Кризисный центр "Монстр" (СИ) - Елисеева Валентина - Страница 33

На снимках были отчётливо видны светлые пятнышки, расположившиеся над правым клыком, и однородная ткань челюсти над левым. Маячащий за спиной Элен вампир горячо дышал ей в макушку, тоже рассматривая снимки, и даже увязавшаяся за ними Фенька делала вид, что рассматривает рентгенограммы.

– Что за полоски? – проницательно спросил Марко, отыскав несимметричность в картинке и тыкая пальцем в правую область снимка.

Элен набралась храбрости и сказала:

– У меня для тебя две новости: плохая и хорошая. Плохая заключается в том, что сам собой новый клык не вырастет, нужно долго и кропотливо выращивать имплант.

Скрежет вампирских зубов показался ей очень жутким, особенно в свете того, что один-то кормовой клык у Марко ещё функционировал.

– Не тяни с хорошей новостью! – оглушительно рявкнули у неё над ухом.

– С правой стороны есть четыре зародыша нового клыка – один из них можно пересадить налево, не дожидаясь импланта. И тут снова два варианта: плохой и хороший. Хороший заключается в том, что пересаженный зародыш вырастет, плохой – ты лишишься одного из зародышей. Как часто происходит смена кормовых зубов?

– Раз в 30-40 лет.

– Что ж, оставшийся клык со своими сменщиками обеспечит тебя питанием минимум на 120 лет: волноваться о смерти от голода нет причин.

Фенька бросилась между ней и злобно зашипевшим вампиром, припав на передние лапы и визгливо голося. Глаза Марко внезапно почернели, в зрачках полыхнули алые огни. На Элен резко навалились апатия и сонливость, странное чувство полной покорности, а все навешанные на неё амулеты вдруг замерцали и тонко зазвенели.

«Чего вампир так распереживался? Щербатость оскала не сделала его менее устрашающим и внушительным», – вяло подумала она, направляясь к шкафу с инструментами. Звон амулетов поднялся до пронзительной ноты, и будто лопнула натянутая вокруг головы сеть: апатия и смирение исчезли, пришло осознание, что на неё пытались влиять ментально. Элен замерла на месте и выпалила пару крепких русских словечек.

– Прости, инстинкт, – процедил Марко. – Репутация значит для меня больше жизни. Пересаживай зародыш!

– Завтра, в медицинском центре, под наблюдением...

– Сейчас! – оборвали её.

– Нет.

– Ладно, я его сам когтем вырежу, я понял смысл задачи: вытащить справа, перенести влево.

Вампир шагнул к зеркалу, и Элен заорала:

– Отставить самолечение!!!

Её крик привёл к лавине последствий. В кабинет ворвались охранники, возглавляемые рычащей рыжей пумой. Дальше всё смешалось в круговерть магических вспышек, мелькания теней, треска амулетов и Фенькиного визжания. Внезапно наступивший хаос столь же внезапно исчез, открыв глазам Элен картину того, как два охранника, схватившись за голову, тщетно пытаются доползти до тревожной кнопки. Фенька, яростно шипя, дёргалась в непосредственной близи от ног вампира, в которые наверняка намеревалась вцепиться, не в состоянии двинуть хоть одной лапой. Марко на вытянутой руке держал за шкирку извивающуюся пуму, поучая:

– Сразу надо вызывать тяжёлую артиллерию, сразу, поскольку ни один опытный вампир не даст тебе секунды, чтобы сделать это чуточку позже, ясно? Вы правда рассчитывали одолеть меня втроём? Обидно!

– Марко, отпусти моего телохранителя. По делу: будешь самовольничать – рискуешь получить воспаление и лишиться всех... запасов. Внятно изъясняюсь?

– У вампиров не бывает воспалений.

– Убеждён, что оно не случится впервые в истории именно сейчас?

Помедлив, Марко разжал пальцы, и пума плюхнулась на пол, принявшись так же бессильно дёргаться на месте, как Фенька. Элен укоризненно посмотрела на вампира и тот фыркнул:

– Как только они успокоятся и поймут, что ты крикнула не от страха, а просто орала на меня, я их сразу отпущу. М-да, я успел позабыть, когда в последний раз мне пытались устроить головомойку...

