Купец из будущего (СИ) - Чайка Дмитрий - Страница 24

- Стоять! – заревел граф, срывая глотку. – Кто сломает строй, я того своей рукой зарублю! Сомкнуть щиты и медленно назад. Отходим!

Венды встали напротив, смотря исподлобья на противника. Тот не повелся на старую хитрость, и не бросился догонять отступающего врага. Ну, что же… В баварцев полетели новые дротики, многие из которых находили свою цель в плотном строю, а потом ревущая волна вновь захлестнула строй германских щитов. А потом еще раз… И еще…

Бой шел до ночи, измученные до предела баварцы ушли по темноте, бросив немудреную добычу и тяжело раненых товарищей. Полусотня лучших бойцов графа тоже уцелела почти вся. Им, отважным волкам, одетым в кольчуги и крепкие шлемы, кость дротиков и стрел лесных дикарей была не страшна. Усталые, едва переставляющие ноги воины, из которых половина была ранена, смогли уйти от неминуемой смерти. До Ратисбоны было два дня пути, как вдруг случилось это…

- Вали деревья! – скомандовал Самослав, и заранее подрубленные стволы упали, перекрыв изможденным баварцам путь домой.

- Засада! – прохрипел граф, и остатки его войска встали в круг, подняв немногие оставшиеся щиты.

Вождь вендов, в котором Уго узнал того самого наглого парня, вышел из зарослей, и заявил:

- Сдавайся, граф. Или перебьем вас всех, как куропаток.

- Пошел ты, щенок! – сплюнул граф. – Иди сюда, сразимся. Боги решат, кому из нас жить.

- Ну, конечно! – делано удивился Само. – А вдруг ты погибнешь? А у меня на тебя большие планы. Лучники!

Владыка ушел в заросли, а в баварцев полетели стрелы, каждая из которых находила свою цель. Словенам было далеко до аварских всадников, что стреляли из лука чуть ли не с рождения. Но промахнуться с двадцати шагов, да еще по плотно стоявшему строю… Даже слепой не промажет в такой ситуации. Германцы бросились на заросли в последней отчаянной атаке, но их было мало, они были изранены, а их встретили длинные копья, которыми венды играючи опрокинули их строй. Все вскоре было кончено, и победители раздевали раненых и убитых, складывая добычу в кучи. Потом они это разделят по справедливости. Граф Уго, в ногах которого торчали три стрелы, чуть не плакал от бессилия.

- Трус! Проклятый трус! – хрипел граф в лицо победителю, который смотрел на него с каким-то нездоровым интересом. Так мясник смотрит на старую корову, когда прикидывает, зарезать ее сегодня, или завтра. – Дай мне умереть в бою, сволочь! Твой бог презирает трусов. Он не примет тебя, когда ты сдохнешь!

- Мой бог любит умных и осторожных, - спокойно сказал ему Само. – И он будет очень доволен мной, ты сам сможешь в этом убедиться!

На следующий день к городищу Младана подошел отряд хорутан, большая часть из которых была одета в кольчуги и перепоясана баварскими мечами. Их владыка, сверкая позолотой графского шлема, подошел к толпе дулебов, которые настороженно смотрели на него. Войско все еще было здесь. Только-только закончилась тризна по убитым воинам, и дулебы готовились насыпать курганы над их могилами. Хорутанам, которые своих мертвых закапывали, укладывая в могилу головой на запад, такое было в диковинку.

- Шолом, православные! – сказал юный владыка что-то непонятное. – Мы тут решили вместе с вами Яровиту помолиться. Вот наши дары ему.

Хорутане споро начали разгружать телеги, скидывая на пыльную землю головы баварцев. Последним на землю был сброшен граф Уго, который смотрел на всех сумасшедшими глазами. Он чуть не спятил, проведя многие часы связанным в телеге рядом с головами своих друзей.

- Разжигай костер! – скомандовал своим людям владыка Младан, и хищно улыбнулся. – Бог войны будет доволен сегодня. Выпьешь с нами за упокой погибших воинов, владыка Самослав?

- И выпью, и поем, и поговорю, - кивнул Само. – Нам с вами, уважаемые, много всего обсудить нужно.

Глава 12

За месяц до этих событий.

Лют с большей частью людей пошел в родное городище, куда и погнал скотину, купленную в Ратисбоне. Самослав же, взяв с собой Горана, Стояна и еще десяток парней с луками, углубился в земли дулебов. У владыки были мозги набекрень, это родовичи и так знали. Но сегодня он переплюнул самого себя. Идти к злейшим врагам, прямо в сердце их земель! Это не укладывалось у них в голове. Они зашли на день пути, старательно обходя мелкие хутора и, наконец, увидели городище, окруженное частоколом. Вот сюда-то им и нужно. Они подошли к деревянной стене на рассвете, и встали напротив ворот. Их заметили быстро, а у дулебов началась суета, шум которой доносился даже через стены.

