Божья коровка 2 (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович - Страница 1

Анатолий Дроздов

Божья коровка-2

Глава 1

Летним днем 1969 года в сквере, что напротив Белорусской консерватории, было необычно многолюдно. Девушки в нарядных платьях, юноши в костюмах группами стояли у скамеек и деревьев, перекрыв проходы по дорожкам. Студенты, а они все являлись ими, гомонили, шутили и смеялись. Учебный год закончился. Сессия с ее экзаменами и волнениями осталась позади, впереди каникулы. Руководство вуза проведет собрание, огласит итоги, пожурит, похвалит и распустит по домам. До начала сбора осталось полчаса. Отчего не провести их не в стенах здания, а в сквере, на чистом воздухе? День-то выдался хороший…

К группке щебетавших у скамейки девушек подошла приехавшая на автобусе студентка — стройная, красивая, с длинными ногами. Ее милое лицо с острым подбородком светилось торжеством. Подойдя к подругам, она вступила в круг и обвела всех многообещающим взглядом.

— Зинка прибыла! — воскликнула кругленькая конопатая студентка, сидевшая на скамейке. — Ну, разведала?

— Разумеется, — хмыкнула прибывшая. — Или ты меня плохо знаешь, Галя?

— Не томи! — взмолилась конопатая.

— Значит так, — начала Зина. — Борис Михайлович Коровка. 1949 года рождения…

— Всего двадцать лет? — удивилась Галя.

— Девятнадцать, — уточнила Зина. — Двадцать будет первого июля.

— Мне он показался старше…

— И мне тоже, — подключилась симпатичная студентка в платье в голубой горошек. — Взрослый и солидный парень, а не то, что наши.

— Ну, так сколько пережил, — развела руками Зина. — Воевал, был ранен.

— И поет-то так! — вздохнула Галя. — Прямо в душу западает.

— Точно! Правда! — зашумели остальные.

— Мне продолжить или вам достаточно? — спросила Зина, недовольная тем, что ее перебили.

— Говори, конечно! — поспешила Галя. — Что еще узнала?

— Он минчанин, сирота, проживает в однокомнатной квартире на улице Седых. Не женат. Адрес, телефон имеются, — Зина помахала извлеченной из сумочки бумажкой.

— Как смогла? — изумилась Галя.

— Что тут трудного? — усмехнулась Зина. — Для начала в справочном бюро узнала адрес. Имя, отчество, фамилию Бориса нам сказали перед выступлением его в консерватории. Год рождения, понятно, не назвали, но прикинуть можно было. Только не понадобилось — у него фамилия довольно редкая. С таким именем и отчеством в Минске он единственный. Зная адрес, по «09» раздобыла телефон в квартире, но звонить ему не стала. Неизвестно, что ответил бы. Позвонила в ЖЭК и представилась сотрудницей паспортного стола.[1]

— Ну, даешь! — покрутила головой девушка в платье в голубой горошек. — Вдруг узнают?

— Каким образом? — ответила ей Зина. — Не думаю, что в жэке номер телефона паспортного стола есть.[2] Я им сказала, что сверяю данные в учетной карточке. Вот они и сообщили: месяц, день и год рождения, а еще — семейное положение, кто прописан на его жилплощади. Рассказали, что он признан инвалидом и пока что не работает. А квартира, кстати, ничего. Я сказала: однокомнатная, но на деле-то — полуторка. Зал и спальня без окна. Нет балкона, к сожалению. Но жених завидный, в Минске поискать такого, чтобы без родителей в квартире. Да еще Герой Советского Союза!

— А тебе бы только выгода, — укорила Галя и вздохнула. — Он красивый и талантливый.

— А глазищи-то какие! — поддержала девушка в платье в голубой горошек. — Васильковые, ресницы словно крылья. Глянет — сердце замирает.

— По чужим квартирам поскитаешься — красоту забудешь, — усмехнулась Зина. — Нет, девчонки, у мужчины должно быть жилье. А еще — зарплата, должность, положение. Вот тогда — жених. А иначе…

— Для тебя тогда он не подходит, — усмехнулась Галя. — Есть квартира, зато нет зарплаты с должностью.

