Злой Демон Василий 2 (СИ) - "Фалько" - Страница 39

Стоя на груде обломков некогда большого и красивого каменного дома, высокая женщина осматривала городскую площадь. Сильный ливень скрывал прилегающие к площади дома, частично или даже полностью разрушенные. Если смотреть с высоты птичьего полёта, то могло показаться, что по городу с юга на север прошёл великан, разрушая всё на своём пути, размахивая огромной каменной дубиной.

Резким движением женщина сбросила с головы капюшон плаща, открывая вид на белые волосы, без единой серой пряди. Плащ из плотной ткани промок насквозь, и толку от него было уже не так много. Женщина прислушалась, но не уловила ни одного отголоска силы. Те из демонов, что были поумнее, уже сбежали, остальные лежали на площади в глубоких воронках или под обломками зданий на прилегающих улицах.

— Мерзкая погода, — сказала женщина, проведя ладонью по лицу. На вид ей было около тридцати лет, но если заглянуть в глаза, то сразу становилось понятно, что внешность обманчива.

Посмотрев вниз, женщина убрала ногу с головы неприятного на вид зубастого демона. Выглядел он плохо, но цеплялся за жизнь, не собираясь помирать. Наклонившись над демоном, она заглянула ему в глаза.

— Значит, он её продал? — спросила она, говоря на языке жителей холмов с сильным акцентом.

На соседней улице послышался хруст камня, и большой двухэтажный дом начал разваливаться на куски. Из-за шума ливня было плохо слышно, но с той стороны кто-то кричал, призывая бежать отсюда как можно скорее.

— Кому её продали? — женщина ещё сильнее наклонилась над демоном, чтобы лучше слышать.

Говорил демон неразборчиво, используя непонятные слова, но женщина поняла, что беловолосую девушку глава города продал какому-то вельможе, сорившему золотом. Он упоминал много охраны и ещё что-то непонятное. А ещё он постоянно повторял слово «Хума». Плохо, что это был единственный демон во всём городе, умеющий говорить хотя бы на одном из языков, понятных женщине. Да и то, словарный запас зубастого был скуден и заимствован из какого-то родственного языка.

— Кто такой Хума? — спросила она.

— Там, там! — демон попытался показать взглядом на север. — Дорога, город правителя.

Тихо выругавшись, женщина встала, проклиная тёплый, неприятный ливень, мерзких местных жителей и свою вспыльчивость. Следовало лучше следить за этим демоном, и он мог бы сойти за переводчика или проводника. Успокаивало только то, что если этот мог говорить на языке жителей холмов, то обязательно найдутся другие.

Выбросив из головы несчастного демона, она начала спускаться с завалов здания, поскользнулась и едва не полетела кубарем. В последний момент ухватилась рукой за обломок стены. Наконец, выбравшись на ровный участок улицы, она посмотрела на грязные, порванные сапоги.

— Почему в этом проклятом мире нет лошадей?! — зло сказала она, затем вздохнула и зашагала на север. Вроде бы в той стороне была витрина лавки, торгующей разным барахлом. Гнев постепенно уходил, уступая место чувству усталости и голоду. — Надеюсь, что эта Хума не в двух неделях пути отсюда. И в следующий раз надо сначала хорошенько выспаться, покушать, а уже потом разговаривать с дикарями.

Глава 8

— Это неплохой способ тренировки, — говорил я Беате. — При работе с символами ошибаться нельзя. Упустила малейшую деталь, не активировала нужный ключ вовремя, и всё, загубила часть спины. Исправлять символы крайне сложно, а если контуры замкнуты, тогда просто невозможно. Тщательней растирай.

Мы сидели в небольшой гостиной комнате, пили вкусный фруктовый напиток и готовили чернила для символов. Глава гильдии ещё в прошлый раз сделал большие запасы кровавых камней и чернильных корешков, поэтому дело спорилось.

— Никогда не думала, что бывают символы, не связанные с силой голоса, — сказала Беата, смешивая в ступке сажу из крови демона с чернилами.

