Реальность Тардис - Ершова Алёна - Страница 9

– Вот пойдешь с девушкой погулять, а она по помойкам лазит. Беляева, что это??

– Прялка, – ответила я, проигнорировав его недовольство.

– В музей отнести хочешь? Так там стоят такие, только приличнее.

– Я ее отремонтирую и буду прясть. Пошли. Проводишь меня до остановки?

Кажется, мне удалось его удивить.

– Ты умеешь на этом работать? Делать нитки? Но смысл? В магазинах ведь куча ниток продается.

– Умею, – коротко ответила я, – и пусть лучше она у меня отреставрированная стоит, чем вот так на мусорке умрет. А зачем, я долго могу тебе рассказывать про качество современного текстиля и особенностей его производства, и экологию, но боюсь, что тебе эта тема ну совсем не интересна.

Олег как-то странно хмыкнул и замолчал. Ох, мне еще, пожалуй, ни разу не доводилось видеть, как с треском рвутся шаблоны. Как мысленно задаются вопросы, которые раньше не были интересны. Хотя меня сначала все это тоже больше интересовало только с точки зрения истории и реконструкции. Повторить процесс создания вещи от шерсти к готовому изделию. Это потом пришли идеи о возможности применения таких техник в современности, но дальше дело не пошло. Ребенок, быт, работа не давали хобби вылиться во что-то большее. Хотя багаж знаний и навыков накоплен хороший.

– Не ожидал, – Олег все же отвис, забрал у меня грязную прялку и аккуратно понес. Разговор дальше не клеился. На меня накатило смущение, что я при однокласснике в мусорку полезла (хорошо, что не в сам контейнер, с меня сталось бы). О чем размышлял мой спутник, я понятия не имела.

– Послушай, она же поломана, вон деталь болтается, – показал он на шатун. Мы остановились, я и отвязала деревяшку от педали.

– Не страшно, я знаю, что и как починить и настроить, да и не поломано тут ничего серьезно, так, мелкие дефекты.

– Откуда ты умеешь этим пользоваться?

Хороший вопрос. Правдивый ответ – из интернета, но не факт, что сейчас там есть хоть какое-то видео на эту тему. А вдруг проверит. Пришлось рассказывать полуправду:

– У моей прабабушки была соседка с первого этажа. Таисия, или бабушка Тося, как мы ее называли. Сухонькая девяностолетняя старушка. Так вот у нее была самопрялка. Красивая, резная, лаком покрытая. Бабушка Тося на ней нитки пряла да всем носки в подарок вязала. У нее-то и научилась.

О том, что мне было тогда четыре года, я скромно умолчала. Ведь научиться в столь юном возрасте, да и помнить все тонкости процесса никак не могла, но воспоминания о сказочном, волшебном предмете, создающем нитки из ничего, пронесла через всю жизнь.

Дошли до остановки, Олег посадил меня на автобус, уточнил, справлюсь ли я дальше сама, и попрощался. Что ж он хоть болтать на весь класс не будет о случившемся, и то хлеб.

Оставшиеся выходные, я помимо всего прочего, ещё и чистила, мыла, смазывала прялку. Родители находке удивились, но задавать вопросов из серии «зачем мне это надо и что я с этим буду делать», не стали. Мама даже выделила чепрак из каких-то своих старых запасов. А вот с ремонтом шатуна папа помочь не смог, сказал, ни инструментов, ни материала нет. Из дерева только пара щепок в гараже, по длине и ширине совсем не подходящих. Не беда. Выпросила щепку потолще. Знаю одного человека, кто сделает мне и шатун, и дополнительные катушки. Точнее, по идее я должна познакомиться с ним через полтора года, но ничего мне не мешает сделать это пораньше. Подготовиться только надо, чтоб знакомство прошло плодотворно. Нашла в семейных запасах шерстяные нитки. Из добытой у папы щепки вырезала иголку. Промучилась, но такая «примитивная технология» мне по зубам. Села вязать носки иглой. Зная своего будущего знакомого, от денег он откажется, а вот на бартер согласится. Для меня сейчас это прям очень хорошо.

