Снова и снова - Джонсон Сьюзен - Страница 8

Её щёки стали пунцовыми, мышцы на бёдрах застыли, словно сведённые судорогой, и как только его копьё погрузилось на целый дюйм в скользкое от возбуждения лоно, у неё вырвался новый стон.

– Хочешь получить его целиком? – Он едва заметно шевельнул бёдрами, заставляя трепетать каждую клетку её разгорячённого тела. Она изнемогала так, что стонала на каждом вздохе. – Всё, что ты должна сделать, – как следует меня попросить, и этот здоровенный парнище мигом окажется в твоей маленькой уютной норке! Помнишь, как ты визжала от восторга, когда чувствовала его в себе? – Он тоже не остался равнодушным к этому воспоминанию, отчего его эрекция только усилилась и он оказался ещё глубже в трепетавшем от страсти, распалённом теле. Не выдержав этой пытки, оно содрогнулось от унизительного подобия вожделенной разрядки.

– Чёрт бы тебя побрал! – выдохнула она еле слышно, изо всех сил цепляясь за постель, как будто это могло остановить неизбежную реакцию. Но воздержание было слишком долгим, и он вёл себя слишком жестоко: она ничего не могла с собой поделать. Разрядка наступила, но это была лишь жалкая тень того блаженства, которое обещала близость с этим мужчиной. Вместо наслаждения Кэролайн ощутила ярость и желание выместить на ком-то свои неудачи.

И естественно…

– Чёрт побери! – буркнул Саймон, растирая алый отпечаток её пятерни на своей щеке. – Я-то в чём виноват?

– А кто же ещё? – воскликнула она. Но его копьё всё ещё оставалось на прежнем месте, напоминая о себе.

– Ты могла бы вести себя хоть капельку сговорчивее… Она понимала, что это значит.

– Я не играю в твои дурацкие игры!

– Насколько я помню, когда-то они не казались тебе дурацкими. – Он наклонился, взял в рот её сосок и сделал бёдрами первый рывок, моментально отбив всякое желание спорить.

Она вцепилась в его плечи, упиваясь восхитительной лаской и ощущением твёрдого копья, проникшего глубоко в тело. Она понимала, что ведёт себя слишком уступчиво и только неистовый физический голод не позволяет поставить его на место. Но сейчас ей было так хорошо, что можно было позабыть о принципах и о том, кто должен диктовать правила игры.

По её телу словно растекалось жидкое пламя, и она таяла в его объятиях, желая отдаться полностью, до конца, чтобы так же до конца вобрать в себя его огромное пульсирующее копьё. Она выгнулась и приподнялась ему навстречу.

Он заставил её улечься обратно. Большие сильные ладони плотно прижали её бедра к кровати.

– Попроси меня! – выдохнул Саймон, не в силах подавить новую вспышку ревности, ощущения того, что его предали пять лет назад.

Она попыталась вырваться.

– Проси! – процедил он, до боли впиваясь пальцами в её нежную плоть.

Она так ударила его по губам, что разбила их в кровь.

– Ну так получай! – зарычал он, выпуская на волю свою неутолённую ярость и позволяя себе сделать то, о чём мечтал с той самой минуты, когда увидел Каро в общем зале. Он вошёл в неё с такой силой, что подкинул на кровати.

Её вопль раскатился эхом по комнате.

Но он и не подумал извиниться за такую жестокость. Её лоно оказалось чертовски скользким и влажным, горячим и тугим. Это только подогрело в нём самые низменные, самые дикие инстинкты. Покрепче ухватив её за бёдра, он сделал новый, ещё более жестокий рывок.

На этот раз она не кричала, а стонала – и уже не от боли.

Если Саймон и услышал её стоны, то не подал виду, он мерно работал бёдрами, вкладывая в каждый удар желание наказать её за вспышку первобытной ярости, едва не лишившую его рассудка.

Но тут её руки обхватили его за шею и привлекли ещё ближе, а бедра каким-то чудом распахнулись ещё шире, с жадностью вбирая в себя его копьё.

– И как же я забыла, о чём мне следовало тебя умолять…

Меньше всего он хотел услышать от неё эти откровенные до пошлости слова. Как будто не её только что готов был изнасиловать до смерти. Осознав жестокий оборот, который приняли его мысли, он прошептал:

– Прости. – Саймона охватило раскаяние за эту ночь, за их прошлое, за его ужасную ревность.

