Сильнее обстоятельств - Джордан Пенни - Страница 16

Анна задержала дыхание – Беф, вероятно, навещала родных в Корнуолле; без сомнения, про поездку племянницы ей было известно, хотя вспомнить она не может…

– Извини, мне пора. Поговорим позже. – Беф попрощалась и повесила трубку.

В гостиной, расположенной над магазинчиком, Беф закрыла глаза и вздохнула. Пришлось вот так скоропалительно прервать разговор с Анной. Крестная всегда так внимательна, чутка, у нее безошибочная интуиция – догадается, пожалуй… Беф пробежала глазами почту, которую захватила по дороге: что это – авиаконверт из Праги?.. Внезапно у нее пересохло во рту. В конверте оказалась копия свидетельства на некоторые изделия, купленные ею во время последней поездки в Прагу. Великолепной копии на старинный хрусталь еще нет. Только на предыдущей неделе Келли, ее партнерша, выразила озабоченность по поводу того, что она до сих пор не получена:

– Когда точно она придет? Что произошло?

– Скоро! – пообещала Беф, украдкой скрещивая пальцы за спиной, и заметила, что Келли бросила на нее удивленный взгляд.

Они были знакомы с университетской скамьи; сейчас, к своему и ее счастью, Келли обручилась. Новое положение, отношения с женихом занимают все ее мысли, и она не слишком вникает, почему задерживается доставка чешского хрусталя. Хватит с Беф и того, что Джулиан Кокс выставил ее всем на посмешище… Расстроенная, Беф закрыла глаза; чувства ее все так же остры, боль не зажила. Келли не было в городе – они с Бру навещали родителей, – и в этом ей повезло.

Что касается крестной, голос ее звучал по телефону как-то необычно. Может, обиделась, сочла ее тон невниманием к себе?.. Так она разуверит ее – позже, когда найдет в себе силы. А теперь Беф намерена держать от себя крестную на расстоянии – чтобы ей ничего не пришло в голову. Пусть Анна и не заподозрит, что племянница второй раз совершила глупость…

– Что случилось, Анна? Что-то не так? – Ворд с тревогой смотрел, как она то и дело принимается массировать виски.

– Голова болит, – едва слышно ответила Анна.

– Голова? – Ворд сразу же оказался рядом: ох, какая она бледная. – Давно? Почему ты ничего не сказала мне? Тебя тошнит? Ты можешь…

– Ворд, это просто головная боль, и ничего больше.

Вспомнив советы консультанта, Ворд спокойно сказал, взяв ее за руки:

– Собирайся.

– Куда? – удивилась Анна. – Я как раз хотела приготовить ленч…

– В больницу.

– В больницу? Зачем?

– Консультант предупредил меня, что надо опасаться таких симптомов, как головная боль, тошнота, двоение в глазах, ну и прочее, – мягко объяснил Ворд.

– Но у меня вовсе не двоится в глазах, – запротестовала Анна, все же позволяя Ворду вывести ее из дома и направляясь к машине, – голова болит, и все.

Они приехали; к счастью, в приемном отделении оказалось малолюдно и даже дежурил тот самый консультант. По просьбе Анны, все время, пока он ее осматривал и задавал вопросы, Ворд оставался с нею.

– У вас часто бывают головные боли? – спросил Анну врач, закончив осмотр.

– Иногда… бывает, побаливает голова.

– Мне кажется, это как раз такой случай. Насколько я могу судить, это вряд ли что-нибудь еще. Вы сказали, с тех пор как потеряли память, у вас не было никаких… озарений?

– Нет, пока никаких, – огорченно ответила Анна.

– Вот видишь, я же говорила тебе.

Они направлялись к машине; у Анны был усталый, подавленный вид.

– Да, но в этом надо было убедиться.

Терпеливо отвечая на вопросы врача – тот все выяснял, не вернулась ли к ней память, – Анна выглядела такой слабой, печальной… Ворд страстно хотел поддержать ее, обнять, успокоить, убедить, что все будет хорошо, она в полной безопасности и все это не имеет для него никакого значения, что он… Ворд так резко крутанул руль, что Анна испуганно вцепилась в сиденье.

– Извини, – пробормотал он, избегая встретиться с ней взглядом и выравнивая машину.