За каникулы я с маминой помощью подтянула химию. Какая была радость, когда я без подсказки сама первый раз решила задачу! Хорошо, дальше можно будет уделять по часу раз в два дня, чтобы не забыть, и хватит. Все же в медицинский я не собираюсь. А вот куда я собираюсь поступать – вопрос сверхактуальный. Родители ведь четко уверены, что это будет юридический, но я их решительности не разделяла. Пока молча. Нечего воду раньше времени мутить. Но точно знала, что на юрфак не хочу. С одной стороны, скучно: плавали – знаем, со второй, людей все же больше, чем бумажек – нет. Исторический тоже не хочу, проходили, отучились. Что-нибудь узконаправленное неплохо бы, типа реставратора, но где на такое учат, не понятно, да и насколько востребован такой специалист в нашем городе – не ясно. Ехать, покорять столицы – не мое, все же я человек – улитка. Интроверт попросту. Перелистала брошюрки для старшеклассников из разряда «Кем быть, чем заниматься?», но ничего путного для себя не нашла. Долго смотрела на факультет дизайна в нашем политехническом вузе, даже обвела карандашиком, поставила вопросик рядом, но нет, не то. Журналистика? Хорошо – но снова люди, с которыми я умею общаться, но крайне не люблю. Плохо. Если ничего в ближайшее время не надумаю, придется опять в юристы идти, или все-таки дизайн?

Пока было условно свободное время от школы, сделала еще две полезные для себя вещи. Составила распорядок дня. Попробую его соблюдать, чтобы успевать побольше, делая перерывы между занятиями, а то уже спина начала болеть и шея, как будто мне не пятнадцать, а пятьдесят один. Надо подумать, и на йогу записаться или на танцы какие. В восьмом и девятом классе ходила вместе с Дениской на бальные танцы, потом бросила. С мужем мы занимались аргентинским танго. Так, для себя и собственного удовольствия. Красивый, страстный танец, хоть всю жизнь совершенствуйся. Надо себе что-то подобрать по времени, чтоб удобно было, а то сидеть по четырнадцать часов скрюченной – горб вырастет.

Второй полезной вещью было размещение своих последних конкурсных эссе на сайте самиздат, чтоб не потерялись. Затем глянула на свои черновики – тренировки сочинений, есть и для них идея, но пока времени нет. Надо закончить десятый класс, выдохнуть. А потом идеи всякие воплощать.

Так, заботами и хлопотами, закончились каникулы. Началась четвертая четверть. Родители, глядя на мои потуги с математикой, предложили нанять репетитора. Что ж, я не против, тем более, в прошлый раз со мной тоже весь одиннадцатый класс репетитор занималась, так что хуже не будет.

Вязка носок иглой подходила к концу, и надо было думать, как встретиться с моим новым – старым знакомым. Реконструкторы, или моделяторы, как они называли себя в двухтысячных годах, собирались в парке возле театра молодежи. Там была оформлена большая площадка, где вечером светили красивые фонари, а по периметру стояли удобные лавочки. В центре же можно было пофехтовать на мечах или постоять, пообщаться большой компанией. На холодное время ребята снимали для тренировок спортзал, но начиная с весны, собирались по воскресеньям на всем знакомой площадке. Вот там-то выловить Владимира я и планировала. Вова – это еще один человек, с которым мне в жизни очень повезло. Старше меня на десять лет, он стал сначала моим учителем, потом другом, а потом и вовсе родственником. Так как был крёстным отцом моего сына. Владимир стоял у истоков движения исторической реконструкции в нашем городе, был сначала негласным лидером клуба (тогда еще исторического моделирования), а потом и главой клуба. Организовывал турниры, фестивали. Разговаривал с администрацией, чиновниками. Выбивал гранты, отправлял на мероприятия в другие города молодежь. Стержень и душа клуба в одном лице.

У него были золотые руки, он прекрасно работал с деревом, кожей, железом. Он умело фехтовал, ездил на лошади, фанател по средневековой Руси. В те короткие мгновенья, когда я мечтала о брате, я его представляла таким, как Вова. Однако в две тысячи третьем году он был почти в самом начале пути. Только год, как клуб официально отошел от ролевого движения и всерьез занялся изучением средневекового быта и вооружения. И мне нужно было каким-то образом оказаться в воскресенье в парке и напроситься на ремонт детали от прялки. Учитывая, что меня даже в кино с подругами на новогодних каникулах со скрипом отпустили, сделать задуманное будет непросто.