Она любит плохих парней (СИ) - Хилл Алекс - Страница 61

— Здесь есть что-то смешное?

— Есть, — понижая голос до дьявольского рокота, отвечает Дарий, а я не могу пошевелиться, оказавшись в мучительном плену. — Мне не трудно, и я не притворяюсь. Это я. Настоящий! И пять минут назад, и сейчас! И всегда! Меня с детсва науськивали, что со мной что-то не так, и я только недавно понял, что людям вообще все не так! Но это их проблемы, а не мои! Каждую секунду, каждого чертового дня я делаю только то, что хочу сам! Так что не приписывай мне свои романтизированные травмы!

— Ты сказал, делаешь то, что хочу я... — Цепляюсь за его фразу. — Объяснишь?

Между нашими лицами всего несколько вибрирующих от напряжения сантиметров. Адреналин придает нечеловеческих сил, в это мгновение кажется, что я могу и грузовик перевернуть. Дарий опускает взгляд на мои губы и возвращается к глазам, сердце сбивается с яростного ритма.

— Это значит, что наши желания схожи. Ты просила эмоций и допросилась, а теперь… — Дарий шумно вздыхает и шагает в сторону. — Иди домой.

— Да катись ты к черту!

Выбегаю в темный коридор и хватаю сумку. Ладонь горит и дрожит, зубы стучат, а сердце клокочет. Нифига! Я не сдамся! Сдавлено рычу и возвращаюсь в гостиную, отвожу руку назад и швыряю сумку. Она летит через комнату, ударяется о плотные шторы и с грохотом падает на пол. Дарий медленно оборачивается, его грудь вздымается. Плевать, мне не страшно!

— Никуда я не пойду, пока ты все не объяснишь! — Мой голос в плену истерики, тело в цепях безумия.

— Что еще тебе объяснить, Катя?! Что?! — люто кричит Дарий, надвигаясь на меня бушующим ураганом. — Что мы похожи?! Что меня, как и тебя, недолюбили в детстве?! Навязали кучу комплексов?! Залечили и завоспитывали до такой степени, что я едва разобрался, кто такой и чего хочу?!

— А ты разобрался? — сквозь сбитое дыхание спрашиваю я.

— Думал, что да, но ты… со своими… да как ты вообще... — Он болезненно морщится. — Я не знаю, что еще сказать! Не знаю, что сделать! Ты бесишь меня сейчас так сильно, что…

— Погоди… — пораженно произношу я. — Так вот, в чем дело. Ты увидел во мне себя? Решил помочь? 

Губы дрожат, заливистый хохот дерет горло. Обхватываю себя поперек живота и продолжаю говорить сквозь истерический смех:

— Сам решил меня вылечить! Какой молодец! Вот это да!

— Что ты несешь?! Я хоть один раз пытался заставить тебя что-то сделать, давал советы или указания? Пытался исправить тебя, подмечал ошибки? Этим всем занимаешься ты! Ты…

— Заткнись! Не хочу тебя слушать! Я же… — На мгновение закрываю ладонями лицо и резко убираю руки, глядя на Дария, которого уже заметно трясет. — Я уже влюбилась в тебя, долбаный ты старикан! И что ты теперь будешь с этим делать?! Чего ты хочешь?!

— Да того же, чего и ты, книжная истеричка! 

Глаза пекут от слез, часто моргаю, блуждая по затянутому красным туманом разуму. 

— Я хочу, чтобы меня любили, — произношу сквозь сдавленный всхлип. — Просто так. Просто потому что я — это… я.

Дарий убивает жалкие сантиметры, оставшиеся между нами, и запускает пальцы в мои волосы, сжимая их в кулак на затылке. Обхватываю шею Дария и в отместку вдавливаю ногти в его кожу. Три. Два. Один.

— Вот и ответ, — шепчет Дарий и прижимается к моим губам.

Яростный поцелуй разрывает в клочья реальность. Уже непонятно, кто это начал и кто больше виноват, да это и неважно. Все сходится, теперь уже точно. Мы хотим одного и того же, а получить это просто. Так просто, что даже смешно. Влажные беспорядочные поцелуи, выплеск эмоций, страсть, объятая пламенем. Дарий подхватывает меня и относит к стойке посреди комнаты, усаживает поверх и со звериным голодом набрасывается на губы. Руки хаотично носятся по телу, словно в поисках доказательства, что все происходит не во сне. Сжимают, ласкают, дразнят. Дергаю толстовку Дария, потому что она кажется невыносимо лишней, он отступает назад и стягивает ее через голову вместе с футболкой. Вытягиваю ногу и закидываю ее на бердо Дария, сгибаю и упираюсь пяткой в крепкую ягодицу. Дарий сверкает взглядом и опрокидывает меня на стол, придерживая за шею.

