Безымянная Колючка (СИ) - Субботина Айя - Страница 49

В конце концов, она выбивается из сил, потому что мое упрямство выдерживало и не такие встряски. Убедившись, что Рора спит без задних ног, я занимаюсь содержимым ее гардероба. Мое платье слишком яркое и заметным, чтобы я могла беспрепятственно вернуться в зал. Веланга сразу завернет меня обратно на кухню, что категорически идет вразрез с моими планами.

Рора не соврала, когда сказала, что у нее нет ничего подходящего для меня, но зато одно из ее повседневных платьев вполне аккуратное и строгое, как раз в моем вкусе. Неудивительно, что она им пренебрегает – оно скрывает все, что можно скрыть, оставляя обнаженными только кисти рук и лицо, а моя подруга любит более провокационные туалеты. Я быстро переодеваюсь, бегло оценила себя в зеркале: платье нелепо топорщится в тех местах, где ему положено быть заполненным: в плечах, талии и груди. Но зато его украшает красивая атласная лента цвета морской волны – как раз в тон маски моей пьяной подруги. Само собой, маску я тоже решаю позаимствовать.

В зал возвращаюсь полная решимости во что бы то ни стало найти Нэсса и заставить его рассказать все, из-за чего я бултыхалась с грязной посудой, как какая-то замарашка. К счастью, маска и новая одежда делают свое дело и помогают оставаться неузнанной. И все же после трех кругов по залу я понимаю, что Нэсса здесь нет. Приходится потихоньку выскользнуть на балкон, где как раз в самом разгаре огненное шоу. Я слышала, что для этого мастеров огня специально пригласили чуть ли не с другого конца Шида. Наверное, будь у меня побольше времени и поменьше забот, я бы тоже насладилась представлением. То немногое, что я успеваю увидеть краем глаза, мне очень нравится.

Проталкиваюсь сквозь завороженную зрелищем неповоротливую толпу, углубляясь в ту часть балкона, которая утопает в искусственно выращенной зелени. На фоне стоящего на улице холода, она смотрится так же фальшиво, как сырой кусок мяса на зефирном торте. И именно здесь я натыкаюсь на знакомое лицо. Хоть и не то, которое искала.

Это Глер.

И он в компании белокурой красотки с огромными, как небо, синими глазами и совершенно невероятной белоснежной кожей. Ох, Взошедшие, даже мой ядовитый мозг не находит к чему прицепиться: этот цветок просто умопомрачительный. И Глер явно наслаждается ее компанией, иначе почему тогда он вообще не замечает моего присутствия, хоть я делаю все, чтобы попасть ему на глаза?!

Блондинка трогает его за руку, негромко мелодично смеется, а он наклоняется к самому ее уху и что-то с улыбочкой шепчет. Мне до смерти хочется сделать паузу в своих планах мести, встрять между этими двумя и с триумфальным ехидством заявить, что не далее, как пару дней назад, этот тип лез целоваться ко мне. Ручаюсь, красотку не порадует известие, что в очереди на его внимание она стоит после замухрышки-рабыни. Я почти решаю, что сделать это просто необходимо… и все-таки передумываю. Мне не интересен этот тип, мне не интересны все низкокровные на свете, кроме храпящей в своей кровати Роры. И мне точно плевать на то, что этот тип окучивает новый трофей.

Просто я слишком близко приняла к сердцу тот поцелуй. Первый в моей жизни поцелуй.

Однажды Тэона сказала, что такое не забывается, и с насмешкой посоветовала хорошенько выбирать того, кому достанется эта честь. Увы, меня не спрашивали. Будь моя воля, я бы отмотала события того дня и сделала все, чтобы низкокровное ничтожество даже пальцем ко мне не притронулось. Но даже сверходаренные императорские таумати не способны поворачивать время вспять. Куда уж беззубой «пустышке».

А еще, хоть эти мысли мне глубоко противны, какая-то часть меня как будто совсем не хочет избавляться от воспоминаний о поцелуе.

Я мягко пячусь назад, изо всех сил стараясь не попасться на глаза милующейся парочке. Даже больше, чем минуту назад хочу остаться незамеченной. И по извечному закону подлости Глер поднимает взгляд как раз в тот момент, когда я почти скрываюсь в толпе.

«Спокойно, Йоэль, - уговариваю себя, стараясь держаться так, будто понятия не имею, кто передо мной, - ты в маске, одета в незнакомую одежду, этот дуболом точно не обратит…»

Дуболом быстро извиняется перед собеседницей и на всех парах несется прямо на меня. Я и пикнуть не успеваю, как он хватает меня за локоть и тащит в темную и безлюдную часть балкона. Я не вырываюсь только из страха – и не беспочвенного! - потерять руку.

— Что ты тут делаешь?! – громко шипит он.

