Смерть на холме Монте-Марио - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 11

– Пропустите, пропустите! – раздались крики сотрудников полиции.

В гостиную вошли сразу пятеро. Полицейские оттеснили остальных от дверей. Эксперты сразу бросились к убитой, а пожилой комиссар – невысокого роста мужчина с проседью в красиво уложенных волосах, с небольшими темными усиками и усталыми, покрасневшими глазами – прошел следом за ними. Возможно, его подняли с постели.

– Добрый вечер, – пробормотал он, обращаясь к Андреа, – я хотел бы знать, почему здесь так много народу. Кто этот человек? – спросил он, показав на Марка Лабунского.

– Муж убитой, – понизил голос Андреа, – мы поднялись сюда вместе с ним.

– Мои соболезнования, сеньор, – пробормотал комиссар, – надеюсь, все остальные не имеют родственных отношений с убитой?

Дронго понимал итальянский язык и поэтому мог оценить степень иронии комиссара.

– Нет, – торопливо сказал Андреа, – это его помощник, сеньор Обозов.

– Очень хорошо, – кивнул комиссар, – но будет лучше, если сеньор Обозов подождет в коридоре. Или освободите для них соседний номер. А кто этот плачущий сеньор. Надеюсь, не брат убитой? Или он друг семьи?

– Это известный певец Олег Торчинский, – сказал Дронго на итальянском, – они были очень дружны с покойной.

– Судя по акценту вы не итальянец, – заметил комиссар, – хотя я думал, что вы тоже из службы охраны.

– Это сеньор Дронго, он эксперт по вопросам преступности, – быстро пояснил Андреа.

– У нас свои эксперты, – усмехнулся комиссар, – я прошу всех покинуть номер и подождать в соседнем, до тех пор пока мы вас не позовем. Здесь может остаться только муж убитой.

– Хорошо, – кивнул Дронго, – но вы напрасно так торопитесь. Может, мне тоже лучше остаться?

– Я сказал все, – упрямо повторил комиссар. – Когда вы понадобитесь, мы вас позовем.

– Здесь произошло убийство? – раздался громкий голос Хеккета, и Дронго поморщился.

– Я так и думал, – сказал Хеккет входя в гостиную, – все это должно было плохо кончиться. Добрый вечер, Дронго. Вы в своем амплуа, пытаетесь вычислить виновного? Здравствуйте, комиссар Террачини.

– Здравствуйте, Хеккет, – недовольно ответил комиссар. – Вы тоже здесь? Не думал, что и вы окажетесь в этом отеле. Надеюсь, вы мне поможете разобраться с этим убийством.

– В присутствии великого и ужасного Дронго? – спросил, явно ерничая, Хеккет. – Ни в коем случае. Пусть расследование проводит самый лучший эксперт ООН. Между прочим, комиссар Дезире Брюлей считает его одним из лучших экспертов в мире. Я бы на вашем месте не упускал такой возможности.

– Вы действительно эксперт? – спросил комиссар.

– Да, – кивнул Дронго.

– Тогда можете остаться. Остальных прошу удалиться. Всех, кроме супруга покойной. А вы, Андреа, проследите, чтобы гостей разместили в соседнем номере. Мне нужно будет поговорить с каждым.

– Хорошо, – кивнул Андреа.

– Это комиссар Филиппо Террачини, – обращаясь к Дронго, сказал Хеккет. – Между прочим, имеет на своем счету массу раскрытых преступлений и считается одним из лучших специалистов по расследованию подобных дел.

Дронго кивнул комиссару. Когда Обозов и Торчинский вышли в коридор, комиссар Террачини прошел в спальную комнату и спросил у криминалиста, работавшего с трупом:

– Как у нас дела?

– Ее задушили, – сообщил эксперт, – набросили какую-то ленту на шею и задушили. Смерть наступила примерно полчаса назад.

– Есть какие-нибудь отпечатки пальцев, следы?

– Пока нет, но мы ищем.

Хеккет, войдя в спальню, равнодушно посмотрел на труп. Затем вышел в гостиную и обратился к Дронго:

– Я всегда считал, что красивые женщины не бывают счастливы. Бог не дает всего и сразу. Либо красоту, либо счастье. Так и получилось.

– Говорите потише, – одернул его Дронго, – в кабинете муж покойной.

– Даже если я начну говорить шепотом, мы не сможем ее оживить, – цинично заметил Хеккет. – И кто, по-вашему, мог совершить убийство?