— Провокаторша, — говорит он с тихими отголосками недавней ярости.

— Псих, — отвечаю я, принимая вызов.

Дарий забирается под юбку и хватает резинку тонких колготок, в несколько рывков стягивает их и отшвыривает за спину. 

— Шизофреничка! — усмехается он и принимается за пуговицы на моей рубашке.

— Старикан! — широко улыбаюсь я и обхватываю его второй ногой, притягивая ближе.

Дарий дергает края рубашки в разные стороны, опускается к моей груди, а его ладонь поднимается вверх по внутренней стороне бедра.

— Повтори-ка, — шепчет он, обдавая дыханием влажную от его языка кожу.

— Дар, — мягко отзываюсь я.

— Божий? — тихо смеется он.

— Мой.

Ухватившись за его плечи, отрываю спину от прохладной мраморной столешницы, Дарий дергает меня на себя, сдвигая к самому краю. Нет сил больше ждать, нет желания разбираться. Царапаю его спину, покачиваясь от каждого толчка, сильные пальцы Дария сжимают кожу на бедрах, поцелуи горят на шее. Стоны улетают под потолок, в уголках закрытых глаз скапливаются слезы. Мечта так близко, она во мне и для меня. В последний раз поджигаю сердце, чтобы найти правильный путь в чудесном зеленом лесу. И все-таки, оно такое красивое, когда горит. 

Движения быстрее, мышцы дрожат. Звонкие хлопки, неразборчивые слова в громком дыхании. Еще. Еще и еще! Не сдерживаю криков, не думаю, лишь чувствую каждой клеточкой, каждой частичкой, что вопит от удовольствия и принятия. Волосы путаются в ресницах, липнут к зацелованным губам. Рельефные плечи Дария становятся главной опорой и поддержкой, а взгляд — топливом, которое без труда запускает в космос, где я целиком вижу Млечный путь, собравший в себе невероятное количество ярких звезд. Так много, что если единицу разделить на их количество, вероятность на успешный исход и правда будет очень мала, но шанс есть. И он сейчас прямо передо мной. Летит рядом, хрипло дыша, прижавшись щекой к моей щеке.

Обнимаю Дария крепче, он оставляет нежный поцелуй на моем плече. Расслабленно выдыхаю, веки тянутся вниз. 

— Это стойка точь-в-точь под твой рост. Мое почтение бывшей, — сонно смеюсь я.

— Еще одно слово, и, клянусь, я тебя выпорю, — беззлобно усмехается Дарий.

Серое хмурое утро стучит по окнам мелким дождем. Кутаюсь в мягкий плед, устроившись в кресле-мешке на балконе Дария, и смотрю в одну точку уже бог знает сколько времени. Я вчера точно веселилась, а не ядерной боеголовкой подрабатывала? Тело ломит, голова болит так, словно там начался капитальный ремонт. Урывками вспоминаю вчерашнюю ссору с Дарием, его слова приобретают уже совсем другой эмоциональный окрас. Какая же я жалкая, какая глупая… настоящая, черт бы ее побрал, книжная героиня, у которой мыльная пена вместо мозга!

Тихо скрипит балконная дверь, и я опускаю подбородок, сжимая края пледа. Внутренний редактор стыдливо прячется в каморке, прихватив бутылку минералки. Предатель!

— Доброе утро, Катюш. — Теплые нотки в голосе Дария успокаивают, но не настолько, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Привет, — сипло и тихо отвечаю я.

— Что, что? Я не расслышал, — смеется он. — Ты где голос потеряла?

Вообще не смешно! Утыкаюсь холодным носом в плед и бубню напрягая голосовые связки: 

— Я не смогла открыть входную дверь.

— Правильно, потому что я закрыл ее и спрятал ключ в сахарнице.

— Зачем?

— Затем, чтобы не искать тебя все утро. Заходи в квартиру, здесь холодно.

Сжимаюсь в комок, стыд вперемешку с раскаянием с силой давит на затылок.

— Я… я проветриваюсь.

— И давно?

— Не знаю.

— Кать… — вздыхает Дарий.

— Прости меня, — говорю так громко, как только могу, но выходит жалкий хрип.

Укрываюсь с головой и крепко зажмуриваюсь. Никакие извинения не перечеркнут то, что я вчера натворила. Можно мне телепорт?! Ну пожалуйста! Шлепки босых ног по плитке звучат все ближе, сильные руки сгребают меня в охапку и поднимают вверх. Нет, не такой телепорт! Вот же черт! Дарий заносит меня в теплую комнату и бережно опускает на диван, стягивает плед и садится на корточки, чтобы оказаться лицом к лицу. Упрямо опускаю подбородок, прижимая его к груди, и безжалостно терзаю зубами кожу на нижней губе.