— Я тут нахожусь по приглашению, - спокойно отвечаю я и предпринимаю слабую попытку высвободить руку. Тщетно – хватка у этого хлюпика поистине стальная. – Можешь и дальше миловаться с блондиночкой, если ты из-за этого перепугался. Я никому не расскажу, клянусь.

— Я же сказал, что тебе нельзя здесь быть, - наклонившись к самому моему лицу, злится он. Совсем даже не заботливо, скорее уж – с угрозой. Как будто одно мое присутствие портит воздух высокородным задницам. – Ради твоей же безопасности.

— Я в маске, если вдруг ты не заметил, - огрызаюсь я. – Как видишь, забочусь, чтобы мое рабское клеймо никому не испортило аппетит. Так что, если на этом твои претензии исчерпаны, будь добр – оставь меня в покое.

Что-то в его взгляде заставляет меня усомниться, что библиотекарь хоть как-то отреагирует на мои слова. Несколько напряженных секунд он продолжает беспощадно выкручивать мой локоть, а потом неожиданно и резко отступает. При этом на его лице появляется какая-то странная обреченность.

Я сквозь зубы шиплю крепкое ругательство, ни капли не заботясь о том, как это скажется на моем благочестивом образе, и потираю локоть в том месте, где в него впивались пальцы этого ненормального. Будь моя воля, прямо сейчас бы его испепелила. Ну или хотя бы врезала крепкую оплеуху, чтобы все извилины в башке этого дуралея распрямились – и завились в нужном, правильном направлении. И вообще, дьявол его задери, почему мое присутствие вызывает чуть ли богоподобный ужас, а его – простого человечишки – воспринимается, будто так и нужно?

Стоп, Йоэль. Тебя сейчас очень сильно заносит не в ту сторону. И вообще ты отвлекаешься от других важных дел.

— Предлагаю сделать вид, что мы чужие друг другу на этом празднике чужого благополучия, - говорю почти миролюбиво.

Мне необходимо поскорее избавиться от этого прилипалы, пока я окончательно не растеряла все шансы отыскать Нэсса. Пока я тут препираюсь, он вполне уже мог отбыть домой. Да, мы договорились встретиться, но, в конце концов, кто теперь он, а кто – я? Молодой скарт не обязан ждать, пока Безымянная рабыня найдет время для беседы. Будь я на его месте – именно так бы и поступила.

— Я учла твои пожелания, но не могу обещать, что избавлю твою хрупкую душевную организацию от необходимости созерцать мою унылую физиономию. Видишь ли, здесь не так уж много места.

— Пообещай, что не вляпаешься ни в какие неприятности, - требует библиотекарь.

— Обещаю не звать тебя на помощь.

И быстро, пока эту геройствующую отбивную не осенила очередная бестолковая мысль, проскальзываю через арку в зал. К счастью, танцы как раз в самом разгаре, и я без труда теряюсь в толпе. Среди почтенных вдовствующих скарт мой черный наряд выглядит почти гармонично. И, клянусь Взошедшими, никогда в жизни я не радовалась тому, что чувствую себя в черном, словно рыба в воде. Теперь Веланге придется постараться, чтобы высмотреть меня в толпе.

Дело за малым – отыскать Нэсса? Куда он мог запропаститься?

Глава двадцать пятая

Глава двадцать пятая

Легко лавируя в толпе, я выхожу в противоположную сторону зала, где коридор плавно перетекает в ведущую на второй этаж лестницу. И, судя по всему, это единственный выход, кроме того, что ведет к воротам и экипажам. Если Нэсс до сих пор не уехал, он должен быть где-то наверху. Слабая надежда, но она мое единственное богатство на данный момент.

На втором этаже стоит благодатный полумрак. Никогда еще я так не радовалась, что моя тень больше похожа на размытое серое пятно на стене. Миновав чинно беседующую пару старых скартов, мать, отчитывающую зареванную девчонку за то, что слишком много улыбалась кому-то из гостей, я все глубже погружаюсь в тишину обитого красным деревом и бархатом коридора. В конце концов, он разделяется: налево ведет прямиком в зал, откуда пахнет воском, табаком и жжеными пряностями, и направо, где абсолютно темно и безлюдно. Стал бы молодой Нэсс проводить время с двухсотлетними стариками, вспоминая времена, когда у молодежи клыки были длиннее, а кровь смертных – слаще? Вполне. Молодому скарту необходимо налаживать связи, чтобы увереннее держаться на ногах и, в случае чего, знать, с кем вступить в тайный сговор, чтобы разорить выскочку-соседа. Вот только… Прагматичный Нэсс совершенно не вяжется с тем романтичным парнем, который в ущерб сну ночи напролет торчал в каменном саду и под лунный свет писал любовные сонеты раз за разом отвергающей его бессердечной красотке. А вот найти тихий угол, чтобы предаться меланхолии – вполне в его духе. Нелогично, бессмысленно, но до смешного сентиментально.