Ночь беззакония (ЛП) - Дилейни Фостер - Страница 2

Как только я указала, человек в лодке повернул голову и посмотрел прямо на меня. Лунный свет отбрасывал тени, открывая лицо Линкольна. Я затаила дыхание, когда он медленно поднес один палец к губам. Шшшш. Я почти слышала этот звук отсюда. По какой-то причине он вызвал у меня еще более холодный озноб.

Папа подхватил меня на руки и отнес в мою хижину, а затем уложил в кровать, где было тепло и приятно — Спи, милая. — Он поцеловал меня в лоб. — Когда ты проснешься утром, все это будет просто сном.

Верно. Просто сон.

Самое забавное в снах было то, что иногда они преследовали тебя еще долго после того, как ты просыпался.

***

Год спустя...

Это снова были наши ежегодные выходные на озере, и все остальные были на берегу на вечеринке в честь регаты. Ну, все, кроме меня. Я приехала сюда, чтобы быть ближе к озеру. Вода была спокойной и мирной, но у меня было странное чувство, что под поверхностью есть вещи, которые люди не видят, тайны, которые принадлежат озеру.

Каждый раз, когда я пыталась спросить о пожаре, о том, почему Линкольн был в лодке посреди ночи, папа ободряюще улыбался и менял тему. Я не была сумасшедшей. Мне это не приснилось. Но никто, похоже, не хотел говорить об этом, поэтому я оставила эту тему.

Несмотря на то, что у меня мурашки по коже, после гонки на озере было тише, а я любила тишину. Мне нравилось смотреть на солнце за деревьями и на то, как оно отражается от воды.

Часть меня ожидала, что Каспиан последует за мной сюда и скажет, чтобы я возвращалась на вечеринку. Но он этого не сделал. По крайней мере, пока. Но я знала, что он это сделает.

Я никогда не спрашивала его, почему он притащил меня в свою хижину той ночью или куда потом пошел после. Каспиан никогда не говорил про это. Отчасти я была рада этому, потому что что-то подсказывало, что я, вероятно, не хочу этого знать.

Находясь рядом с ним, мое сердце чувствовало себя странно — так же, когда я разучивала новый танец или каталась на велосипеде без рук. Страшно, но захватывающе.

Перестав думать о Каспиане, я прислушалась к щебетанию птиц вдалеке, соревнуясь с музыкой, доносившейся из палатки. Иногда думала, каково это — быть птицей, быть окруженной прекрасными песнями весь день и идти туда, куда я хочу, а не только туда, куда сказали родители. Быть свободной.

Длинная дорожка, которая выглядела как деревянная, но на ощупь была как пластиковая, тянулась от набережной по воде, пока не соединилась с лодочным спуском — большой квадратной платформой, где были выстроены все гребные лодки.

Голос раздался из ниоткуда, заставив меня подпрыгнуть. — Привет. Как тебя зовут?

Я обернулась и увидела девушку примерно моего возраста, которая шла по лодочному спуску с ярко-зеленым колотым льдом в руке. Ее светлые волосы были собраны в высокий хвост. На ней были джинсовые шорты и светло-розовая футболка со сверкающими блестками на рукавах.

— Кислое яблоко. — Она дошла до конца длинной дорожки и протянула мне пенопластовый стаканчик, прежде чем я успела ответить на ее первый вопрос. — Хочешь?

Выдохнула и покрутила подол своего голубого сарафана. — Я не против. Спасибо.

— Лирика, — сказала она, указывая пальцем на свою грудь. — Как слова песни.

Лирика. Она не была застенчивой, это точно. И она не была похожа на других девушек, которые приехали на регату.

Я улыбнулась. — Я Татум.

— Что ты здесь делаешь, Татум? — Она смотрела на озеро Крествью.

С другой стороны близлежащей линии деревьев слышался смех, разговоры и музыка. Мои родители были там, они тусовались с другими семьями под большими белыми шатрами, заставленными столами с льняными покрывалами и причудливыми блюдами.

Пожала плечами. — Просто ищу тихое место. А ты?

Моя семья знала всех членов команды. Мой брат всю жизнь занимался греблей с одной и той же группой ребят. Мы не пускали чужаков в наш мир. Мне было интересно, кто эта девушка и что она здесь делает и откуда в мире взялся этот снежок.