— Их совсем мало, в отличие от тех, что используют дами. Да и наносить их можно не только на спину, но и вообще куда угодно, даже на пузо. При этом есть и такие, что не имеют ключей, поэтому им не нужны ни кровь демона, ни редкие ингредиенты для чернил. Эти символы можно нанести любым способом, даже выжечь клеймом.

— А как древние их придумывали? — спросила она. — Как они додумались до того, сколько нужно ключей, какой формы будет рисунок и где он должен располагаться?

— Есть у меня теория, что все простые символы — это руны древнего языка. А ключи активируют их так же, как вы вкладываете силу в голос, когда говорите. Думаю, что когда-то очень и очень давно дами говорили языком магии не так, как вы сейчас. Каждая произнесённая фраза могла устроить лесной пожар, а небольшой монолог стереть с лица земли средних размеров город. Мы же сейчас просто записываем эти фразы на спину, чтобы удобнее было использовать в нужный момент.

— Странная теория, — она подняла на меня задумчивый взгляд. — Тогда им пришлось бы почти всегда молчать. Если голос слишком сильный — это ведь тоже плохо.

Я закончил рисовать символ «сопротивления» и протянул ей листок.

— Размер — один к одному. А насчёт моей теории, то есть косвенное подтверждение. Я могу говорить на любом языке демонов, и даже несмотря на то, что у меня отменная память, запомнить сложный рисунок на половину спины, с тремя дюжинами ключей активации, просто невозможно. А я его помню так, что могу сейчас нарисовать без единой ошибки и помарки. Глава Гамеш, заходите, у нас всё готово.

Было уже поздно, и солнце село около часа назад, но время, чтобы нанести пару символов, оставалось. Глава гильдии заглянул к нам в компании немолодого зеленоглазого демона, чьё лицо было расчерчено длинными шрамами. На следы когтей это не походило, скорее на росчерки острого меча или кинжала. Вряд ли он сам себя так разукрасил. Больше походило на результат пыток или вымещение злости. Беата тоже оценила его лицо и поморщилась.

— Снимайте рубашку и садитесь, — я показал мужчине на стул, вручил Беате набор иголок, затем сел рядом с главой гильдии. Сам не заметил, как перешёл на язык гильдии Серебряной луны.

— Твоего золота, мастер Василий, у нас накопилось уже больше трёх тысяч монет, — сказал Гамеш с лёгкой улыбкой. — Мастера́, которые хотят купить умение наносить символ отражения, до сих пор стекаются в столицу. Гильдии тоже удалось заработать на этом, поэтому я могу рассчитаться с тобой уже сегодня.

— Я же говорил, столько золота разом мне пока не нужно. Его и хранить негде, и потратить не на что. Вы же не против, чтобы оно у вас полежало немного?

— Кто же откажется хранить чьё-то золото? — он рассмеялся, посмотрел на Беату, которая с сомнением сверялась с рисунком, чтобы начать наносить контур.

— Она справится, — обнадёжил я его. — Но золота действительно много… Я что хотел обсудить, в храме сейчас решается вопрос о том, чтобы продавать простые символы одарённым демонам. Выбор будет большим, как и цены на эти услуги.

— Дами? — Гамеш с удивлением посмотрел на меня. — Делиться символами? Я охотнее в пятилетнюю засуху поверю.

— Такого, как я отдал мастеру Кану, они продавать не станут, но это не значит, что среди символов не будет ничего полезного. Вот Вы, что бы хотели купить у храма? Что для бойцов гильдии Серебряной луны самое критичное на данный момент? Количество летающих ножей, сила броска, дальность?

Глава задумался ненадолго, посмотрел на немолодого воина, с интересом слушающего наш разговор.

— Самое важное и нужное, — сказал воин, — чтобы рука была твёрдой. Не важно, двумя летающими ножами ты владеешь или тремя, нужно, чтобы они попадали точно в цель.

— За это отвечает символ «контроля». Он позволяет лучше концентрироваться на любом умении, будь то огонь, молния или летающие ножи. У мастера Кана среди прочих есть такой символ. Вырванный из связки, он будет не так силён, но поможет лучше контролировать летающие ножи. Это хороший символ, поэтому дешевле пятидесяти монет его не продадут. А если совместить его с небольшим усилением, то монет за сто, примерно.