Другие (СИ) - "Casperdog" - Страница 18

— Что с Катей?

— Пап. Я когда осматривала мишку, так Катя у меня из рук его вырвала и прижала к себе. Пап! Она сама пришла в комнату. САМА! Услышала, что я разговариваю с чужим человеком и вылезла из кроватки. А потом тихонечко, медленно дошла до меня. Пап! Ты б видел Катюню. Она вся светится от счастья. Она прижала к себе этого межвежонка, всего его обцеловала и плачет. Плачет от радости. Смеётся и плачет одновременно. Она его тискает, а по комнате запах идёт просто сумасшедший. У меня постоянно голова кружится. Вышла на кухню — немного отпустило, а как зашла обратно — просто ноги подкосились. Вот сейчас так и сидим рядом на полу. Катюнь и я.

— А что там в коробке ещё было? Нам же говорили…

— Па. Там листок бумаги небольшой. Похоже, как из записной книжки вырван и… Слушай. Я прочту.

— «1. Я, как и обещал, передаю Вам индикатор. Перед первым использованием обязательно дайте его в руки Кате. Это для привязки. Скорее всего, её уколит как иголкой. Не волнуйтесь. Это безопасно. Пожалуйста, следуйте тем инструкциям, что я Вам озвучил ранее. Повторю главное. Не выносить из квартиры и не давать чужим людям в руки. Лучше, если все измерения будет проводить один человек.

2. Катю, как и обещал, заберу через 2 дня. Всё в силе.

3. Медвежонка пусть Катя кладёт с собой. Внутри — лечебный сбор трав, цветов, ягод и коры особых деревьев. Это полезно не только Кате, но и всем Вам. Не бойтесь, что будет небольшая слабость, да Вы, наверное, уже почувствовали на себе… — Пап, а тут улыбающийся смайлик. А дальше лично тебе. Слушай…. -

4. Привет Сергею Павловичу. Пожалуйста, не волнуйтесь. У меня всё хорошо. То, что произошло, не вполне нормально для моей жизни, но попытаюсь разобраться сам. Спасибо Вам за волнения в мой адрес. Хотелось бы верить, что это именно в мой, а не из-за Кати… — опять смайлик. — По предыдущему разговору. Все договорённости по опознанию номера машины — более не действительны. Новое. Человек, который к Вам придёт за Катей, должен сказть слово «Солнышко». Это лицо будет от меня. Постараюсь всё же приехать сам. А с Катей всё будет нормально. Мы знаем. Привет Кате от мишки. Он скучает…».

— Всё, пап. Больше ничего. Ну и индикатор, о котором говорил Белый, завёрнут в вату.

— Записку положи в коробку, не потеряй. Я домой приеду, сам ещё раз прочту. А то сейчас у меня в голове полнейший сумбур. Не всё до конца понял. Как Катя?

— Пап. Ты уже раз десять спросил. Я сказала — рядом со мной сидит и тискает своего мишку. Пап. Ты сейчас стоишь или сидишь?

— Стою. А что, надо сесть? Чем хочешь меня добить?

— Папочка. Ты только не волнуйся, хорошо?

— Дочь. Ты или говори или… Что, не можешь дождаться, когда я домой вернусь? Что-то срочное?

— Па… У меня, похоже, будет ребёнок. Я сегодня поняла, что беременна.

— Час от часу….

— А я могу и обидеться. Ты не рад?

— Рад? Доча. Вопрос, вообщем-то, не ко мне. Дима знает?

— Пап, ты же сам хотел внука. А сейчас… Нет. Дима не знает. Пап, я сейчас расплачусь… Я тебе первому хотела сказать…

Пап, знаешь… Тут такое… Если Вам с Катюней сегодня снился лес, так мне — карусель, на которой катается малыш лет 3-х. Розовощёкий такой, с Димкиными глазами. И я понимаю, что это мой сын. А знаешь, что мне Дима сказал перед уходом на работу? Он меня чмокнул в нос и сказал, что сегодня всю ночь катался на каруселях. Как в детстве. Ты представляешь? А я ему свой сон не рассказала, не хотела расстраивать.

— Я понимаю, что у меня не только на работе каждый день дурдом, но, похоже, это ощущение медленно перемещается и домой. Я как-то перестаю понимать где работа, где дом, где сказки, где явь…. Чувствую, что с моей головой что-то не так. Да, похоже, что и не только с моей… А что ты хихикаешь? Вот Катя сказала утром, что у меня будет хороший день. Вик… Если ЭТО — хороший день, то я боюсь себе представить не просто плохой, а даже средненький…. Слушай, я в Бога не верю, а поймал себя сегодня, когда меня «песочили», что надо пойти в церковь и поставить свечку… Не смейся, я серьёзно. Что было? Не телефонный разговор. Да. Ещё. Давай-ка, подруга, по городскому телефону больше Диму не вспоминать и вообще не упоминать. Хорошо? Не, с ним всё в порядке. Ладно. Дома расскажу. Всё. Пока. Катюню поцелуй от меня. Отбой.

