Помню тебя (ЛП) - Уэст Кэтрин - Страница 5

Она снова занервничала и почувствовала головокружение и тошноту.

— Дедушка не сказал тебе, что я приеду? Я думала, что отец позвонит.

— Хэл ничего не говорил. — Таннер потянул ворот когда-то белой футболки, которая теперь была вся в пятнах такого же темно-фиолетового цвета, как и его ладони. — Я общался с твоим отцом около недели назад. Сказал ему не отправлять тебя сюда. Сейчас разгар сезона. Урожай, знаешь ли. Мне показалось, он не воспринял меня всерьез.

— Не принимай на свой счет. Единственный человек, которого отец воспринимает серьезно, это его биржевой брокер. — Натали отмахнулась от мухи и убрала волосы с лица, пытаясь разгадать неприветливое выражение лица Таннера. — Как дедушка?

Таннер опять раздраженно пожал плечами:

— Он не мертв.

— Что ж, это радует.

«В чем его проблема?»

Она выдохнула и осмотрела кабинет.

Повсюду висели фотографии виноградника. Одну стену занимала белая доска, на которой практически нечитаемым почерком было написано что-то воде расписания. Весь металлический стол был завален папками и горами документов, к которым, похоже, годами никто не прикасался. Полки у дальней стены были забиты еще большим количеством папок, скоросшивателей и бумаг. Кто бы ни нес ответственность за этот беспорядок, ему явно нужно несколько уроков по делопроизводству.

— Значит, Таннер... ты тут работаешь?

Дернув уголком губ, он опустил глаза на свою заляпанную виноградом футболку.

— Нет. Я просто развозил косметику «Эйвон» и заехал повидать твоего деда. Мы как раз собирались выпить по чашечке чая и обсудить новую осеннюю линию помады.

Его саркастичный ответ попал в цель, как хорошо выполненная подача. Натали не отрывала взгляд от терракотовых плиток пола. Затирка между ними покрылась плесенью. Несвежий кофе и адская вонь тухлых яиц нанесли очередной удар, но она поднялась на ноги.

— Кстати, о дедушке, мне нужно пойти поздороваться. — И выяснить, действительно ли он ее ждет. Она посмотрела на часы. — Какое точное время?

Она так торопилась собрать вещи и покинуть самолет, что не потрудилась перевести часы.

— Думаю, почти обед.

Таннер подошел к двери и распахнул ее.

— Спасибо, ты очень помог.

Она сделала вид, что не заметила хмурый взгляд, который он метнул в нее, выходя из конторы. Он направился к зданию, из которого вышел при ее появлении.

Дружелюбный, добрый Таннер Коллинз из ее юности явно был лишь плодом ее воображения.

— Эй, подожди секундочку! — пришлось крикнуть ей, чтобы привлечь его внимание.

Таннер остановился и развернулся к ней:

— Что еще я могу сделать для вас, мисс Митчелл?

Мисс Митчелл? В несколько быстрых шагов Натали подошла к нему. 

— Да, пожалуйста, мистер Коллинз. — «Веди себя как нормальный человек». — Скажите, в какой комнате мой дедушка. Главная дверь в дом заперта? Не хочу помешать, если он спит.

Ленивый смех расслабил его черты, и Натали уловила отблеск мальчика, которого помнила.

— Он не в доме. Он там. — Таннер показал головой на длинное, похожее на склад строение.

— Так бы и сказал, — пробормотала она, стараясь не отстать, пока он широко шагал вдоль ряда больших цистерн из нержавеющей стали.

Натали закрыла ладонью нос и рот. Дедушке, наверное, полезно выбраться из дома, но она решительно не понимала, как люди способны долго терпеть этот запах.

— Что-то не так?

Таннер резко остановился, и она чуть не врезалась в него.

— Тут воняет.

Таннер сверкнул идеально-белыми зубами.

— Процесс ферментации. Дрожжи. Они смешиваются с содержащимся в соке сахаром и... впрочем, неважно. Ты же проделала весь этот путь не за тем, чтобы получить урок виноделия. — Он повернулся и махнул рукой вдоль ряда цистерн. — Хэл там.

Натали прищурилась, ожидая увидеть сидящего где-нибудь хрупкого старика.

— Я не...

Таннер похлопал ее по плечу и показал немного выше:

— Наверху.

