Искусство обольщения - Джордан Пенни - Страница 5

Деньги, подаренные на день рождения, предоставили возможность сделать мечту явью. Люсианна хорошо помнила радостное волнение, сопровождавшее поход в магазин с девочкой из школы, которая, как ей тогда казалось, была воплощением женственности. Ее до сих пор бросало в дрожь при воспоминании о последствиях этой затеи. Она чувствовала себя ужасно неловко и дискомфортно в чулках и в короткой узкой юбке, затруднявшей ходьбу. Ее так шатало из стороны в сторону на высоченных каблуках, что она в любой момент рисковала свалиться на асфальт. По дороге они случайно наткнулись на группу парней из школы.

Из-за обидных замечаний и грубых шуток по поводу превращения Пацанки в девушку, что в их глазах не прибавило ей сексуальности, ее щеки и уши долго еще продолжали гореть. Стыд и смущение Люсианны были настолько велики, что она решила не ходить в школу, пока отец не заявил, что вызовет врача.

Когда братья сказали, что ее новый наряд наводит на мысль о девушках определенного поведения, она дала зарок больше никогда в жизни не одеваться как женщина. И хотя в ее гардеробе болталось несколько «женских» вещей, она наотрез отказывалась уступать настойчивым просьбам своего семейства надеть что-нибудь более приличествующее женщине, чем рабочие штаны.

Убедившись, что мужчины реагируют на изменение ее облика вовсе не так, как хотелось, она поняла, что по каким-то необъяснимым причинам ей никогда "не удастся носить женскую одежду с той же легкостью и непринужденностью, с какой носят ее остальные женщины, и не быть при этом объектом насмешек.

— Я не поеду, — вдруг заявила Люсианна. — Останови машину.

Джейк плавно затормозил, повернулся к ней и спросил неодобрительным тоном:

— Чего ты так боишься, Люсианна? И не пытайся это отрицать. Не забывай, я знаю тебя как облупленную. Ты боишься показаться неженственной?..

— Нет…

— Нет? — Снова темная бровь приподнялась вопросительно и слегка надменно — жест, который она не выносила. — Тогда докажи.

— Я не собираюсь тебе ничего доказывать, — рассерженно проговорила она.

— Мне это и не нужно, — Джейк как будто пропустил ее сердитые слова мимо ушей, — но тебе не мешало бы доказать это Джону, да и самой себе.

Люсианна отвернулась, боясь встретиться с ним взглядом. Он был прав.

— Ты сама так решила, — сказал он ровным голосом, — и должен сказать, ты меня удивила…

— Удивила?

Люсианна недоверчиво посмотрела на него. Она знала по опыту, что Джейка не так-то легко удивить.

— Ну… я думал, у тебя хватит смелости, чувства собственного достоинства, чтобы не складывать лапки, а бороться.

— Не беспокойся, хватит, — с негодованием отпарировала Люсианна и добавила язвительным тоном: — Но если ты думаешь, что тебе удается уговорить меня потратить деньги на бабские наряды, которые бы удовлетворяли твоим вкусам и твоим представлениям о женственности…

— Стоп, стоп, стоп! Меня можно обвинить во многих грехах, но чтобы я принуждал женщину напяливать на себя оборочки, рюшечки и прочую дребедень — никогда. Кроме того, тебе еще рано думать об изменении внешности. Нам предстоит еще очень много поработать над твоим внутренним состоянием. Ведь женственность, женское обаяние — это то, что идет изнутри. Оно означает уверенность в себе прежде всего как в женщине, в своей сексуальности, готовность доказать миру, что ты самая обаятельная и неотразимая. Когда ты обладаешь всем этим, то твой внешний облик уходит на второй план, становится заключительным штрихом, лишь довершающим картину.

Он как-то незаметно снова завел машину, и на этот раз Люсианна не стала возражать, когда они продолжили свой путь в город. Что-то было в словах, которые он говорил, в его спокойной манере такое, от чего у Люсианны комок подступил к горлу. Ее вдруг охватила такая тоска и печаль, как будто Джейк обнаружил внутренний огонь ее души, удел которого, она это знала, не гореть ярким пламенем, но лишь теплиться неясным светом в потемках.