Отряд хорутан предусмотрительно отошел на расстояние большее, чем бросок дротика, а лучники натянули тетиву, воткнув перед собой несколько стрел. Вдруг общение не заладится? Ждать пришлось недолго, и на стене появился местный вождь, который смотрел на них с немалым удивлением. Он был одет в холщовую рубаху, расшитую по вороту, и опирался на резной посох. Владыка еще и местным жрецом был, как и все вожди в этих краях.

- Чего вам тут надо? – вежливо поинтересовался он. – Если гости, то заходите, примем со всем уважением, а если враги, то чего не нападаете?

- Я – Самослав, владыка Новгорода, крепости на реке. Мы - хорутане, и пока в гости к тебе не пойдем,- крикнул ему Само. - Между нами кровь есть, так что отсюда поговорим. Я на торге в Ратисбоне был. Так вот, граф Уго на вас походом скоро пойдет. Ждите его со всей силой.

– Открой ворота, я выйду, - сказал владыка кому-то рядом, и бесстрашно подошел к хорутанам. Те молча сняли тетиву с луков и убрали стрелы в колчаны, сделанные из бересты. Самослав протянул владыке хороший нож с богатой отделкой.

- Прими мой дар, - сказал он. – У меня нет зла к тебе. Мы свою месть свершили, и взяли кровь за кровь.

- Дар приму, - задумчиво сказал дулеб. – Я Младан, владыка этого рода. У меня с вами вражды нет. Вы соседний род под корень извели. Многие злы на вас, у кого там родня была. Откуда про поход знаешь?

- Граф Уго мне сам о том сказал, - ответил Само. – И меня звал в тот поход.

- А чего не пошел? – хмыкнул Младан.

- Да по добыче не договорились, - ответил Само, глядя соседу прямо в глаза.

- Что ж, спасибо за правду, - задумчиво сказал он. – Чего хочешь за это?

- Мира между словенским народом хочу, - прямо сказал ему Само. – Мы словно между молотом и наковальней живем. Нас скоро либо германцы раздавят, либо каган аварский. Знаешь ведь, как наши родичи под аварами живут. Гордые мужи аварских ублюдков растят, и сделать с тем ничего не могут.

- Наши леса глухие, авось не достанут нас тут, - несмело сказал владыка Младан.

- Твое дело, - пожал плечами Самослав. – Я всего лишь предупредил.

- Что же, спасибо, - сказал Младан. – Я у тебя в долгу. Я другим владыкам весть пошлю, обговорим с ними то, что ты сказал. И вот что, Самослав, мы тоже готовы мех на твою соль менять. А то она к нам кружным путем идет, в две цены.

- Так вези свой мех ко мне в Новгород. Всеми богами клянусь, вас никто пальцем не тронет. Мыс, где реки сходятся, знаешь? Там и будет торг. Два фунта соли за хорошую зимнюю шкурку, за соболя – шесть.

- Добро, - кивнул Младан. – Готовь свой товар. Как луна на убыль пойдет, жди меня. Я на лодке гонца пришлю.

- Жду, - протянул ему руку Самослав.

Они пошли домой, не таясь, ведь на пути были лишь мелкие хутора, где их провожали удивленным взглядом дулебы. Испуг проходил быстро, потому что гости здоровались, клялись богами, что не желают зла и шли себе дальше. Горан, который мало что понимал из происходящего, не выдержал и спросил:

- Я, владыка, так и не понял ничего. Мы побили тех баварцев, чтобы это дело на дулебов свалить. А сейчас мы дулебов предупреждаем, что граф из Ратисбоны на них походом пойдет. Мы для чего все это сделали-то?

- Мы, Горан, для германцев всегда вроде скота будем, - пояснил ему Само. – Они нас за людей не считают, и считать никогда не будут. Авары тех же мораван и словаков, и вовсе за рабов держат. Они их жен насильничают, и еще говорят, что великое одолжение им делают. Мол, от настоящего воина ребенка понесет, а не от какого-то ничтожества. Да если мы еще лет двадцать так проживем, и не сделаем ничего, то либо у баварцев рабами станем, либо у аварского кагана. Я все это затеял, чтобы с дулебами помириться, и о кровной вражде забыть. Ударим вместе на баварцев, в одном бою кровь прольем. Возьмем жен оттуда, и постепенно одним народом станем. Нас, словен, как желудей в лесу, да только все на мелкие племена разбиты. И каждый прыщ, что тремя деревнями правит, себя герцогом почитает. Хочу всех словен под одну руку забрать. Тогда нам никто страшен не будет.