— Это ненадолго, — покрутила Зина головой. — Для него найдут и должность, и зарплату. В Минске все Герои старые — на войне награды получили, а молодой всего один. В сентябре сами все увидите — он учиться будет с нами.

— Правда? — ахнула студентка в платье в голубой горошек.

— Информация из первых уст, — покровительственно усмехнулась Зина. — Ректор лично предложил Коровке поступить в консерваторию. Как Героя его примут без экзаменов, не считая творческого испытания. Ну, так с ним проблем не будет: сами слышали, как играет и поет. Еще песни сочиняет… Я вам более скажу: быть Борису нашим комсомольским вожаком. Ему это тоже предложили. А теперь представьте перспективы. К окончанию консерватории он вступит в партию. Не задастся с музыкой — по партийной линии пойдет. Для начала в комсомоле поработает, а потом — в райкоме партии или министерстве. Для Героя двери распахнут везде. Все понятно? Замечательный жених!

— Меркантильная ты, Зинка, — укорила ее Галя. — Наверное, уже планы строишь, как Бориса охмурить.

— Я не строю, — улыбнулась Зина. — Я добьюсь! Или кто-то в этом сомневается?

Она снисходительно взглянула на подруг.

— Это еще как сказать! — возразила собеседница в платье в голубой горошек. — Выбирать-то будет он.

— Думаешь, тобой заинтересуется, Оля? — спросила Зина. — Ну, давай, попробуй. Потом все вместе посмеемся.

— Ты красивая, конечно, — согласилась Ольга. — Парни с тебя глаз не сводят, но не все, заметь. Помнишь, как поэт сказал? И она продекламировала:

— Считаешь, я пустышка? — хмыкнула Зина. — Ну, ну. Кто лучшая скрипачка курса? Кто член комитета комсомола консерватории? Кто отличница и любимица преподавателей? У кого конспекты просите посмотреть перед экзаменами? Дальше продолжать?

— Не злись, Зинка! — поспешила Галя. — Ольга не со зла. Ты — все про квартиру с должностью, ну а мы хотим любви. Чтоб большая, настоящая, как о ней в романах пишут. Ты ж в нее не веришь.

— Почему? — не согласилась Зина. — Думаешь, Борис мне не запал? Еще как, подруги! Я с ним рядышком стояла, когда он петь закончил и сошел со сцены. Глянул он, — и я как будто воспарила. У него глаза, как луч гиперболоида,[4] прожигают до души. Сам красивый, даже шрам на лбу его не портит! В девятнадцать не пацан — мужчина. Жизнь с таким связать — большое счастье. А квартира с должностью его упрочит. Так я думаю. Ладно, — она посмотрела на наручные часы. — Поспешим, подруги, через пять минут начнется.

Девушки вспорхнули с лавки, словно птички, и цветною стайкой потянулись через улицу к консерватории. Впереди шагали и другие студенты. Плотною толпой поднимались на крыльцо с колоннами, заходили в широко распахнутые двери здания. Зина и ее подруги не могли представить то, что их разговор сегодня окажется пустышкой. Что запавший в сердце многих молодой Герой не придет к ним осенью учиться. Помешают непредвиденные обстоятельства.

Конец июня в Минске выдался дождливым: гремели грозы и хлестали ливни. Но июль, как будто специально к дню рождения Бориса, разогнал на небе тучи. День обещал быть солнечным и теплым. Только этот дар природы именинник оценил потом. Его сорвала с постели трель телефонного звонка. Как был в трусах, Борис добежал до аппарата и подхватил пластмассовую трубку.

— Алло? — промолвил сонно.

— Что, дрых? — в наушнике раздался смех. — Отвык от дисциплины, старшина? Расслабился ты, Боря, на гражданке.

— Привет, Сергей, — Борис вздохнул. — Вчера немного зачитался, спать лег после полуночи. Могу себе позволить: отвоевались мы с тобой. Подъемы больше не для нас.