Дела семейные (СИ) - Пастырь Роман - Страница 29

— То, что я тебе расскажу сейчас, должно остаться между нами. Хорошо?

— Как скажете.

— Как ты знаешь, мы с Вологодскими знакомы давно. Забудем сейчас про твой конфликт с ними, постарайся абстрагироваться, — глянул он на меня внимательно. — Наша компания… А если быть точным, то я и Мария Гроза были амбициозными. Каждый по-своему. У Марии с ранних лет прорезался талант, который никак нельзя было объяснить. Она отлично чувствовала Колодец. Знала, куда стоит пойти, а куда лучше не лезть. Когда пора возвращаться, а когда поднажать. Наблюдая со стороны, это выглядело мистически. Будто она самая настоящая ведьма… Нет, не та, с которыми вы сталкивались. Речь про стереотипы прошлого мира. Женщина, с аномальной чувствительностью, очень везучая, которая выходила с добычей там, где другие, более сильные и опытные, погибали.

Слушать про Грозу было неприятно. Но интересно. Как бы парадоксально это ни звучало.

Ещё неприятнее было углядеть аналогии между нами. Но, опять же, интересно. Тем более, аналогии аж целых две. Я тоже Колодец начал чувствовать. Уж не из-за экспериментов ли? А вторая — та, что Мария пришла в крепость и суету навела, показав себя особой без тормозов. Как и я. Тоже суету навёл.

Но если у меня и было какое-то раскаянье по этому поводу, как-никак, мы братство, ученики свои парни, пусть и из другого набора. То сейчас, после слов о том, что это мы в кузнице живем, где из нас инструменты куют, совесть заткнулась.

Чем кузница от улиц отличается? Не знаю, какой там Такен смысл вкладывал, а для меня — ничем. По уличным же понятиям, я правильно на наезд ответил. Заявил свои права на главенство.

— Тогда это казалось обычным везением, — говорил Такен. — Да и сама Мария не распространялась о том, что именно она чувствует. Уже потом она разработала теорию, что у Колодца есть центр. Исток, как она назвала. Центр управления, который должен был дать возможность закрыть Колодец. Мы искали это место. Не нашли. Думали, что он находится где-то внизу. Нужно спуститься всего лишь пониже. Это ведь логично предположить, что Колодец — вертикальный столб, имеющий структуру слоеного торта, с дыркой в центре, — усмехнулся Такен. — Это не так. Вы это ещё не проходили. Помимо нашего спуска, есть и другие переходы. Двенадцатый ярус, так вообще, — Мастер достал откуда-то из недр стола стакан с чем-то янтарным и пахнущим алкоголем, отхлебнул и убрал обратно. — Его называют перекрестком. Оттуда ведут сотни входов-выходов. Представь себе скалу с кучей дырок. Которые постоянно меняются. Многие сильные легендарщики там сгинули. Просто не смогли вернуться, найти выход. Я и сам там чуть не потерялся, — припомнил Такен, смотря куда-то вдаль.

Он замолчал, то ли давая мне время обдумать сказанное, то ли сам вспоминая свои похождения.

— Колодец — это не тоннель. Это скорее лабиринт. Просто большинство ныряльщиков понятия не имеют, насколько сложна его структура. А Исток вполне существует, если верить Вологодским. Они до него добрались.

— Но Колодец не закрыли, — вставил я.

— Не закрыли. Оказалось, Исток исполняет желания. Ни желание Марии, ни желание Люция не подошло, чтобы защитить наш мир. Силу-то они получили. Но… — Такен развёл руками.

— А почему Грозе не привести туда толпу правильно мотивированных ныряльщиков? Что сложного?

— Да так, всего ничего, — хохотнул Такен. — У них этот путь занял тридцать лет. Они попали во временную аномалию, — пояснил он. — Также Мария уверена, что Колодец к Истоку больше их не пустит. Её талант не поможет. Можешь оценить иронию ситуацию? На наш мир надвигается катастрофа, Легион с каждым часом набирает силу, а мы тупо не можем добраться до места, где, возможно, скрывается решение проблемы. И надо же такому случиться, что я, читая отчёты, натыкаюсь на твои художества и узнаю, что ты, оказывается, тоже чувствуешь Колодец.

— О как.

