Мастер Ядов (СИ) - Шах Лия - Страница 48

— Твое какое дело?

— Я за ведьмой пришел. — нахмурился Вереней, опуская голову и сверля молодого господина недобрым взглядом исподлобья. Он еще не совсем понимал, свидетелем чего стал, но предчувствие у него было недобрым.

— Занята она. Проваливай. — в тон ему ответил господин Дорн.

— Сам проваливай, чужак. — зло процедил кузнец, начиная закатывать рукава, и тяжело зашагал в нашу сторону. — Это наша ведьма. И сейчас она пойдет со мной на праздник.

— Гррр… — раздалось на полянке тихое и угрожающее. Мои ногти и волосы стремительно темнели и увеличивались в длине, глаза становились большими и черными, кожа оливковой, а два острых клыка показались из-под верхней губы.

— Ой. Это че такое? — остановившись, изумленно посмотрел на меня Вереней.

Господин Дорн немного отклонился назад, рассматривая то, что прижимал к себе так неосмотрительно, но увиденным если и впечатлился, то вида не подал. Весело хмыкнув, он пальцами почесал мою макушку и едко ответил кузнецу:

— Саблезубая сова. Не видишь, что ли?

— Блииин, — восторженно простонала Тан, прильнув к его плечу с другой стороны, — он такой крутой. Я тащусь просто. Давай его себе оставим?

— Гррр… — снова раздалось тихое рычание, а деревья взволнованно зашумели.

— Ты ей не нравишься, кажется. — выдал экспертную оценку господин Дорн, доверительно сообщая о ней Веренею. Вереней, не будь дурак, все понял и поспешил раскатать рукава обратно, спиной отступая к лесу.

— Ладно. Нет, так нет. — пошел на попятную кузнец, настороженно глядя на неподвижную фигурку в руках чужака. — Я ж не настаиваю. Как сможет, так пусть и приходит. Там просто Митрон, староста наш, просил узнать, готово ли от похмелья зелье. Ну, я пошел.

— Фтоять. — раздалось зловещее над лесом. Ну или почти зловещее. Клыки сильно мешали говорить, все еще ощущаясь сильно инородными предметами во рту, а плечи молодого господина дрогнули. Увы, не от ужаса. Я зло сбросила его руку и отошла в сторону.

— Фот это зелье, гофподин Ференей. — ткнула я пальцем в котелок, все еще висевший над костром. — Забирайте.

— А, м, хм, хорошо. — почесав щеку, лоб, затылок и бедро, все-таки ответил не очень смелый кузнец. Крадучись, он подошел к костру, достал из-за пояса тряпку, которую во время работы всегда носил при себе, а после одной рукой ухватился за ручку котелка и легко снял его с треноги. Отойдя немного подальше, он все-таки спросил: — А праздник?

— Не ф этот раз. — недовольно зашипела я. — Передай гофподину Митрону, фто меня некоторое фремя не будет ф дерефне. Когда фернусь, я к нему сама приду.

— Ты куда-то уходишь? Надолго? — уточнил Вереней, крепко сжимая заветный котелок.

— Нефколько дней. Мофет, недель. — растопырив пальцы, чтобы не порезаться о собственные ногти, ответила я. — Фелье от похмелья принимать беф фанатифма. Пять капель на одного фелофека. Дейфтфует ферез пятнадцать минут. Запомнил?

— Запомнил, ведьма. Спасибо. Бывай. — кивнул кузнец и лихо побежал через кусты в чернеющую даль.

— А как же праздник? — хором спросили темная магия и молодой господин.

Я медленно повернулась к ним, рассерженно скрежеща зубами. Казалось бы, в подобном случае инстинкт самосохранения должен подсказать людям, что лучше близко не подходить, но это был явно не наш случай. Промозглый осенний ветер взметнул ввысь опавшие листья, а солнце вдруг скрылось за одиноким облаком. И даже несмотря на то, что монстр я шепелявый, эмоции были переданы верно:

— Мудрость фекоф глафит, фто нефелательное дело тем скорее факонфится, фем быфтрее оно нафнется. Теперь, когда фы фнаете, кто я такая и фто я не Милайла, я могу отпрафиться ф путь и спасти того челофека, ради которого фы сюда заяфились. А когда фсе закончится, мы с фами больфе никогда не уфидимся! И не дай фам боги ефе хоть раз до меня дотронуться!

