Мартовскіе дни 1917 года - Мельгунов Сергей Петрович - Страница 8

Ичас был н?сколько удивлен длинным названіем Временнаго Комитета — "Комитет членов Гос. Думы для водворенія порядка в столиц? и для сношенія с лицами и учрежденіями", к. д. Герасимов объяснил: "это важно с точки зр?нія уголовнаго уложенія, если бы революція не удалась бы". Скор?е это было шуточное зам?чаніе, совершенно, конечно, прав Бубликов, утверждавшій в воспоминаніях, что в этот момент Дума (или ея суррогат) не поддержала революціи. Выжидательная позиція большинства оставалась — поб?дила по существу, осторожная линія лидера, несмотря на "бурное" несогласіе с ним многих его соратников, доказывавших, что невозможно ожидать "точных св?д?ній". Р?шеніе было принято при общем "недоум?ніи и растерянности" Шансырев), в начинавшемся хаос?, под угрозой выступленія "тридцатитысячной" толпы, которую подсчитал Шульгин, и которая требовала, чтобы Дума взяла власть в свои руки, под крики и бряцаніе оружія вошедшей в Таврическій дворец солдатской толпы, прорвавшей обычный думскій караул, при чем начальник караула был ранен выстр?лом из толпы. (В изображеніи Мансырева, не совпадающем с впечатл?ніями Ичаса, безпорядочные разговоры о думском комитет? закончились при опуст?вшем уже зал?). Впечатл?ніе явно преувеличенное. Гипноз мифической "тридцатитысячной толпы" сказался и в посл?дующих исторических интерпретаціях, когда, напр., Чернов пов?ствует, как "чуть ли не десятки тысяч со вс?х сторон" устремились в Гос. Думу, узнав о разгон? Думы и ея отказ? подчиниться. Это было довольно далеко от того, что было в первый день революціи, когда разношерстная уличная толпа с преобладаніем отбившихся от казарм солдатских групп и групп студенческой и рабочей молодежи стала постепенно проникать и заполнять думское пом?щеніе. На первый день переносится впечатл?ніе от посл?дующих дней, когда Таврическій дворец сд?лался с двумя своими оппозиціонными крылами — Временным и Испол. Комитетами, д?йствительно, территоріальным и идеологическим центром революціи и в то же время приб?жищем для вс?х отпавших от частей одиночек солдат, которых воззваніе Сов?та 27-го звало в Думу.

Что привело солдат в дневные часы 27-го к Государственной Дум?? "Я буду очень озадачен — писал впосл?дствіи один из современников, проф. Завадскій — если мн? докажут, что выход "волынцев... был обусловлен расправой правительства с Гос. Думой". Насколько прав Завадскій, свид?тельствуют воспоминанія фельдфебеля Кирпичникова, которому приписывается иниціатива призыва не итти против народа и вывода солдат Волынскаго полка на улицу утром 27-го[25] — в них Гос. Дума даже не упомянута. Таврическій дворец стал базой не в силу притяженія Думы, а в силу своего расположенія в "военном город?", гд? разм?щены были казармы т?х гвардейских частей, в которых началось движеніе — утверждает Мстиславскій (отчасти Шкловскій). Возможно, что эта топографическая причина оказала косвенное вліяніе, возможно сыграло свою роль воспоминаніе о несостоявшейся демонстраціи 14 февраля, возможно сюда повели оказавшихся на улицах солдат новоявленные вожаки движенія. Но 27-го это еще не было стихійным движеніем: Станкевич, напр., разсказывает, как он утром 27-го пытался толпу солдат, ворвавшуюся в школу прапорщиков на Кирочной и вооружившуюся там винтовками, уб?дить итти к Гос. Дум? и как его слова были встр?чены недов?ріем: "не заманивают ли в западню". В?роятно, гораздо большая толпа с Литейнаго пр. просочилась на Выборгскую сторону, которую издавна большевики считали своей вотчиной...