– Я ничего не устраивала, а старалась предотвратить несусветную глупость. Ребята, извините, что заставила волноваться. Подождите в коридоре, пока мы закончим обсуждение нашего дела, пожалуйста.

Охранники и пума поднялись, отряхнулись, хмуро зыркнули на главу вампирского клана и пошли к двери. Прежде чем их голоса отрезала закрывшаяся дверь, Элен услышала: «Смертные, запросто орущие на древних вампиров, – куда катится мир?!»

– Я не уйду отсюда, не испробовав все варианты, – предупредил Марко.

– Чёрт с тобой, садись в кресло, буду оперировать. Ставлю в известность, что до сих пор самым крупным живым моим пациентом была собака.

– Она осталась жива?

– Да.

– Это радует, – абсолютно серьезно сказал Марко.

– Тогда статистику по лабораторным мышам озвучивать не буду. Рассказывай, какие раны тебе доводилось получать, насколько сильными бывали кровотечения, как быстро тебе удавалось их остановить, и каким образом ты обезболивал раны. Так, ещё полностью выпусти правый клык, чтобы не повредить случайно его корни и сразу сравнить с левым, если эксперимент закончится успешно.

...

В общем и целом, вампир оказался удобным пациентом. Процесс обезболивания он взял на себя, кровоточивость тканей практически отсутствовала как данность, заживление ран происходило настолько быстро, что Элен еле успела вложить в разрез извлечённый зародыш. А дальше организм вампира проявил во всей красе способность к высокой регенерации: стоило верхним тканям затянуть ранку, как под тонким слоем зародыш шевельнулся и начал расти! Острый кончик клыка пробился из десны, вытянулся, увеличился в размере и превратился в полноценный клык, не отличимый от соседа с правой стороны. Убедившись, что оба клыка одинаковой формы и длины, Элен облегчённо стянула перчатки.

– Опробовать бы в деле, – длинным языком вампир облизнул новенький кормовой зуб, и смертельно умотавшаяся Элен безучастно протянула ему руку:

– Пробуй, и я пошла домой. Господи, да пробуй уже, какая, к чертям, неучтивость?!

Укус вампира был похож на двойной укол. Маргарет говорила, он дарит человеку чувственное наслаждение, но Элен так устала, что наверняка не среагировала бы даже на инкуба. Кстати, где тот инкуб, что собирался отвезти её домой?

Доставить её до дома взялся Марко. Ожидая, пока Элен приберётся на столе своего шефа, он сказал:

– Тебе надо взять у меня ещё один зародыш: для опытов твоих научных, чтобы вырастить импланты для других вампиров. Вдруг, у них вообще не останется зародышей новых клыков? Я отдам тебе хоть все оставшиеся у меня зародыши, а мои сородичи сдадут все образцы тканей и крови, что нужны для исследования физиологии вампиров: клану необходимы запасы кормовых клыков!

– Лучше бы ты просто съел меня в лаборатории, – вздохнула Элен.

– Повторяешься, – сияюще, во весь рот улыбнулся Марко. – Я взял у тебя всего одну капельку крови, чисто эксперимента ради.

И тут дверь вновь отворилась. На пороге возникли два мужских силуэта, и первым был Эрл Хэлл.

Увидев, как помрачнел её шеф при виде занятого кабинета, Элен поспешила оправдаться:

– В приёмной работала Викки, а у меня неразглашение тайн клиентов, я не могла беседовать с посетителями при ней. Я всё за собой прибрала и ничего вашего пальцем не касалась, честное слово.

На неё не обратили внимания, сверля убийственным взглядом главу вампирского клана. Ноздри идеального носа инкуба дрогнули, он свёл брови и схватил Элен за руку, разворачивая её запястьем вверх. При виде следов укуса Эрл издал утробное рычание, услышав которое умная Фенька забилась под тумбочку, чтобы случайно не попасть под раздачу. Спутник демона тихо присвистнул и отступил в темноту приёмной, а Элен опять зачастила:

– Это был добровольный эксперимент!

– Вампиру ничего не стоит принудить к "добровольности", – замогильным, жутким голосом откликнулся её шеф, угрожающе медленно разворачиваясь к Марко.

Древний вампир еле заметно вздрогнул и было отчего: в магическом пламени вампирские тела горят, как спички, а варианты повлиять на высшего демона ментально или уклониться от его огня – прямо скажем, трудновыполнимые варианты.