– Я так тебя ждала, – призналась она со вздохом. Их близость, память о прошедшей любви и запах секса, наполнивший комнату, вызвали у Кэролайн эту минутную слабость.

Его руки больше не сжимали до боли нежные бедра.

Их взгляды встретились, чтобы начать древний неслышный диалог.

Она улыбнулась и слегка пошевелила бёдрами, ведь теперь ей это было позволено. Нежно сжавшееся лоно и ответная пульсация живого копья заставили их обоих громко охнуть от наслаждения.

– Мне нравится коротать с тобой часы непогоды, – прошептала она, когда снова обрела дар речи, и ласково погладила Саймона по щеке.

– Тогда я позабочусь о том, чтобы снегопад никогда не прекратился, – ответил он, поднёс её руку к губам и легонько поцеловал тонкие пальчики. – А кроме этого, – добавил он, возобновляя свои ритмичные движения, – я найду другие способы сделать тебя счастливой.

На этот раз, почувствовав, что его партнёрша близка к разрядке, он вёл себя нежно и чутко, то замирая, то учащая свой ритм по её желанию, пока не исторг из её груди высокий пронзительный крик. И только после того, как сотрясавшие её судороги утихли и у неё вырвался долгий блаженный вздох, он позволил себе догнать Кэролайн в два мощных рывка, оросив её живот густой струёй горячей спермы. Его как будто выжали досуха.

Он рухнул на неё без сил, едва дыша.

Она не смогла бы пошевелиться, даже если бы захотела: таким тяжёлым стало его тело.

Тишину в комнате нарушали треск поленьев в очаге, их хриплое дыхание да стук ветра в ставни. Можно было даже расслышать, как шелестит на окнах снег.

– Спасибо, – прошептала Каро, легонько чмокнув Саймона в подбородок. – Ты понятия не имеешь о том, как мне этого не хватало.

– Не надо об этом говорить. – Он с трудом повернул голову. Кэролайн спокойно ответила на его строгий взгляд и снисходительно усмехнулась.

– Мне полагается корчить из себя наивную дурочку… или кого-то ещё? С каких пор ты успел поменять свои вкусы, Саймон? С кем ты теперь предпочитаешь делить постель?

– Пошла ты к чёрту! – буркнул он вместо ответа, перекатился на край кровати и потянул к себе простыню.

– Если тебе угодно утверждать, что все эти пять лет ты не прикасался к женщинам, я тоже могу сказать это с таким же успехом.

У него вырвался низкий звериный стон. Он наградил Кэролайн убийственным взглядом, но заставил себя отвернуться и постарался вытереться.

– Как это понимать: «да» или «нет»? Или мы все ещё играем в игры? Обычно я не развлекаюсь подобным образом, но при случае могу и поиграть.

– Хватит долдонить о том, что ты обычно делаешь в постели! – прошипел он. – Я не желаю об этом знать!

– А я не желаю видеть, как ты прикидываешься целомудренным святошей, хотя мы оба знаем, что это не так!

В ответ она получила ещё один мрачный взгляд.

Тогда Кэролайн уселась, потянула простыню к себе и дочиста вытерла свой живот.

Молчание с каждой минутой становилось всё более невыносимым.

Она вытерла до последней капли остатки его семени, скомкала испачканную простыню, села по-турецки на кровати и вздохнула с тихим стоном:

– Неужели мы не в состоянии просто радоваться нашей встрече? Неужели я прошу слишком о многом?

Её голос и горестный взгляд из-под ресниц заставили Саймона вздрогнуть от жалости.

А в следующий миг он уже снова пылал от вожделения и готов был пожертвовать чем угодно, чтобы навсегда удержать Каро возле себя. Не слишком благоразумное желание.

– Прости. – Он слабо улыбнулся. – Ты права. Я никогда не отказывался лишний раз насладиться жизнью, так что же мне мешает сделать это сейчас?

Она легко рассмеялась.

– Ах, наконец-то вернулся тот душка Саймон, которого мы все помним и любим…

Он постарался подавить в себе ответную вспышку досады и дурашливо пощекотал ей бедро.

– Друзья?

Она кивнула, довольная тем, как звучит это слово, и радуясь обществу этого человека, по которому успела изрядно соскучиться.