— Нет. Я не могу. Это выше моих сил. Такая милая сова, дай обниму! — за считанные секунды преодолев разделяющее нас расстояние, обхватил меня руками и прижал к себе господин. Еще и щекой потерся о макушку. — Ну как это "не увидимся"? А если ты по мне соскучишься? Что ж тебе теперь страдать молча, что ли? Нет-нет, ни в чем себя не ограничивай. Я разрешаю. Честно. А на счет "дотронуться", так я же ради тебя стараюсь, это что-то вроде аванса. Понимаешь, у меня сейчас нет одного миллиона, а тебя явно в детстве родители мало обнимали. Ты ведь поэтому так шипишь?

— Это не я. — зловеще протянула я, видя, как за спиной молодого господина в полный рост встала шанди, раскрыв белоснежный капюшон и обнажая острые клыки, не меньше моих.

— Чуется мне, одна из вас рано или поздно его загрызет за смелость. — с умильной улыбкой вздохнула Тан.

— Точно не ты? — уточнил молодой господин.

— Если фы немедленно не уберете сфои руки, то и я тофе. Фафа наглость не знает граниф, гофподин Дорн! — негодовала я.

— Мофно просто Эртан. — отклонившись чуть назад, заглянул мне в глаза мужчина и лучезарно улыбнулся.

— Он ефе и дразнится! — искренне возмутилась я, упираясь ладонями в его грудь и вырываясь.

— Я не специально. — все с той же улыбкой честно ответил он, выпуская меня из рук с легким вздохом. — Это как-то само вышло, не дуйся. Вещи собирать будешь?

— Только если фы пообефаете, фто не будете распускать руки! — грозно прошепелявила я.

— Ты ж моя прелесть, хорошо, не буду. — покладисто сообщил он, странно улыбнувшись. — Но только пока ты снова не начнешь учить меня хорошим манерам. Договорились?

— Да я фообфе с фами разгофарифать не буду. — задрала я нос и ушла в дом. Уроки мои ему не нравятся, видите ли. Спасибо еще сказать должен. Нахал.

Это кого еще тут родители мало обнимали! Хм… Возможно, что обоих.

Сверкая грозным взглядом, я стремительно вошла в дом. Руки немного подрагивали от переизбытка эмоций, и от него же я никак не могла вернуться к человеческому обличию. А с такими когтями много не соберешь вещей. Поэтому я решила прибегнуть к дыхательной гимнастике. Если она не поможет, прибегну к унынию. Но это крайний случай. Закрыв глаза, я стала ритмично дышать: два коротких вдоха через нос, два коротких выдоха через рот. А после глубокий вдох, ненадолго задержать дыхание, и медленный шумный выдох.

— Лин-Лин, просто признайся, что он тебе нравится. — сладко напевая, стала виться вокруг меня темная магия, мешая сосредоточиться на спокойствии.

Признаюсь.

— Чтооо?!! — выкатив глаза до носа, проорала Тан.

Маленькая тьма, я имею достаточно жизненного опыта, чтобы точно знать, что я чувствую. Самообман — не мой метод. Во все века люди сходились во мнении, что с сердцем сложно заключить договор, но это не значит, что разум должен следовать за сердцем. Эта симпатия совершенно иррациональна и до добра не доведет.

— П-почему? — еще больше опешила темная магия.

Посмотри на него, Тан. Внимательно посмотри. Мужчина — господин и хозяин в своей семье. Он должен быть источником добродетели, наставляя и жену, и детей. Он — пример для них. Господин Дорн же… Одно его неосмотрительное питание незнакомыми ягодами чего стоит. Я уж не говорю о его неподобающем поведении с посторонней барышней. В нем есть задатки, я не спорю. Возможно, он не обделен талантами. Но зрелости ему еще предстоит достичь. А до тех пор… Как избавиться от этих когтей?!

— Погоди с когтями, я не поняла сейчас. — замахала руками, пытаясь вернуть назад наш разговор маленькая тьма. — Он балбес, и поэтому мы с ним дружить не будем. Так?

Так.

— Но он все равно тебе нравится, даже вот такой? — уточнила она.

Я, по-твоему, статуя, что ли? Даже слепой бы увидел ту бездну обаяния, идущую от молодого господина. Он испорченный, но не гнилой. Если судьба будет к нему благосклонна, он станет прекрасным человеком. Когда-нибудь. В обозримом будущем. Может быть. Но это совершенно не наше дело. Смею тебе напомнить, что мезальянс неприемлем. Я уже рассказывала тебе, чем он обычно кончается.

— О каком мезальянсе речь?! Мы известны на всю галатику! — с пылом ответила Тан.