Любить не страшно (СИ) - Иванова Ксюша - Страница 35

Потом он улыбнулся, глубоко вдохнул и сказал:

— Лиза, выходи за меня замуж!

Сказал и показал пальцем в сторону сына. Данька протягивал мне маленькую красненькую коробочку. Дрожащими руками я взяла ее, открыла и запищала от счастья — кольцо! КОЛЬЦО! Матвей будет моим мужем! Одела на палец. Подхватила на руки Даньку и закружила по кухне. Поцеловала, поставила. Обернулась к любимому. И даже, кажется, сделала шаг в его сторону. И совсем не поняла, что произошло дальше. Просто в глазах потемнело и вечер для меня закончился.

35

Она так радовалась, таким счастьем светилась, что я любовался ею, наслаждался ее эмоциями. И, что скрывать, сам был счастлив! Даже подумал, что более правильного поступка, наверное, и не совершал в жизни.

… Я успел ее поймать. Просто потому, что, увидев ее судорожное движение в мою сторону, шагнул навстречу, еще не поняв, в чем дело. Привести ее в чувство сразу не получилось. Потому что испуганный Данька бешено закричал, когда понял, что я собираюсь ударить Лизу по щеке. Уложил ее на диван в зале. Нашатырь найти в коробке с лекарствами не смог. Схватил стакан воды и плеснул в лицо.

Лиза тут же очнулась, испуганно и непонимающе заозиралась по сторонам. Данька с ревом кинулся к ней, оттолкнув меня. Пришлось просто сесть рядом с ними на диван, уступив сыну место рядом с Лизой.

— Я что, в обморок упала?

— Похоже на то. Что случилось? У тебя что-то болит?

— О-о-о, — расстроенно протянула она. — Такой момент испортила! Ничего не болит, просто голова немного закружилась и потемнело в глазах. Данечка, ты испугался? Бедненький мой! Да это я… наверное, от радости!

Лиза растерянно улыбалась и гладила ребенка по голове. А Даня успокаивался прямо на глазах. Но на меня посматривал напряженно.

— Даня, я не собирался делать Лизе больно — просто если ударить по щеке, человек сразу приходит в себя. Я помочь ей хотел!

Но доверие, похоже, уже было утрачено…

***

Утром я обнаружила на простыне и у себя между ног кровь. Естественно, первая мысль была о начавшихся раньше времени месячных. Но они почему-то к обеду прекратились. Позвонила маме. Конечно же, услышала от нее то, что и ожидала: "В больницу и прямо сегодня".

Собрала документы, Даньку на такси отвезла к Пылевым. Ехала без особого страха. Потому что думала, что мое состояние как-то связано с началом регулярной половой жизни. Но участковый гинеколог, толком ничего не объяснив, отправил меня вдруг в онкологический центр. Взяв направление и прочитав там, куда мне следует ехать дальше, я пожалела, что отправилась в больницу одна. Не решилась ехать по направлению дальше. Попросила таксиста везти домой. К маме.

В машине держалась из последних сил, чтобы не расплакаться. Видела, что пожилой приятной наружности таксист сочувствующе посматривает в зеркало заднего вида. Похоже, по моему лицу понятно, что у меня что-то случилось. И была благодарна ему за то, что ни о чем не спрашивает.

С мамой так не получится.

…В доме у мамы как всегда было шумно и царил жуткий беспорядок. Дети раскидали все, что было возможно. Прямо возле входа рассыпаны кубики, на коврике в прихожей растерта зеленая желейного вида субстанция, которая у моего младшего братишки Димки называлась "лизун". Наступила на кусок незамеченного вовремя "лизуна" белым носочком и почему-то именно в этот момент заплакала. Не знаю, как она услышала, но мама тут же появилась в дверном проеме. Бросилась ко мне, обняла, стала гладить по голове.

— Лиза, милая моя, что случилось? С Матвеем? Или в больнице?

Я рыдала в голос. Даже сказать ничего не могла. Хорошо хоть мальчишек нигде видно не было.

— Мама… мама меня в онкоцентр посылаю-ют…

— Что? Тебе сказали-то что?

— Я ничего не поняла-а. Врач что-то говорила. Дала бумажку. Я сама не смогла поехать — страшно стало. Что мне теперь делать? Я умру?

— Дурочка моя, не умрешь. Все будет хорошо. Завтра поедем вместе. Все узнаем. Может, все не так уж и страшно.

— Мама… — в голову пришла еще одна жуткая мысль. — Матвей теперь меня бросит! Зачем ему такая… больная? И как мне теперь…

Я все еще ревела в маминых объятиях, когда буквально за ее плечом вдруг вырос Сергей.