— Возможно, — выделил Такен это слово, — твоя чувствительность связана с тем, что ты поглотил много энергии самого Колодца в ходе испытания. Настроился на него, так сказать. Это связано с качеством адаптации. Итог тех экспериментов, которые проводили Вологодские. Также, в теории, если ты полноценно освоишь камень адаптации, это твоё качество раскроется. Ну и да, камень сделает тебя почти непобедимым. Даст большую силу. Пусть это и не будет выражаться в разрушительных способностях.

— Вы предлагаете мне взять этот камень? — выделил я главное.

— Да. Но решать тебе. Заставлять не буду.

— Так просто? А что, если я единственная надежда мира?

— Ты даже со своим другом нормально поговорить не можешь, а метишь в спасители мира, — с издевкой сказал Такен.

— Что это… — я показательно себя оглядел. — Кажется, кольнуло что-то. Но нет, показалось.

— Шутник, — вполне добродушно сказал Такен. — Смотри, Спар. Если наглеть будешь или берега потеряешь, то осаживать я прекрасно умею.

Сказано это было с той же интонацией, тем не менее прозвучало угрожающе.

— На камень я согласен. Если говорите, что нужно, то возьму. Когда начинать?

— Да прямо сейчас.

— Прямо здесь контракт заключать?

— Хочешь, здесь. Хочешь, у себя. Без разницы.

— Тогда у себя, — забрал я камень, но в карман убирать не стал.

Такую ценность только в кулаке нести можно.

— А по остальным планам что? К чему готовиться?

— Всё расскажут в ближайшие дни. Пару недель точно в крепости проведете. С камнями новыми разберетесь. Весь ваш набор получит усиления. У меня к тебе две просьбы будет.

— Каких? — спросил я с подозрением, задницей чуя, что ничего хорошего они мне не предвещают.

— Ничего такого, — улыбнулся Такен. — Мария проведет с тобой несколько занятий. По поводу чувствительности. Ну и возьми Тамару под своё крыло.

— Ещё чего! — возмутился, вскакивая. — Да я лучше в окно вниз головой прыгну!

— Так прыгай, — махнул Такен. — Голова у тебя крепкая, переживешь. А потом всё равно делать придётся. Завтра первый урок с Марией, вместо пробежки. Заодно отдохнешь, — откровенно веселясь, сказал Мастер. — А по Тамаре. Для её расы кровь — это святое. Покруче, чем родственные связи у нас. Без стаи не выжить. Надо очень постараться, чтобы эту связь нарушить. В тебе кровь Вологодских. В ней кровь Вологодских. Так что, фактически, вы брат и сестра. Ты можешь оттолкнуть её. Тогда она перестанет считать тебя братом. Но… Спар, а тебе оно надо?

— Вот именно, оно мне надо? — не перестал я возмущаться.

— Даже не знаю. Завербовать дочь самих Вологодских. Получить ту, что никогда не предаст. Только сразу предупреждаю. Не играй. Она вовсе не дура. Просто слишком юна, но быстро научится.

— Это приказ? Завербовать?

— Это просьба. Как и с Марией. Хочешь, проигнорируй её. Но помни, что она одна из сильнейших ныне живущих ныряльщиц, с колоссальным опытом за плечами, знающая тайн Колодца больше, чем я. Так стоят ли твои мелкие обиды того, чтобы отказываться от столь уникальной возможности?

Как же мне в тот момент хотелось горестно застонать.

Тьфу на вас всех.

Глава 13. Несостоявшийся урок, или Как Спартанец гонор показывал

Топая в сторону жилого блока, я перекатывал легендарный камень в руке, чувствуя приятное тепло.

Кто бы мне сказал, что я так легко с ним шагать буду, никогда бы не поверил. А надо же. Иду, и ничего. Даже не тороплюсь тут же контракт заключать, чтобы поскорее условия узнать. Потому что я и так догадываюсь, что там будет! Адаптация, ага. Стопудов подпишусь на лютые истязания себя любимого.

Несмотря на задумчивость и мысли о грядущих испытаниях, бдительности я не терял и внимательно смотрел по сторонам. Такен сказал разрулить конфликт с второкурсниками. Идея здравая, спорить не буду. Только, что-то мне подсказывало, что его представления о том, как уладить вопрос, отличаются от моих. Хотя… Я даже посреди двора остановился, задумавшись, чего именно Мастер ждет. Что я подружусь с ними? Буду игнорировать? Других-то вариантов нет. Точнее, есть — агрессия. Но Такен как раз другого вроде бы хотел.