Как только они вернулись домой, Ворд поднялся наверх. У него были в ванной комнате, в аптечке, таблетки от головной боли. Достав две, он вернулся вниз и налил в стакан воды. Анна стояла к нему спиной и выкладывала на противень баранью ногу. Он подошел, обнял женщину за плечо и протянул стакан и таблетки:

– Прими, это должно помочь.

Слезы выступили у Анны на глазах – это так необычно, что кто-то заботится о ней, переживает за нее, любит ее… Она чувствует Ворда всем телом, всем существом, любовь переполняет ее… Анна отвернулась и быстро пошла в спальню. Это нелепо, она ведет себя по-идиотски!

Ворд догнал ее у дверей.

– Анна, в чем дело? Я сделал что-то не то?

– Нет, не ты, а я… – пролепетала она сквозь слезы. – Этим утром, на тропинке… та молодая мамаша… Знаешь, я приревновала тебя к ней. Но я ведь не ревнива, и ты… ты только помогал ей. А я думала… чувствовала… На одно мгновение я даже… – И умолкла, стыдясь продолжать. – Я ненавидела ее, Ворд, – наконец быстро закончила она. – Не могла смотреть, как она улыбается тебе и… И как ты смотришь на нее… я хотела…

Ворд остолбенел.

– Уж не это ли вызвало твою головную боль? – осенило его.

Анна виновато улыбнулась.

– Нет, голова уже болела, но это вызвало… боль в сердце, – заставила она себя признаться. – Ворд, в тот момент я была так ревнива…

Ворд тяжело вздохнул – ее откровенность, ее храбрость требуют того же с его стороны.

– Я тоже ревновал тебя… раньше… в садовом центре. Тот, кто стоял с тобой… этот Тим… Он дотронулся до твоей руки, и я… я мог…

– Так вот что, ты ревновал к Тиму, а не сердился, что я задержалась? О, Ворд, Тим просто друг, он счастлив в семейной жизни… – Смех перехватил Анне горло. – Вот уж к кому не стоит ревновать.

– А тебе – к этой бедной молодой маме.

Неожиданно для себя Ворд поднял Анну на руки и бережно прижал к груди, приближая ее залитое слезами лицо к своему.

– Наверно, Ворд, дело в том, что наша любовь еще так нова для нас… мы не совсем уверены друг в друге… Наши чувства еще такие… яркие, страстные… – шептала она и зачарованно наблюдала, как его пальцы нежно коснулись ее щеки, потом губ…

Анна судорожно вздохнула, и Ворд почувствовал ее жаркое дыхание – сигнал, посланный его телу. Она чуть приоткрыла губы и, сжав его палец, очень медленно стала ласкать его языком. Необъяснимое тепло разливалось у него внутри. Опять он поддается, он не должен… А она тем временем, застонав от наслаждения, занялась его другим пальцем.

– Как, ты думаешь, это действует на меня? – отрывисто проговорил он.

– Ммм… не знаю… Почему бы тебе не рассказать мне? – нежно предложила она.

– Пожалуй, попробую… Это немного похоже на… – И неожиданно для себя заскользил языком по ее шее.

Анна сладко вздохнула и закрыла глаза.

– На тебе слишком много всякой одежды… – прошептал он, расстегивая ее рубашку.

– Ммм… а на тебе… а ты…

Ворд плавился от удовольствия, ощущая нежные прикосновения ее губ к его пальцам; а если она проделает то же с другими частями его тела?..

Ралф и она… о, они никогда не экспериментировали с сексом; оба несколько застенчивые, действовали почти официально, любя друг друга. А теперь… о Боже, да она ощущает себя искательницей чувственных приключений, и. это и радует и пугает ее. Нетерпеливо расстегивая пуговицы его рубашки, она уже ни о чем не думала, от него пахнет, как прошлой ночью, – теплым, дивным мужским запахом…

– Ммм… ты такая вкусная… – эхом откликнулся Ворд на ее ощущения, между тем как его губы осторожно изучали мягкие холмики ее груди.

Сколько времени им потребовалось, чтобы освободиться от одежды?.. Никакая сила не остановит ее руки и губы теперь, когда они дотрагиваются до тела Ворда…

Он пытался остановить ее, перехватить инициативу – ему не свойственно быть пассивным наблюдателем. Но она нежно продолжала ласки и наконец прошептала:

– Никогда не пробовала так раньше…

– Откуда ты знаешь… если все еще не можешь вспомнить?