– Любой из присутствующих, – заметил Дронго, – любой из тех, кто сейчас находится в соседнем номере.

– Вы меня поражаете, коллега. Обычно у вас более стройная версия. И более убедительная.

– Пока нет. Но нам нужно проанализировать поведение собравшихся и прийти к определенному выводу.

– Вывод, по-моему, и так ясен. Либо муж, либо любовник, либо отвергнутый любовник. Рядом с такой красивой женщиной обязательно должны быть отвергнутые мужчины. Это нормально.

– Я не очень хорошо говорю по-английски, – сказал комиссар. – Иногда путаю слова, но полагаю, что нам нужно вместе обсудить мотивы возможного преступления. И очертить круг подозреваемых.

– Конечно, комиссар, – согласился Дронго, – но сначала нужно успокоить мужа убитой, а потом мы поговорим более обстоятельно.

– Я плохой утешитель. – пробормотал Террачини.

Дронго прошел в кабинет Марк сидел в кресле. Пиджак валялся где-то в стороне. Галстук лежал рядом. У него были всклокоченные волосы. Когда Дронго вошел в кабинет, он поднял голову и, растерянно посмотрев на вошедшего, тихо сказал:

– Не могу поверить, что она умерла.

– Она была красивой женщиной, – сказал Дронго.

– Да, – кивнул Марк. – очень красивой. У нас не все было хорошо, но я ее очень любил, очень.

– Вам лучше сейчас побыть одному, – сказал Дронго.

– Спасибо, – кивнул Лабунский.

– Не беспокойтесь, я постараюсь найти убийцу, – уверенно сказал Дронго и вышел из комнаты в гостиную.

Там уже находились комиссар Террачини и Уорд Хеккет. Они расположились в креслах, дожидаясь, когда эксперты закончат работу.

– Убийца вошел в номер и задушил ее, – сказал комиссар, – значит, убийца сумел открыть дверь и войти незамеченным.

– Верно, – кивнул Хеккет, – получается, что у убийцы был ключ от входной двери.

– Подождите, – прервал их Дронго, усаживаясь на диван, – а каким образом убийца мог попасть на этаж? Как он прошел к двери?

– Что вы хотите сказать? – нахмурился комиссар.

– Я понял, что он хочет сказать, – вставил Хеккет, – сюда невозможно попасть, не пройдя мимо дежурной. На этих этажах, где находятся апартаменты для особо важных гостей, у выхода из лифта сидит дежурная, которая могла видеть убийцу.

– Сейчас мы ее позовем, – кивнул комиссар. – А другого выхода здесь нет?

– На этот этаж нельзя попасть так просто, – пояснил Хеккет, – только с помощью специальной карточки, которую выдают постояльцам именно этого этажа.

– У кого могла быть такая карточка? – спросил комиссар.

– Только у гостей отеля, – твердо сказал Хеккет.

– Получается, что она могла быть только у мужа, – комиссар пожал плечами, – тогда все наше расследование закончится через десять минут.

– Не думаю, – задумчиво возразил Дронго, – судя по всему убийца заранее подготовился к совершению подобного преступления и вряд ли стал бы подставляться таким нелепым образом.

– Сначала мы поговорим с дежурной, – сказал комиссар, – а потом побеседуем с мужем убитой. Может, мы выясним, кто последним входил к ней номер.

– А карточка-ключ? – напомнил Хеккет. – Она могла быть только у мужа. Или у жены. И больше ни у кого. Хотя нет. Она могла дать свою карточку любовнику, но наш друг Дронго не верит в порочность женщин.

– Я верю только в конкретные факты, – сухо заметил Дронго, – и не люблю домыслов в отношении женщин. Об этом я вам уже говорил, Хеккет. Постарайтесь вести себя уважительно хотя бы по отношению к покойной.

– Она вам явно нравилась.

– Тем более не нужно говорить гадостей. Давайте сначала во всем разберемся.

– Может быть, мы начнем с ее мужа, – вздохнул комиссар, – в таких случаях лучше сразу допрашивать близких родственников. Позовите мужа, – попросил он одного из своих сотрудников.

Тот поспешил пройти в кабинет. Через некоторое время оттуда вышел Лабунский. Он был в расстегнутой рубашке и в брюках. Пройдя к дивану, он сел рядом с Дронго.

– Вы можете говорить? – спросил комиссар.

– Да, – кивнул Марк, – кажется, могу.