Странно, но, пока они вот так молча сидели, ее мысли были сосредоточены не на собственной горькой участи или на Джоне. Она думала о матери.

Как знать, возможно, все бы сложилось иначе, если бы она не умерла, когда Люсианна была еще совсем крошкой… Может быть, тогда она бы выросла другой?

— Но это же книжный магазин! — удивленно воскликнула Люсианна, когда Джейк остановился перед дверями из зеркального стекла, пропуская ее вперед.

Они уже минут пять находились в городе. Оставив машину на стоянке, Джейк сразу же решил отправиться туда, где было больше всего магазинов.

— Совершенно верно, — подтвердил Джейк и, слегка дотронувшись до ее руки чуть повыше локтя, указал на секцию в дальнем конце. — Думаю, именно там мы найдем то, что ищем, — сказал он.

Люсианна нахмурилась. Насколько она могла разглядеть, книги в этом отделе были посвящены различным диетам и самосовершенствованию. Она нехотя пошла туда за Джейком.

— Не думаю, что мне от них будет какая-то польза, — промолвила Люсианна, рассматривая обложку одной из книжек по здоровому питанию.

— Я бы так не сказал. Тебе просто необходимо прибавить в весе.

— Чтобы выглядеть более женственно? — ехидно спросила Люсианна, как обычно готовясь услышать что-нибудь нелицеприятное в свой адрес.

— Чтобы стать более здоровой, — поправил Джейк. — Ты изящно сложена. Это сразу видно, — прибавил он и вдруг, совершенно неожиданно, провел указательным пальцем по ее щеке.

От этого прикосновения она вся встрепенулась и почувствовала себя так, будто ее разбудили после долгого сна. Мурашки пробежали по телу, захотелось выкинуть что-нибудь в высшей степени несерьезное и легкомысленное.

— А это значит, что у тебя длинные ноги, высокая грудь и тонкая талия, — говорил он, каждый раз протягивая руку, чтобы легонько коснуться названной им части тела.

Она уже ничего не видела и не чувствовала, кроме его пальцев, которые так уверенно, смело и нежно дотрагивались до ее тела. Жар от них мог пройти даже сквозь скафандр. Все негодующие протесты застряли у нее в горле.

— Мне трудно дышать, — едва смогла вымолвить она слабым голосом, пытаясь высвободиться из его рук.

— Правда?

В его голосе не было и тени насмешки. Странное, доселе неведомое чувство охватило ее. Она вся задрожала от наполнявшего ее возбуждения. Подняв глаза, она увидела, что он смотрит на ее рот. «Наверное, ждет, когда я начну возмущаться его бесцеремонностью», — успокаивала себя Люсианна. От волнения у нее пересохли губы, и она на мгновение высунула кончик языка, чтобы облизать их.

— Перестань, — гневно прошептала она. — Перестань сейчас же…

— Перестать что? — спросил Джейк с невинной улыбкой.

— Перестань смотреть на мои… на меня… так… как ты сейчас смотришь, — неуверенно закончила она, покраснев от смущения.

Увидев, что она и вправду не на шутку рассержена, он убрал руки с ее талии.

— Ты сейчас взорвешься, остынь. Чем ты так обеспокоена? — заботливо спросил он, но в его глазах она заметила озорной огонек.

— Ты прекрасно знаешь чем. Тем, как ты смотришь на меня, — отрезала она.

— Так смотрит мужчина на женщину, которую хочет завоевать, — невозмутимо ответил Джейк. — Это называется язык тела, — продолжал он, приготовившись выслушать возмущение его заявлением.

Женщина, которую он хочет! Не надо пудрить ей мозги! Уж она-то точно не является объектом его сексуальных желаний и надеется, что никогда им не будет. Она хотела быть такой только для Джона — желанной и любимой.

— Язык тела, — повторил Джейк назидательным тоном, доставая с верхней полки книги и протягивая ей. — Это проверенный факт. В каждом нашем жесте, в изменении мимики заключено, сознательно или бессознательно, сообщение другому человеку. И если ты хочешь получить ответ, ты должна дать понять всем своим видом, что готова идти на контакт. Вот как сейчас, когда я смотрел на тебя в упор, а ты быстро облизала губы. Это значит, что…

— Что я в тот момент ужасно нервничала и злилась.