посмотрела на часы. Когда же их пригласят на ужин?

— Ах, вот ты где, дорогая, — раздался за спиной знакомый голос.

— Жан-Клод! — Луиза моментально обернулась и наградила приятеля улыбкой.

Несмотря на привлекательную наружность кинозвезды, Жан-Клоду так и не удалось вызвать у нее каких-либо чувств. Дело в том, что он относился к типу мужчин, которые не пропустят ни одной юбки. И зная, что любовь для него лишь приятная, но несерьезная забава, Луиза не позволяла себе увлечься.

— Когда же мы встретимся? — прошептал Жан-Клод, уводя ее в сторону. — У меня намечается отгул. Может, проведем его вместе? — многозначительно предложил он. — Я бы свозил тебя в Париж и показал места, известные только коренному парижанину.

Луиза засмеялась и покачала головой:

— Боюсь, ничего не выйдет…

— О, понимаю, ты слишком занята спасением своих холодных северных морей. Таких же холодных, как твое сердце, дорогая…

— И так же хорошо защищенного, — твердо заявила Луиза, улыбнувшись.

И впрямь, ситуация в северных морях не из простых, но это в порядке вещей. А вот как реагировать на назойливые заигрывания Жан-Клода?

Может быть, он просто хочет с ней переспать? Но нельзя забывать о том, что он француз, мечтающий увеличить рыболовецкие пространства в пользу своей страны. Конечно, она, Луиза, всего лишь мелкая сошка, и повлиять на решение комиссии не в ее власти. Но эмоционально ранимая, влюбленная женщина может выдать полезную информацию, размышляла Луиза.

Стоявший неподалеку Гарет нахмурился. Его раздражало нахальное поведение француза, не дававшего Луизе прохода.

Ильза, не отходившая от него ни на шаг с самого приезда, проследила за его взглядом и подняла брови.

— О Боже, он в своем репертуаре, — протянула она, презрительно пожимая плечиками. — Поговаривают, что французы хорошо информированы. И все благодаря искусному умению Жан-Клода выведывать нужную информацию из доверчивых любовниц. — Она искоса посмотрела на Гарета и томно промурлыкала:

— А я, находясь в постели с мужчиной, думаю только о сексе и напрочь забываю о политике…

— Понимаю, — серьезно согласился Гарет. — Я и сам не люблю смешивать бизнес с удовольствием…

Наконец их пригласили к столу, и он не успел закончить фразу. А вот Луиза явно не спешит прерывать беседу с французом, отметил про себя Гарет.

— Луиза!

Девушка напряглась, услышав голос Гарета Симмондса. Ужин закончился десять минут назад, но улизнуть пораньше не удалось. Гарет ясно давал понять, что не позволит ей скрыться до тех пор, пока они не поговорят.

— Привет, — кратко откликнулась она, вежливо взглянув на часы, а потом на дверь.

— Я видел, как ты разговаривала с Жан-Клодом, — заявил Гарет, хладнокровно игнорируя ее прозрачные намеки на то, что она спешит. — Может быть, ты не в курсе, но в Брюсселе у него плохая репутация.

Луиза уставилась на Гарета, заводясь с полоборота.

— В каком смысле? Нельзя ли поконкретнее? Репутация хорошего любовника? Разве не об этом ты пытаешься меня спросить, Гарет? Тебя интересует, заслуженна она или нет?

— Я лишь хотел предупредить, чтобы ты была осторожней и не болтала лишнего при определенных обстоятельствах, — серьезно поправил ее Гарет.

Луиза широко распахнула потемневшие от гнева глаза и тяжело задышала.

— Ты на самом деле думаешь, что Жан-Клод пытается заманить меня в любовные сети, как Джеймс Бонд? — презрительно спросила она. — Какая нелепость! Хотя это в твоем характере, Гарет. Но есть мужчины, которые мечтают провести со мной ночь исключительно ради удовольствия, к твоему сведению. Не все же такие, как ты, и…

Луиза прикусила язык, мысленно проклиная свою неспособность противостоять эмоциям. Но слишком поздно, слово не воробей.

— Есть мужчины, не похожие на меня, и что с того? — Гарет невозмутимо улыбнулся.

— Не смей лезть в мою личную жизнь. Ты не имеешь права предполагать, что… — Луиза остановилась на полуслове, но только для того, чтобы снова завестись:

— А как насчет Ильзы Вейлс, тебе не надо опасаться этой милашки? В конце концов, от тебя зависит гораздо больше, чем от такой мелкой сошки, как я.

Допустим, она права, признал Гарет, но ведь дело не только политике. А в этом признаться он не смел, по крайней мере ей.

— Сейчас ты не имеешь права указывать мне, как жить, — продолжала девушка. — Ты больше не мой преподаватель, Гарет. И моя жизнь тебя не касается. Может быть, ты мог наказать меня за… любовь к Саулу, но…

— Наказать? — прервал ее Гарет. — Луиза, уверяю тебя, я…

— Что? — потребовала она срывающимся голосом. — Ты не несешь ответственности за то, что произошло? И ты не виноват в том, что я…

— Это нечестно, — спокойно перебил он. — К тому же нелогично. Тогда я не был твоим преподавателем.

— Да, это так, — согласилась девушка. — Но… она замолчала. Язык не поворачивался признаться в настоящей причине, вставшей между ней и учебой.

Но на глаза наворачивались слезы. Надежно, по ее мнению, спрятанные чувства так и лезли наружу.

Мысль о том, что она не самая способная и умная ученица, сильно подорвала ее самооценку и планы на будущее. А как страдала гордость, когда ее работа была безжалостно раскритикована…

Да, оглядываясь назад, девушка начинала понимать, что бурная жизнь на политической арене Брюсселя сочеталась с ее страстной натурой куда больше, чем стерильная атмосфера высших эшелонов британской правоохранительной системы. Однако это признание было сделано весьма и весьма неохотно. И делиться им с Гаретом у девушки не было никакого желания.