Она зачерпнула в рот кусочек цветного льда, а затем прищурилась, словно у нее отморозились мозги. — Мой папа устраивает концерт на день рождения какого-то богатого парня, а мама отлынивает, так что мне пришлось прийти. — Она указала на гоночные снаряды, выстроившиеся на старте. — Что это?

— Это гоночные лодки.

— Лодочные гонки? Типа, с веслами? — Она наморщила нос. — Это не похоже на веселье.

И это было не так. Не для меня, во всяком случае. Но мой отец занимался политикой, и по его словам, семья очень важна в политике. Я слышала, как он говорил это по крайней мере сотню раз.

— Мой брат гребет. — Я сделала паузу, а затем улыбнулась. — И сегодня его день рождения, так что я должна была прийти.

Она остановилась как раз перед тем, как белая пластиковая ложка снова исчезла во рту. Ее губы и язык были окрашены в зеленый цвет, контрастируя с ее бледной кожей. — О, Боже. Твой брат — богатый ребенок, не так ли? Прости меня. Я не хотела...

Я рассмеялась и махнула рукой. — Не волнуйся об этом. Его называли и похуже.

— Мой папа говорит, что у богатых людей нет морали. — Она откусила еще один кусочек своего мороженого. — А ты классная. Ты не такая, как все остальные.

Мне было интересно, что еще ее отец говорит о богатых людях.

Она достала мобильный телефон из заднего кармана и сфотографировала меня.

— Что ты делаешь?

— Фотографирую свою новую лучшую подругу.

Я улыбнулась, потому что она мне понравилась. Лирика не спрашивала, где я купила свой наряд или куда мы поедем в отпуск в этом году. Ее не волновали деньги, и она не пускала слюни по Линкольну, как большинство других девушек. Никогда не была ничьей лучшей подругой, но я хотела быть ее подругой.

Она подошла к одной из раковин и запрыгнула внутрь. Все лодки были закреплены между двумя металлическими перилами на краю шлюпки, но она все равно покачнулась, когда она запрыгнула внутрь. — Давай. Садись со мной. — Когда я стояла там, поджав губы, она вздохнула. — Не похоже, что тебе есть чем заняться. — Она подпрыгнула вверх и вниз. — И видишь? Мы никуда не пойдем.

— Даже не думай об этом, — сказал мужской голос сзади.

Я оглянулась через плечо и увидела, как Каспиан идет по дорожке к стартовой площадке. Он шел с расправленными плечами и идеально прямой спиной. Моя учительница балета была бы в восторге от его осанки, но мне казалось, что так Каспиан больше похож на взрослого человека, чем на четырнадцатилетнего мальчика. У него было его обычное серьезное выражение лица, как у босса.

Ну, он не был моим боссом, хотя ему нравилось вести себя так.

Я высунула язык и подошла ближе к лодке.

— Серьезно, Татум. Твои родители либо надерут тебе задницу, либо ты упадешь в воду и утонешь.

Он сказал задницу.

Четырнадцатилетним мальчикам нечего было говорить задница.

Несколько выбившихся прядей волос выпали из моего хвоста, когда я бежала к концу шлюпки, где Лирика наблюдала за нами широкими глазами из лодки, доедая свой снежок.

Каспиан издал громкий стон, больше похожий на рычание.

Я покажу ему, кто здесь главный.

Я поспешила запрыгнуть в лодку, но моя нога зацепилась за такелаж. Я потянулась за опорой, но ухватиться было не за что. За звуком голоса Лирик, выкрикивающую мое имя, последовал топот шагов на спуске. Корпус лодки царапнул ногу, и все мое тело упало вперед в озеро. Весь воздух был выжат из моих легких в ту же секунду, как я попала в холодную воду. Казалось, что в кожу вонзаются ножи. Старалась не паниковать, пробивая себе путь к поверхности. Я знала, как плавать. Меня просто удивила прохлада, а потом я подумала о секретах, обо всех секретах, которые могут быть здесь под водой и сильнее оттолкнулась ногами.

Из ниоткуда сильная рука обхватила мое тело, притягивая к себе.

Мое сердце забилось быстрее, когда я зажмурила глаза, молясь, чтобы секреты не завладели мной. Пожалуйста, не опускайте меня на самое дно. Они и не опускали. Они тянули меня все выше и выше, пока мы не прорвались сквозь верхний слой воды. Я глубоко вдохнула и, открыв глаза, увидела, что Каспиан смотрит на меня. От воды его темные волосы прилипли ко лбу, и крошечные капельки стекали по его лицу. Мы так и стояли на воде, обхватив меня руками.