Ещё тридцать восемь кошек до сорока - Назарова Ольга - Страница 1

Ольга Назарова

Ещё тридцать восемь кошек до сорока

Глава 1. Невидимка

Даша работала невидимкой сколько себя помнила. Нет-нет, никакой фантастики, сказочных предметов и гениальных учёных-изобретателей в её жизни не было.

Просто так получилось… Когда в семье красавицы-мамы и красавца-папы рождается первый ребёнок, от этого дитятки все ждут красоты в квадрате. Красотищщщщи! А родилась просто Дашка…

– Ничего-ничего… маленькие все такие страшненькие! – уговаривали расстроенных родителей бабушки и тётушки. – Чуть подрастёт, сами всё увидите!

Она чуть подросла.

– Ничего-ничего… это пройдёт! Ещё немнооожечко подождать нужно! Выправится, будет уууух какая! – уже чуть менее уверенно бормотали вышеуказанные персонажи.

Подождали ещё немнооожечко и ещё, и ещё…

– Эээээ, Настенька, а как это у вас с мужем такая ээээ тусклая девочка вышла? – уточнила, наконец, наименее вежливая из маминых знакомых, встретив их на улице. – Ну, совсем на вас с Колей непохожая! Такая уж невзрачная и серенькая!

Дашке было четыре года, она отлично запомнила и слова подошедшей к ним женщины, и мамину реакцию. Мама рассердилась, став ещё прекраснее, сказала что-то резкое чужой женщине, Даша не очень поняла, что именно, а потом быстро увела дочку.

Может, это и забылось бы, только вот словно кто-то кнопку нажал – так или иначе на Дашину некрасивость стали обращать внимание все, кто был знаком с её родителями.

Когда через год родились сестрицы, стало хуже. Они-то в отличии от Дашки пошли и в папу, и в маму!

– Ну, вот… первый-то блин комом вышел, а эти… ну, просто глаз не отвести! Не девочки, а красавицы! – услышала Даша, от деда, который рассматривал младших внучек, принесенных из роддома. Он вовсе не был злым или плохим человеком, просто не думал, что Даша поймёт и запомнит его слова. Взрослые так часто об этом не думают… – Надо же, такие крохи, а уже понятно, что вырастут – глаз не отвести! Не то, что…

Дашкина радость от того, что у неё появились сестрёнки, съёжилась, как проколотый иголкой воздушный шарик и забилась куда-то далеко-далеко.

– Ты что болтаешь! – шикнула на деда его жена – Дашина бабушка. – Ну, да, малышки прекрасные… – она расплывалась неудержимой восхищенной улыбкой. – Но и Дашенька у нас ээээ… славная, послушная девочка, да, милая?

– Да… – уныло согласилась Дашка, а что ей ещё оставалось?

Собственно, это была чистая правда! Бывают такие подарочные дети – никуда не лезут, куда их не просят, старательно и трудолюбиво вытирают пыль и убирают игрушки, помогают готовить, пусть даже поначалу просто переводя тесто, но потихоньку запоминая что и как нужно делать. С такими детьми родители и знать не знают о кризисах трёх-пяти-семи и так далее лет, которые почему-то пренепременно должны «выстрелить». Они возятся с младшими, учатся как-то сами, без усилий со стороны родителей, не влюбляются в неподходящих личностей, не курят по подворотням, самостоятельно поступают в институт или идут работать.

Короче, мечта, а не дети! Только вот для счастья таких детей нужно, чтобы их «подарочность» хоть немного ценили. Ну, хоть капельку.

Дашке в этом смысле не повезло – её спокойный и покладистый характер воспринимался как компенсация семье за невзрачную внешность старшей дочки, которая на фоне красавиц-сестёр становилась всё более заметной.

– Ой, ну, да… Дашутке-то нужно как следует учиться да работать устраиваться, она-то в жизни только так сможет удержаться на плаву, – важно кивали старшие родственники и их знакомые. – Парни на неё совсем внимания не обращают!

– Ой, Дашка, ну, ты уже и заучилась! – хихикали красавицы – сестрёнки, которые в свои шестнадцать лет вовсю кружили головы одноклассникам, не прилагая к этому ни малейшего усилия. – Хотя… что ещё тебе остаётся? Тебя же и на свиданки-то не приглашают!