На верхней перекладине лестницы, достававшей до самого края одной из огромных цистерн с бродящим вином, стоял седой мужчина. Он заглядывал через край и, казалось, был готов нырнуть туда.

— Вон твой дедушка.

Натали моргнула и потрясла головой. Удивление лишило ее дара речи.

— Что он там делает? Это не опасно?

Таннер буркнул что-то неразборчивое.

— Слушай. У нас разгар урожая. Всю следующую неделю будет поступать последний виноград, и у меня нет ни минутки, чтобы передохнуть, а тем более беспокоиться о том, зачем ты приехала. У меня нет времени на игры.

— Игры?

— Да ладно, — фыркнул он. — Хватит притворяться. Я знаю, чего хочет твой отец, и полагаю, он прислал тебя сделать дело. — Таннер шагнул ближе, его глаза вспыхнули под ярким солнцем. — Насколько я могу сказать, Хэл не на смертном одре и даже не близко. Так что, если ты планировала приехать сюда, изображать добренькую и ухаживать за ним, пока не поправится, а потом продать «Майлиос», пока он спит, то советую передумать.

— Прости? — Натали не была готова к разлетавшимся от него искрам гнева.

— Чтобы всем было ясно: Хэл, может, и будет счастлив видеть тебя, но я нет. Сделаешь один неверный ход, причинишь ему боль, и я выпру тебя из города быстрее, чем дикая кошка преследует кролика. Ясно?

Натали резко выдохнула, отшатнулась от его обвинений и подавила слезы усталости.

— Если ты закончил, я бы хотела сообщить дедушке о своем приезде.

— Валяй. — Таннер развернулся и крикнул: — Эй, Хэл! Тут к тебе приехали.

3

На крик Таннера мужчина у края огромной цистерны из нержавеющей стали поднял голову.

— Кто это? — Он спустился с лестницы с легкостью мальчишки. Минуту спустя Натали смотрела на постаревшую версию своего отца. Разница была только в том, что версия улыбалась. — Ну и ну!

— Привет, дедушка. — Она помахала ему рукой.

— Натали!

Он взял ее за руки и всмотрелся своими сияющими голубыми глазами.

— Да. Это я.

— Боже, хвала всем святым! Я забыл, что ты приезжаешь сегодня. — Он заключил ее в теплые объятия. — Добро пожаловать обратно в «Майлиос», дорогая. Как ты выросла. Настоящая красавица.

Раскатистый тенор, который она помнила, окутал ее одеялом, отогнав только что произошедшую неприятную стычку.

Когда дедушка выпустил ее из медвежьих объятий, Таннера Коллинза нигде не было видно. Мышцы шеи расслабились.

— Ты знал, что я приеду? — Натали задержала дыхание.

— Конечно. Твой отец позвонил и пролаял что-то насчет того, что ты прилетишь, проведаешь меня, а я позабочусь о тебе. Он всегда слишком быстро говорил.

— Лучше всего просто кивать и улыбаться. — Натали засмеялась, заметив в его глазах веселые искорки. — Я так рада увидеться с тобой. Правда.

— Взаимно, дорогая. Давненько мы не виделись, да? — Он повел ее прочь из здания. — Мы знали толк в развлечениях, верно?

— Да. — Обрывки минувших дней начали всплывать на поверхность, как яблоки в бочке с водой. — Ты возил нас к океану. Каждое лето.

— Верно, — кивнул он, потирая колючий подбородок. — Я и забыл. У тебя по-прежнему аллергия на моллюсков?

— Наверное. — Натали поморщилась. — После того раза я больше не пробовала.

Той ночью она оказалась в реанимации, отекшая и едва дышащая.

— Думал, твоя матушка шкуру с меня снимет. — Он хрипло рассмеялся и вынужден был остановиться. — Вы с сестрой выкидывали те еще фортели. — Он пригладил ладонью густую копну почти белых волос. — Но мы пока не будем об этом, да?

— Да.

Она сумела слабо улыбнуться. Пока не будем. Возможно, никогда.

Он кивнул. Его обветренная кожа была загорелой и имела здоровый блеск. Голубые глаза полнились нерассказанными историями из жизни, которую он прожил. Первое поколение рожденных в Америке детей шотландских иммигрантов, он поймал американскую мечту. Ему было далеко за семьдесят, но выглядел он моложе.

Таннер сказал правду. Хэл Митчелл совсем не выглядел так, будто в любой момент упадет замертво.