Керенскій не по?хал по казармам, как он предлагал в частном сов?щаніи членов Гос. Думы. Об этом проект? он вообще ничего не говорит в воспоминаніях. Разсказывает он другое. С утра он принял м?ры к тому, чтобы мятежныя части направились в Думу, по телефону из Думы уб?див н?которых из своих друзей заняться этим д?лом. В тревожном нетерп?ніи Керенскій ожидал прибытія этих частей, чтобы открыть им двери Думы и закр?пить союз мятежных солдат с народными представителями — союз "единственно который мог бы спасти положеніе". С волненіем Керенскій б?гал от окна к окну, отправляя посланцев на сос?днія улицы, посмотр?ть — не идут ли возставшія войска. Они не шли. Гд? же "ваши войска" — спрашивали его негодующіе и обезкураженные депутаты. Иниціатор прихода мятежных войск к Дум? начинал уже серьезно безпокоиться затяжкой, с которой войска и народ запаздывали появиться перед Таврическим дворцом, когда раздался крик: идут. Керенскій и другіе л?вые депутаты бросились им навстр?чу с прив?тствіем и уб?жденіем взять на себя защиту Думы от "царских войск". Революціонная армія приняла на себя охрану дворца. В "Изв?стіях" журналистов было напечатано: "около 2 час. сильные отряды революціонной арміи подошли к Государственной Дум?". В эти сильные отряды превратились безпорядочныя группы, перем?шанныя с разношерстной уличной толпой. Так положено было начало легенды, занесенной Черновым на страницы своего пов?ствованія о рожденіи революціонной Россіи в таких выраженіях: первые три возставших полка, волынскій, литовскій и измайловскій, истребив одних офицеров и заставив разб?жаться других, были приведены к Гос. Дум? штатским прис. пов. Н. Д. Соколовым". Впрочем, У этого посл?дняго им?ется конкурент: бывшая в то время в Петербурга французская журналистка Amelie de Nery (Маркович) записала в дневник, что честь и слава привести революціонную армію к Таврическому дворцу принадлежит близкой ея знакомой "Сон? Морозовой" ("тов. Соня" не мифическая личность — она фигурирует в большевицком окруженіи). Самаго факта возстанія ц?лых полков и истребленія части офицеров не было — убит был начальник учебной команды волынскаго полка шт. кап. Лашкевич, — убит был в спину посланной вдогонку пулей (по другой офиціальной версіи он застр?лился).

Одна легенда порождает другую. Можно считать установленным фактом, что к вечеру 27-го в Таврическом дворц? появилась сборная команда, им?вшая признак н?которой организованности, которая и приняла на себя охрану Думы и несла караульную службу в посл?дующіе дни. Эту часть, состоявшую преимущественно из солдат 4-й роты Преображенскаго полка (расположеннаго в Таврических казармах) привел унт. оф. этого полка Круглов. Легенда расцв?тила факт, и на страницах "Хроники февральской революціи" можно прочесть: вечером в Таврическій позвонили из офицерскаго собранія Преображенскаго полка. В полном состав? Преображенскій полк с офицерами во глав? направлялся в Гос. Думу. Это положило конец колебаніям Милюкова. Временный думскій комитет в организованной войсковой части нашел свою поддержку и р?шил взять власть в свои руки". В изображены секретаря Родзянко Садикова (предисловіе к посмертному изданію воспоминаній Родзянко) полк явился в полном состав? со вс?ми офицерами и командиром полка кн. Аргутинским-Долгоруковым[26]. Легенда эта происхожденія 17 г., когда в кругах "цензовой общественности", с одной стороны пытались объяснить, почему в момент революціи в распоряженіи Временнаго Комитета не оказалось ни одной организованной военной части, тогда как все предреволюціонное время проходило под знаком подготовки дворцоваго переворота, и стихійное выступленіе лишь предупредило ожидавшійся в начал? марта акт, а с другой стороны пытались смягчить обостренія между командным составом и солдатской массой, вызванныя неучастіем офицерскаго состава в движеніи 27-го, и создать впечатл?ніе, что офицеры полка всегда сл?довали славным традиціям своих предшественников "декабристов" и что "первый полк" имперіи был всегда "за свободу". Эту ц?ль и пресл?довала изданная Временным Комитетом брошюра тогда еще начинавшаго беллетриста Лукаша, который записал разсказы офицеров и солдат запаснаго батальона л. гв. Преображенскаго полка. Лукаш пов?ствует, как 27-го утром в предвид?ніи надвигающейся грозы командный состав полка собрался в офицерском собраніи на Милліонной и по предложенію кап. Скрипицина р?шил выйти на площадь Зимняго дворца и постараться собрать там другія гвардейскія части ("измайловцев, егерей и семеновцев") — не для того, чтобы противод?йствовать революціи, но, чтобы изб?жать кровопролитія, "внести порядок в ея мятущійся поток", и, "как организованная сила, предъявить требованія правительству"[27].