Киндер-сюрприз для декана (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta" - Страница 4

– Видел, – отрывисто бросает Антон, обнимая себя руками, – фотку в интернете нашел. На телефоне показывал. Издевался. Говорил, она похожа на лысую обезьяну.

На пару секунд в машине ничего не слышно. Только мои глубокие вдохи и выдохи.

И вот за это они предполагали, я должен был заставить сына извиняться?

Да я вполне готов добраться до Степиного папаши и выписать ему путевку к его дорогому стоматологу. Да кто бы мне дал…

Я понимаю.

Понимаю, что враг не по моим возможностям, понимаю, что таким поведением разрушу карточный домик нашей с Антоном жизни, которая и без таких вот штормов ходуном ходит и на соплях держится.

– Пусть скажет спасибо, что отделался двумя швами, – наконец произношу, и завожу машину, – ты молодец, Антоний. Ты защищаешь маму. Кто если не ты?

Мы наконец-то отъезжаем. Ужасно поздно, но я уже думаю об этом почти со смирением. Значит…

Слово “не судьба” не желает даже появляться в моих мыслях.

– Папа, – голос Антона еле-еле шелестит, как и всегда, когда он так меня называет, – а можно как-то ту фотку… убрать из гугла.

Тяжелый вопрос. Потому что на самом деле – это сложно, с учетом того, что рекламные мероприятия по сбору средств на очередной сеанс химиотерапии были грандиозными…

Интересно, какими весами отмеряется, кому от рака жить, кому умирать? Кто-то борется и умирает, кто-то бухает и живет абы как десятки лет подряд.

Вера была из тех кто борется. Сражалась до последней секунды жизни, лишь бы не оставлять Антона, но…

Жизнь – жестокая мразь.

И любит уязвимых пинать в живот ногами.

И ведь не защитишь от неё. Не убережешь. Все что могу – разбираться с уроном. Из раза в раз. Не успеваю предотвратить.

– Я напишу тому волонтеру, что занимался сборами для твоей мамы, малыш. Попробуем удалить, – обещаю устало. Слышу с заднего сиденья облегченный вздох.

Конечно. Все уязвимые места умные божьи твари прячут. Под жестким панцирем, под колючими иглами. Обидно, когда карту больных твоих точек можно скачать без регистрации и СМС.

Радуюсь я зря. Примерно через семь минут Антон заговаривает снова. И на этот раз уже расстроенно, почти со слезами в голосе.

– Ты на меня злишься? Из-за школы?

– Черт с ней, с этой школой, Антоний. Другую найдем. Получше!

– Тогда почему ты меня к Але везешь? – хнычет Антон и эмоционально начинает барабанить по кожаной обивке кулачками, – у тебя же отпуск. Ты говорил, не будешь ездить на работу. Что мы гулять будем. Играть.

Интересно, все десятилетки с родителей такой точный отчет спрашивают? Или это мне бонус за то, что приемный? Вечная проверка на вшивость и “не хочешь ли ты, папаша, в детдом меня отправить”?

– Я обещал все это, конечно, Антоний, – киваю серьезно, – но вообще-то предполагалось, что ты еще будешь и занятия посещать. Кто-то их сорвал сегодня. Не знаешь кто?

Пыхтение на заднем сиденье приобретает тональность “Мы ж обсудили все, и ты сказал что все в порядке. Чего начинаешь-то?”

– Мне совсем ненадолго надо в университет, малыш, – сознаюсь честно, – туда приезжает… один человек, с которым я очень хочу обмолвиться парой слов.

– Девочка или мальчик? – насупленно интересуется Антон.

– Девочка, – вздыхаю, с обреченностью.

– Как ты или как я?

А вот это, похоже, вопрос касаемо возраста.

– Где-то между нами, – сомневаюсь, что Антон понял принцип пропорции, но громкого и недовольного пыхтения с заднего сиденья становится в три раза больше.

Я с трудом удерживаю в себе слова: “Это просто встреча”.

Не к лицу оправдываться перед десятилетним пацаном, особенно – настолько фальшиво оправдываться.

Моя встреча с блудной Холерой никак не может быть “просто встречей”. Даже если мы просто в одной комнате молча постоим у противоположных стен.

А я хочу этой гребаной встречи отнюдь не для того, чтобы молчать. У меня к Катерине Алексеевне есть пара грандиозных вопросов!

– Не вези меня к Але, пап, – снова Антошка переходит на свой едва слышный словесный шелест.