* * *

Вернувшись в кабинет, сел на своё место.

— Извините, что отвлёкся. Продолжим. Тамара Викторовна. Что у Вас?

— По крови, что нам показали. Сейчас с образцами работают. Пока более ничего не скажу. Хотя, от меня лично… Крови на месте оказалось очень много. Такое впечатление, что там не просто человек сильно порезался. Судя по колличеству — поврёждёна артерия и вряд ли человек, который потерял СТОЛЬКО крови, остался жив. Да, что ещё могу добавить. Кровотечение, судя по всему, было настолько локальным, что создаётся впечатление, как если б человеку отрезали руку и сунули её в песок. Ни брызг вокруг, ни следов сбора, ничего. Как будет больше информации — сообщу.

По той кровати, о которой сообщил Терентьев. Я такого снаряжения и не видела никогда. Удивительная конструкция. Простая до невозможности, но и невооброзимо гениальна. Там полимерные соединения при попадании кислотно-щелочных….

— Тамара Викторовна. Давайте проще. Более понятным языком. Я ж не химик.

— Хорошо, Сергей Павлович. Скажите, вы имели дело с эпоксидной смолой по дому?

— Конечно. Кто ж из мужиков не знает что это такое?

— Тем проще. Представьбе себе матрас, ну, даже не матрас, а плед какой-нибудь, сотканный из огромного колличества полимерных трубочек. Пустотелых. По толщине как оптический кабель. Ну, к примеру, не больше 1,5–2 милиметров в диаметре. А по структуре именно сотканных — это не домашняя поделка. Так вот. Представьте, что эти полимерные трубки сделаны на основе экпоксидной смолы.

— Так смола же жидкая?

— Я и не говорю, что это сделано из эпоксидной смолы. Там совершенно невообразимый химический состав. Мы пока не определились. Работаем. Да и, похоже, не в наших силах будет самим разобраться. Надо будет поключать профильные учреждения.

— Подключайте кого считаете нужным, Тамара Викторовна. Согласуем. Дальше что?

— Так вот. В скатанном или сложенном состоянии этот матрас можно поместить в, скажем, в чертёжный тубус. Или ещё меньше. А далее самое интересное. Там, в торце, два шнурка. Как мы поняли — если дёрнуть за один шнурок — то из встроенных небольших капсул, которые пробиваются при механическом воздействии, под давлением выпрыскивается затвердитель. Буквально через десяток минут вся конструкция отвердевает, а через полчаса становится как железо. Причём, как я предполагаю, этому «матрасу» можно придать предварительно любую форму. Если хотите — шезлонг или кровать… если загнуть края материала вниз, пока он окончательно не застыл.

— А почему его тогда не забрали или не уничтожили, если он, как Вы говорите, такое «чудо»?

— Во-первых. Куда вы понесёте такую… ну, как решётку от кровати? Там полтора на два размер. В машину обычную не влезет, если только на крышу. Или в какую-нибудь «газель». Да и привязана она там ТАК была, что мы минут двадцать резали и пилили упряжь. Похоже на кевларовые стропы. А почему не уничтожили? А вот здесь самое смешное, если можно так сказать. Как мы поняли — там должна была сработать система самоуничтожения. Типа, дёрнул за второй шнурок, пройдёт пара минут и всё осыпится пеплом.

— И что, не сработала?

— Не-а. Я там посмотрела. Вообщем, петля соскочила со скобы механизма. Шнур, как мы предполагаем, дёрнули и побежали. А посмотреть назад, судя по всему, времени уже не было.

— А что, и вправду интересная вещь?

— Товарищ полковник. — Женщина аж вскочила со своего места. — Я спать не буду, пока не разберусь. Это ж насколько гениально придумано. Если подумать, куда её можно приспособить? Так голова начинает кружиться. Сами представьте. Пакет, размером в скрученный спальник. Вес — грамм 250–300. Дёрнул за верёвку — и готова санитараная кровать. Это ж как удобно и для войск и для МЧС. При любых внештатных ситуациях. Да рыбаки и охотники с руками оторвут — не надо тащить с собой тяжести. Поставил палатку, дёрнул за шнур — вот тебе кровать удобная. Достал другой свёрток, дёрнул за шнурок — кресло или стул. Это вообще невообразимо. Наши в лаборатории чуть не подрались за право работать с этим, как мы его назвали, «матрацом».