— Лиза! Марина! Что этот придурок еще натворил? Обидел ее, да? Я эту сволочь…

Мне стало жалко Матвея — он не заслужил совершенно, чтобы так… Но мама опередила:

— Сергей! Прекрати! Матвей тут не при чем! Наоборот. Он Лизу замуж зовет.

— Не понял… Так чего тогда ревете?

— Лиза приболела… Сереж, иди присмотри за детьми — они в детской одни уже давно.

Хотела остаться у мамы. Не знала, как Матвею рассказать. Досиделась у Пылёвых до вечера — мама поила чаем, успокаивала, Сергей рассказывал смешные истории, как всегда. Но Матвей, видимо, вернувшись домой и не обнаружив нас там, начал звонить.

— Алло.

— Лиза, где вы есть?

— Мы у Пылёвых.

— Что с твоим голосом? Я сейчас приеду за вами.

— Э-э, Матвей, может быть мы с Даней здесь сегодня переночуем?

— Да что такое? Я тебя обидел чем-то? Это из-за Дани, потому что я вчера его испугал?

— Нет, не в Дане дело… — я поняла, что обижаю его, и мне самой ужасно хотелось… домой.

— Никуда не уходи. Сиди там. Я скоро.

Он бросил трубку. Я ждала его, уставившись в экран телевизора. Ничего не видела там, ничего не понимала. Думала только об одном, почему это происходит именно со мной? Что плохого я сделала в жизни? И почему это случилось именно сейчас, когда я так счастлива?

Когда приехал Матвей, я была почти спокойна и готова ехать домой. Даже улыбалась ему. Он с явным облегчением и нескрываемой радостью обнял меня, не стесняясь ни мамы, ни Сергея.

А может, вопреки моим дурным предчувствиям, все будет хорошо? Ну, мало ли… врачи тоже ошибаются… вдруг случится чудо?

36

Но чуда не произошло…

Современное здание. Хороший ремонт внутри. Четко отрегулированные специальными талонами очереди… И при этом запах страха! Да, это возможно! Там не просто пахло страхом — липким, мерзким — там, кажется, даже мягкие креслица в коридоре его источали.

И люди… Не хочу видеть, не могу…

Матвей поехал со мной. Я отговаривала его. Но он все равно поехал. Сидя у кабинета, я старалась сосредоточиться на воспоминаниях о вчерашнем вечере. По дороге домой я рассказала Матвею — не могла смолчать или обмануть. Он выслушал и спросил, поставили ли мне диагноз. Я ответила, что пока нет. И тогда он улыбнулся и сказал: "Милая моя, жизнь продолжается! Все будет хорошо!"

А потом он заставил меня выбирать фасон свадебного платья! И я выбирала! И почти не думала, ну, если только перед сном.

… - Может быть я лягу с Даней? — я не могла поднять на него глаз. Почему, ну почему, я чувствую себя какой-то ущербной, не такой, как нужно, недостойной?

— Та-а-ак, — протянул Матвей, складывая игрушки в большой пластмассовый ящик. — Не понимаю. Это еще почему?

— Ну, нам же все равно нельзя…

— И? Ты считаешь, что я сплю с тобой только из-за секса? — он даже кубик выронил — так резко распрямился и повернулся ко мне.

Вот сейчас я не понимала. А что, не поэтому? Мужчинам разве нужно что-то другое?

— Да.

— Хм, ну-у я даже не знаю! Чем я заслужил такое мнение о себе? Вот смотри. Я боюсь темноты, это — раз! Я мёрзну, если сбрасываю одеяло, это — два! Ну, и я сбрасываю одеяло во сне, это — три! Ах, да, ещё я, как и мой сын, люблю спать с мягкими игрушками. Но для взрослых мальчиков как-то не принято обнимать по ночам плюшевого мишку. Поэтому ты и будешь играть эту достойную роль! А еще — греть, успокаивать и поправлять одеяло! Вопросы есть?

Какие уж тут вопросы? Нет, конечно!

… Ненавистное гинекологическое кресло, мазки, осмотры, биопсия, так как был подходящий день цикла. Десять дней ожидания (жила я в эти дни или нет?)… Врач позвонил сам. Не знаю, делается так со всеми или это случилось из-за того, что после моего выхода из кабинета, туда зашел Матвей и о чем-то целых двадцать минут говорил с доктором. Очередь из нескольких разновозрастных женщин шумела и смотрела на меня с нескрываемым недовольством, но смелости открыть дверь в кабинет и позвать Матвея у меня не хватило.