Бес (СИ) - Зимин Дмитрий - Страница 50

- Он не пьёт воду, - рявкнул я, не сдержавшись. - И варенье тоже не жрёт! Потому что ему сто лет, и сидит он на кровавой диете.

Все три девы посмотрели на меня так, словно я пнул щенка.

- Шурик, ты что-то путаешь, - мягко произнесла Амальтея. - Это всего лишь ребёнок. Он заблудился, попросил водички, и позвонить маме... Скоро за ним приедут родители.

- Да не родители по нему плачут, а отряд зачистки!

И тут я догадался проверить ауры. А потом нервно сглотнул. Петенька их загипнотизировал! Это был почти что гламор, но какого-то другого качества. Он не делал стригоя более красивым. Он заставлял окружающих ДУМАТЬ, что он захочет.

- Перестань сейчас же, - потребовал я.

- А то что? - мальчик растёр по мордашке варенье и приподнял светленькие бровки.

- Урою.

- Ты не можешь меня убить. Я - птенец самого Мастера. Я под его защитой.

Что характерно: девчонки, продолжая заниматься своими делами, нашей перепалки даже не замечали.

- А мне и не нужно тебя убивать, - я улыбнулся как можно более зловеще. - В нашем подвале стоит гроб. Я запихаю тебя в него, опутаю серебряными цепями... А потом сброшу в залив.

- Мастер тебя накажет.

Мне кажется, или в голосе паршивца появилась неуверенность?

- Может и так. Но ты-то будешь на дне моря. И даже если тебе удастся сломать или прогрызть доски гроба, серебряные цепи не дадут тебе всплыть. Тебя сожрут рыбы. Обглодают, как куриное крылышко.

Где-то я читал, что с детьми нужно быть предельно искренним. Дети чувствуют ложь и перестают доверять. Так вот: сейчас, в этом разговоре с Петенькой, я старался быть ПРЕДЕЛЬНО честным.

Я смотрел прямо ему в глаза, и малец не выдержал первым. Прерывисто вздохнув, отвёл взгляд и сказал, глядя в сторону.

- Ладно, девочки. Кончаем ломать комедию. А то у нашего друга скоро подшипники задымятся.

Глава 20

Антигона очнулась первой. Встряхнувшись, словно её окатили водой, она сощурила глаза, скрючила пальцы и бросилась на Петеньку.

- Ах ты, мелкий крысёныш! - к ней присоединились Амальтея и Афина.

Стригой ловко увернулся от тянущихся к нему рук и юркнул под барную стойку. Прополз на коленках под столешницей, вскочил и спрятался у меня за спиной. Ручки его весьма болезненно вцепились в моё запястье.

- Тётеньки... - голос его стал тонким, как у ребёнка в преддверии слёз. - Простите, я больше не буду!

- Врёт, поганец, - Антигона хищно оскалилась на малыша и схватила стоявшую в углу швабру. - Афина, заходи справа. Тея, давай слева. Зажмём его в клещи.

- Утопим в пруду? - деловито спросила Амальтея, хватая за ручку тяжеленный хрустальный графин.

- Такое не тонет, - презрительно искривив губы, Афина приготовилась ловить Петеньку, если тот бросится в её сторону. - Сунем его в шредер. Неделю назад как раз новый привезли. Для особо толстых документов.

Фурии, в которых превратились девчонки, были даже мне незнакомы. В их глазах загорелось что-то первобытное, древнее и беспощадное.

Враг покусился на самое святое: на дом. Такому врагу не будет пощады...

- Стригой, помоги... - тихо прошипел Петенька, сжимаясь за моей спиной в крошечный клубочек.

- Раньше надо было думать, - отрезала Антигона.

Пацан оскалился и зашипел. Упав на четвереньки, он напоминал зажатую в угол крысу, оскалившую мелкие, но острые зубы.

А ещё мне не давала покоя мысль, что зажатые в угол крысы могут быть очень опасными...

- Что за шум, а драки нету? - в кухню вошел Алекс.

Плохо. Я даже не услышал его шагов.

Петенька рванул к шефу с места, не вставая с четверенек, и спрятался уже за ним.

- Дяденька Голем! А они меня обижают...

Афина, Амальтея и Антигона тоже бросились к шефу, громко выражая свои претензии.

Алекс с минуту слушал общий гвалт, затем поднял и медленно опустил руки.

Установилась относительная тишина - не считая злобного сопения, задушенной ругани и тычков исподтишка.

- Девочки - на выход, - распорядился шеф. - Туристы сами себя не выгуляют, и деньги сами себя не заработают. Адьё!

Девчонки молча построились и вышли.

Вот что значит: авторитет... И как у него получается?

- Ты! - указующий перст упёрся в Петеньку. - Сидишь тихо и не отсвечиваешь. Иначе то, что пообещали мои девочки, покажется райским садом по сравнению с тем, что могу сделать я.

- Солдат ребёнка не обидит, - заискивающе прошепелявил Петенька.

- Обязательно проверю, когда увижу этого самого ребёнка, - шеф наклонился к стригою очень близко. - Тебя же я могу попросту запереть в несгораемый сейф. И забыть.

- Мастеру это не понравится, - заверещал ребёнок. Личико его побледнело, под бледной прозрачной кожей выступили синие вены. Клыки на фоне пухлых губок смотрелись особенно неприятно.

- Скоро у твоего мастера будет столько забот, что поверь: о тебе он и не вспомнит.

- Это угроза? - больше Петенька не походил на ребёнка. Он вообще не выглядел живым. Кожа обтянула маленький череп, волосы сделались как тонкие бесцветные нити. Ногти на руках удлинились и почернели.

Теперь Петенька напоминал гуля - обитателя кладбищ, пожирателя мертвечины. Или Голлума. На этой мысли я невольно улыбнулся: наверняка Мастер создавший образ мелкого пронырливого засранца, встречал таких, как Петенька.

- Это предупреждение, - заявил шеф. - Если хочешь, можешь передать его своему хозяину прямо сейчас.

Мелкий стригой оскалился и зашипел.

- У меня для вас тоже есть предупреждение, - сказал он с наглой улыбкой. - Если через пять дней вы не решите проблему с гильдиями, цирковых артистов ждёт смерть, - и он улыбнулся ещё шире. - Малышкой Зоей я займусь сам...

Алекс промолчал. На скулах его ходили желваки, кулаки сжались так, что побелели пальцы. Но шеф только задрал подбородок ещё выше и высокомерно посмотрел на стригоя.

- Если с головы Зои упадёт хоть один волос...

Петенька мерзко захихикал.

- Вот мы и нашли твою ахилессову пяту, господин дознаватель. Значит, я терпел унижения не зря. - Постепенно краски вернулись на его кожу. Щечки налились румянцем, волосы обрели объём и блеск. А руки вновь походили на пухлые и розовые конечности херувима. - Мастер всегда говорил: у каждого есть слабое место.