Рубин I (СИ) - Зеа Рэй Даниэль - Страница 26

Рубин смотрела на него, желая стереть маску печали с его лица.

— У меня эти дни начались, — соврала она.

Он исподлобья взглянул на нее.

— Живот болит?

— Есть немного, — поморщилась Рубин.

— Можем заказать еду прямо сюда.

— Было бы замечательно, — она натянуто улыбнулась.

Идти в таверну Рубин не хотелось только по одной причине: на нее косо смотрели из-за грязного платья, которое принцесса была вынуждена снова на себя надеть. Своим появлением в таверне она бы привлекла бы еще больше внимания. А ей необходимо исчезнуть незаметно…

— Сейчас закажу, — Ордерион помялся и снова ушел.

Рубин с облегчением выдохнула и присела за стол. Дело оставалось за малым: узнать, как расторгнуть их договор и снять с себя печать юни.

Когда Ордерион снова зашел в комнату, вид у него был озадаченный.

— Возможно, тебе что-то нужно… Ну, для этих дел… — он держал руку на ручке двери, будто собирался тут же получить от Рубин новое задание и отправиться его исполнять.

— Нет, — Рубин пожала плечами. — Я попросила жену хозяина таверны — она помогла.

— Ясно, — он оставил ручку двери в покое.

Прошел через комнату и присел за стол напротив принцессы. Молча протянул руку ладонью вверх.

Рубин нахмурилась, изображая непонимание.

— Письмо, — подсказал Ордерион.

— Ах да, — спохватилась она и вернула сложенный вчетверо лист. — Когда завтра выезжаем?

— Таверна открывается с самого утра. Позавтракаем и отправимся в путь.

— А лошади? Ты заказал? — продолжала расспрашивать Рубин.

—  Да, вечером конюх приведет их на постоялый двор.

Ордерион очень странно на нее смотрел. Слишком серьезно. И с какой-то долей опаски.

— Что случилось? — напрямую спросила Рубин. — На тебе лица нет.

— Я новости разузнал. Нечисть разбушевалась и вышла за пределы лесов. С разных концов Инайи едут гонцы с новостями, что пропадают целые поселения жителей. Скот и другие животные исчезают вместе с ними.

— Как было на заставе, — кивнула Рубин.

— Это еще не все, — предупредил Ордерион. — Их тела потом находят в лесах. В полях. В озерах. И на дорогах. Не всех, — он покачал головой, — только некоторых. И они растерзаны. Кого-то обнаруживают спустя день после пропажи. А кого-то спустя неделю…

— Тот туман забирает время, — рассуждала Рубин. — Что-то происходит внутри него. Те люди в свете — они ведь не могли стоять или бежать по водной глади? Значит, они находились на чем-то твердом.

— Напасть на наши земли явилась всего год назад, а сейчас она ширится и набирает обороты. Нас кормят не замки, а люди, что работают в поле дни напролет. Исчезновение одного поселения не нарушит поставки продовольствия в города. Но если этих поселений много, может начаться…

— Голод, — закончила за него мысль Рубин.

— У Инайи есть запасы продовольствия, но после прошлого неурожайного года они быстро иссякнут. Если в этом году будет некому собирать урожай — то уже к зиме у нас начнутся проблемы.

— Делегаты из Турема приезжали в Инайю. Они вполне могли договориться о поставках продовольствия.

— Боюсь, что новости из Турема такие же неутешительные.

Рубин отклонилась на спинку стула и нахмурила брови.

— Логично предположить, что на землях Турема бушует та же напасть, что и здесь, — подытожил Ордерион.

Рубин прижала пальцы к подбородку и отвернулась. Она прекрасно знала, что в Туреме прошлый год тоже выдался неурожайным. Но Турем всегда кормил не только себя, а значит, в этом году своих людей он уж точно прокормит… пока другие королевства будут голодать.

— Если начать распределять запасы продовольствия уже сейчас, то можно пережить год, — произнесла в пустоту. — Но это только усугубит общую обстановку. Люди поднимут бунт, требуя защитить их, и будут правы: ведь для этого и существуют короли и войска.

В комнату постучали, и Ордерион пошел открыть дверь. Молодая инайка принесла поднос с едой и оставила его на столе.

— Возможно, дер желает что-то еще? — дева обратилась к Ериону с таким видом, будто предлагала по меньшей мере себя.