И это была чистая, неприкрытая и весьма печальная истина. Никто не обращал на Дашу внимания, словно на неё была надета та самая шапка- невидимка! Нет, ничего неприятного в её внешности не было, так… обычная среднерусская… Из такой внешности можно сделать как русскую красавицу, так и «мышь серую обыкновенную, одну штуку» или такую вот невидимку.

Даша, разумеется, об этом раздумывала и расстраивалась. А как же! Только вот все вокруг были так свято убеждены, что ничего, кроме учёба-работа-пенсия» ей не светит, что она как-то потихоньку смирилась, тем более что представители мужского пола на неё и впрямь обращали внимания не больше, чем на стол. Нужно тебе сесть и поесть – так вот он стоит! Сосновый такой, надёжный. Четыре ноги и столешница. Стоит – не качается! Никаких изысков нет, да и не нужно. Поел, встал и пошел по своим делам. Много ли человек поевший да сытый думает про стол, который стоит на кухне? То-то и оно, что никак не думает.

– Вот так и я, как тот самый стол! – раздумывала Дарья. – Вспоминают только когда по работе нужна… Ну, оно и понятно… хороший специалист всегда нужен!

Хотя, дома она была тоже очень и очень востребована. Вот, например, на даче покопаться или с детьми посидеть!

– Дашунь, я закину Верочку! – щебетала близняшка Аня почти каждые выходные

– Дашк, я везу Валерика! – сообщала Танюша, не отставая от сестрицы.

Они-то в отличие от Дашки выскочили замуж на первых курсах института. Обе очень быстро забеременели и родили детей, взяв академические отпуска, а теперь неохотно доучивались, считая, что в жизни они и так устроены, а «корочки» нужны только для проформы. Дети, как только было можно это сделать, были устроены в садики, только вот выходные оставались некоторой проблемой.

Нет, можно было бы, конечно, и родителям внуков оставлять, только вот они частенько возражали…

– Я не подписывалась в сорок пять быть бабушкой! – возмущалась их мама, которая всё ещё оставалась дивной красавицей. – Да и ваш отец как-то на деда не тянет. Вон, Даше отвезите детей, у неё квартира отдельная, личной жизни никакой, так хоть с племянниками развлечётся.

Собственное жильё у Дарьи образовалась из-за того, что ей досталась квартира от родственника, не имеющего собственных детей, и вечно страдавшего от близняшек, которые настырно приставали к нему, с «поиграть» каждый раз, когда он приходил в гости к их родителям. Дашка никогда ни к кому не приставала, сестёр уводила подальше, приносила чай и пирог, и уходила сама. То есть давала ему возможность просто передохнуть. Видимо, именно за это он и завещал квартиру Даше – не часто можно встретить ребёнка, который тебя просто понимает.

Сестры, разумеется, оскорбились, но сообразили, что Дашкина комната теперь будет свободна, и радостно её поделили. А через пару лет, когда стремительно выскочили замуж и обзавелись детьми, поняли, что к ней можно привозить детей, освобождая себе выходные.

– Всё равно, свои ей не светят – кто ж на такую позарится! А так – хоть с малышами повозится.

Сообщали друг другу родственники, очень довольные столь удобным положением дел.

Правда, сама Даша пыталась что-то в жизни изменить. Нет, честно пыталась! Сначала она сходила к визажисту. Вышла оттуда с ощущением того, что на неё надели красивущую маску, которую она сама на себе не нарисует даже под страхом смертной казни.

– Это или всю жизнь бегать к визажисту каждое утро себе «лицо рисовать», или людей пугать… Вот пришла нормальная, местами даже красивая, а потом, на следующий день хлобысь, и мамадорогаяхтоэто? Не-не, у нас и так народ нервный, зачем ещё так-то их расстраивать?

Потом она сходила в парикмахерскую и сменила унылый хвостик на стрижку, а русый цвет волос, который её блондинки-сёстры называли мышиным, превратился в тёмно-каштановый.

– Ой, вы так изменились! – защебетала мастерица, щёлкая ножницами вокруг Даши.

– Это уж точно! Прямо сама себя не узнаю! – выдохнула Даша, судорожно соображающая, сколько раз нужно вымыть волосы, чтобы хоть немного избавиться от кошмара, царившего на её голове – цвет и стрижка сделали её похожей на измождённую звезду немого кино.