– Тебе у неё нравилось.

– Раньше, – коротко откликается Антон, отворачиваясь к окну, – а сейчас она постоянно в инете сидит и орет, что я ей мешаю к экзаменам готовиться.

Вот черт!

Еще и бэби-ситтера нам придется менять, похоже.

Везти с собой на работу ребенка – плохая идея. Отвратительная идея – везти ребенка на встречу, которую он может сорвать. Но какой у меня выбор?

Впрочем, мой позор так и остается несовершившимся.

Когда я наконец выруливаю к университету – застаю на рабочей парковке только Егора, который, кажется, послал весь мир на пять минут и перекур себе устроил.

– Уехала Иванова, – не дожидаясь моего вопроса, сообщает он, когда я рядом притормаживаю, – деловая девочка стала. Не может ждать, пока ты изволишь найти на неё пять минут.

– И что теперь? – задаю один из самых глупых вопросов в своей жизни. – Вы договорились о второй встрече для вручения сертификата?

– Говорю же, девочка наша стала очень деловой фифой, – Васнецов криво ухмыляется и отправляет в небеса длинную дымную затяжку, – ехать второй раз не хочет, оставила адрес, попросила прислать курьера в гостиницу.

Пару секунд смотрю в пространство перед собой, потом передергиваю плечами.

– Адрес у тебя где, Егор?

Мой друг слегка закатывает глаза, но вынимает из кармана брюк вчетверо сложенный бумажный квадратик.

Курьер? Зачем курьер? Я сам отвезу Холере её документ. Задам ей все интересующие меня вопросы. А потом – отпраздную с Антоном наше освобождение из придурочной школы.

Почему бы и нет?

Глава 3. Катя

– Ки-и-ир.

Этот измученный стон я издаю, как только вижу этого несчастного мужчину в дверях банкетного зала. Хнычу и тяну к нему руки. Требую спасения.

Виолетта, оформитель, которого издательство прислало для оформления зала под презентацию новой книги, вздыхает и поднимается. Какая она терпеливая.

Я уже минут двадцать не различаю оттенков зеленого, и абсолютно бесполезна как руководитель.

– Просто сделай красиво, ты же умеешь, я тебе только мешаю, – шлю ей вслед эту капитуляцию. Виа покачивает головой – не ври, мол, знаю, что ленишься.

Ну, может быть, чуть-чуть. Я переделала с утра кучу дел. Устала. Пережила стресс от перспективы встречи с Ройхом. Имею право на прокрастинацию!

Поэтому ручек не опускаю, настырно тянусь ими к подходящему Киру, чтобы видел – я почти в пучине переутомления. Тяните меня семеро!

– Эй, – Лисицын ловит мои ладони и улыбается широченной хитрющей улыбкой, – я сегодня уже катал на ручках мамзель Иванову. Ты опоздала, женщина! Я уже устал.

– Ты её потерял! – обвинительно округляю глаза. – Где моя дочь, сударь? Вы что, утопили её в этом вашем аквапарке?

– Спит. Под присмотром твоей мамы, – Кир встает за спинкой моего кресла и опускает теплые ладони мне на плечи. Разминает их. Боже…

– Какой ты хороши-и-ий, – тяну я, стекая на спинку кресла безмятежным кисельком.

– Это, конечно, не то признание в любви, на которое я рассчитывал, – Кир ехидно дергает меня за прядку волос, – но так и быть, приму его как аперитив. Ты готова?

– А ты что, уже все приготовил? – спрашиваю из неги, потому что сильные пальцы Кира продолжают делать его грязное дело, мнут мои плечи, потихоньку переползая к шее.

– До полной картинки не хватает только тебя, – фыркает он, и его палец задевает особенно чувствительную точку. Ох-х…

– Уходи из бизнеса, – требую я, не разжимая глаз, – бросай все эти вина, которыми ты торгуешь, твое призвание – массаж. Ты озолотишься.

– А ты что, не будешь ревновать, если я буду ежедневно трогать разных женщин? За всякие неприличные места, – тон у Кира становится плутоватым, мурлычащим. Он явно переходит в режим обольщающего кота. И…

Знает ведь, что делает, это мой любимый режим!

– Ревновать – не буду, – проговариваю опасно, – буду сразу их убивать. Караулить у твоего массажного кабинета. Провожать до темной подворотни. И убивать. Я, знаешь, сколько способов могу придумать?