Рубин от такого хамства обомлела. Она же здесь! Жена! Тут все должны думать, что жена!

«Какого Дхара?» — чуть не озвучила она собственные мысли.

— Нам с супругой необходимо почистить обувь. Вы можете позаботиться об этом?

Рубин взглянула под стол на носки своих грязных сапог и быстро подобрала ноги.

— Конечно! Я подожду в коридоре, — инайка кивнула, заманчиво улыбнулась и вышла.

— Что эта девица себе позволяет? — возмутилась Рубин.

— Работа у нее такая, — объяснил Ордерион, присаживаясь на кровать и стягивая сапоги. — Не будет улыбаться — не получит вознаграждение.

— Ты прекрасно понял, что я не об улыбках говорю!

— О ней мои знакомые хорошо отзывались, — Ордерион напрочь игнорировал возмущенный тон принцессы.

— Ну так иди! — взмахнула рукой разъяренная Рубин. — Чисть с ней свои сапоги!

— Я с тобой хочу сапоги чистить, а не с ней, — он искоса взглянул на нее.

Рубин его слова польстили, и она горделиво выпрямила спину, пытаясь скрыть улыбку.

— Ты разуваться собираешься? — принц встал.

— Нет, свои сапоги я лишь бы кому в чистку не сдам. Слишком дорого они мне обошлись.

— Будешь в грязных ходить? — удивился Ордерион.

— Подумаешь, — она пожала плечами. — До Белого замка день пути остался. Уж там, я уверена, найдется мастер, которому я смогу их доверить.

Ордерион ничего не сказал. Открыл дверь и вручил грязную обувь инайке прямо в руки.

Поели они быстро и молча. Девица вернулась спустя минут двадцать и забрала посуду.

— Вещи для деры уже привезли, — сообщила она. — Могу я их занести сюда?

— Конечно, — кивнул Ордерион и улыбнулся ей в ответ.

Рубин облокотилась о стол и подперла голову руками.

— Они знают, что ты мне не жена, — подсказал Ордерион. — На нас нет брачных амулетов.

— Может, мы их не носим, — хмыкнула Рубин.

— В Инайе принято их носить постоянно.

— А в Туреме нет.

— В Туреме много чего можно делать из того, чего нельзя позволить себе в Инайе.

— Блудить, например? — Рубин скривилась.

— Блудить можно везде, — усмехнулся Ордерион. — Но в Инайе это более тщательно скрывают, чем в Туреме. В гостевых домах Туремы девушек для развлечений присылают, даже если заселяется пара с брачными амулетами на запястьях. Здесь такие вольности не позволительны. Будь у нас амулеты, эту девушку бы сюда не отправили. Странно, что мошенница, которая явно повидала мир, об этом не знает, — он пристально смотрел на нее.

— Предпочитаю останавливаться у своих знакомых, а не в гостевых домах, — разозлилась Рубин.

— У любовников, например? — произнес он.

Рубин откинулась на спинку стула и сложила руки на груди.

— У тебя тоже есть свое прошлое, — ответила она. — Так что мы квиты, принц.

— Я не позволю тебе иметь любовников, — серьезным тоном озвучил он. — В твоей постели никого, кроме меня, больше не будет. Точно так же, как и в моей больше никого не будет, кроме тебя.

— Считаешь, что если я туремка, то такого понятия как «верность» для меня не существует?

—  Это не вопрос понятия, — он отрицательно покачал головой. — В культуре твоего народа измены — это нечто само собой разумеющееся. Особенно среди знати.

Брови Рубин поползли вверх.

— То есть когда двое женатых людей терпеть друг друга не могут, то им всю жизнь свою в несчастье волочить? Извини, но я другого мнения на этот счет. В Туреме распространены договорные браки. Это инайский принц может позволить себе сделать предложение простолюдинке, заверив ее, что король дарует ей титул деры, дабы сделать все официально нейтральным. В Туреме подобный неравный брак невозможен. Отсюда и измены. Тем не менее не стоит думать, что к женщинам, изменяющим мужьям, или вдовам, которые заводят любовников, там какое-то снисходительное отношение. Их все называют «гулящими», точно так же, как и в Инайе, — Рубин потерла знак на своем запястье, изучая рисунок. — Слушай, а эту юни вообще можно снять?